Элизабет Эштон - Альпийская рапсодия
Ивлин заставила Макса поверить, что ему не удалось стереть в ней память о Гарри; теперь, решила девушка, он оставит ее в покое. Пройдет немного времени, и он вернется к своим делам. Господин Шмидт уже сказал, что отпуск Макса и так затянулся. К тому же Софи необходима его забота и внимание. Ивлин не хотелось сегодня встречаться с этой девушкой. Она нисколько не чувствовала себя виноватой перед ней: в конце концов она не дала Максу возможности изменить своей невесте, но эта встреча с Софи смущала ее.
Пока Ивлин одевалась, к ней в комнату зашла Эми, чтобы поинтересоваться, как прошел вечер, и извиниться, что она не дождалась ее возвращения.
— Тебя так долго не было, — пожаловалась она.
— От Мюнхена путь неблизкий, — напомнила ей Ивлин. Девушка сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Откинув их назад, она с укоризной спросила: — Когда Макс сказал тебе, что он узнал меня?
Эми была поражена.
— Значит, он узнал?
— Не притворяйся. Это случилось, когда мы вернулись с танцев?
— Дорогая, конечно, он сразу узнал тебя. Я только хотела его предупредить, чтобы он был осторожным в разговоре с тобой…
— И ты знала, кто он, и ничего мне не сказала?
— Ты… ты не слишком поощряла упоминания о прошлом, — обиженным тоном произнесла Эми.
Ивлин засмеялась.
— Бедная тетя, наверное, я была просто невыносима, но теперь тебе нет необходимости оберегать меня. Я похоронила свое прошлое, и отныне я буду вести себя абсолютно нормально. Я очень-очень признательна тебе за твое терпение, за чудесный отдых и… за все!
Она встала и чмокнула растроганную тетушку в щеку.
— О дорогая, я так рада за тебя!
— Пожалуйста, тетя, не говори больше ничего. Нам пора идти на завтрак.
Входя в столовую, Ивлин не могла не подумать о Софи. Оглядев сидящих за столиками уже знакомых ей людей, она попыталась представить себе, какое впечатление сложится у Софи о том, что она никогда не видела. В большинстве своем эти люди выглядели довольно заурядными, и если Софи ожидает, что все они будут прекрасны, то ей придется разочароваться. Взгляд Ивлин упал на пейзаж за окном. Природа всегда прекрасна, и Софи узнает самую замечательную в мире вещь — свет.
Бобби и Джейн с надеждой поглядывали на Ивлин, и она подошла, чтобы поблагодарить их за цветы.
— Вы это здорово придумали, — похвалила она детей.
Они были счастливы.
— Вы были такая красивая, — сказала Джейн. — Почему бы вам не ходить в этом платье всегда?
— Оно слишком нарядное, чтобы носить его каждый день.
— Я наслушалась таких восторженных слов о том, как вы вчера выглядели, — сказала миссис Ламберт. — Вы произвели огромное впечатление на Джейн. Ваш наряд был, наверное, каким-то необыкновенным.
— Все было золотое и сияющее, — вставила Джейн.
— Мне кажется, ей особенно понравился цвет, — предположила Ивлин. В это утро она опять была в белом; ее брюки наконец вернулись из чистки. Бобби может вновь назвать ее призраком, но Ивлин была уверена, что больше никогда не наденет золотое платье, блеск которого для нее уже потускнел.
Утром в пансион заглянул Макс, чтобы договориться, в какой часу ему лучше заехать за Ивлин и Эми. В это время Ивлин играла с детьми в мяч и не заметила, что Макс вышел из машины и встал сзади, с удовольствием наблюдая за игрой. Вдруг Бобби воскликнул:
— А вот и господин Мороженое. Ловите! — И бросил ему мяч.
Тот ловко поймал его одной рукой, и Джейн захлопала в ладоши. Тогда Макс легонько бросил мяч девочке, но тот все равно выскользнул у нее из рук.
— Разиня! — обругал Бобби сестру.
Джейн расстроилась, но Ивлин подняла мяч и легонько бросила его девочке, чтобы та сумела его удержать.
— Бросай мне! — нетерпеливо закричал Бобби, ожидая подачу, но Джейн, хитро улыбнувшись, бросила мяч Максу.
Еще одна победа Макса, подумала Ивлин, вспомнив его слова о том, что он любит детей. Наконец он заявил, что больше не может играть, потому что у него дела. Ивлин последовала за ним к дверям пансиона.
— Ты легко находишь общий язык с детьми, — заметила она.
— У меня есть племянники и племянницы, — объяснил он, и Ивлин подумала о том, как мало она о нем знает. — У меня есть замужняя сестра, она живет в Зальцбурге. Она дружит с семьей Хартманнов.
Значит, Софи знает всех его родственников; она не чужой для них человек, как Ивлин. Сегодняшний визит будет не из приятных, подумала девушка. Макс держится слишком спокойно, он, кажется, даже не предполагает, что в их компании может возникнуть неловкая ситуация. В конце концов вчера он страстно обнимал Ивлин, и у нее может возникнуть желание рассказать об этом Софи. Девушка будет возмущена и обижена. Нет, Ивлин, конечно, ничего ей не скажет, и Макс это прекрасно знает.
Она увидела, что Макс с сомнением смотрит на ее одежду, и откровенно призналась:
— Мне потребуются время и средства, чтобы обновить свой гардероб.
Макс слегка удивился. Очевидно, ему не приходило в голову, что у нее нет возможности сразу броситься в магазин и купить все необходимое. Пианист зарабатывает не так много, как, допустим, звезда эстрады. Отец дал Ивлин денег на карманные расходы, а ее отдых оплатила тетя Эми. Вернувшись домой, ей нужно будет найти какую-нибудь работу, чтобы содержать себя.
Макс продолжал задумчиво смотреть на нее, и Ивлин подумала, не оценивает ли он ее финансовые возможности.
— Понимаешь, я же осталась без работы, — прямо сказала она, — но я обязательно найду, чем заняться.
— Это будет нетрудно, — спокойно заявил Макс, но его внимание уже было чем-то отвлечено. Проблема трудоустройства Ивлин Риверс вряд ли могла волновать его. Макс предложил девушке посидеть на террасе.
— Поговорим о поездке в Инсбрук, — начал он. — Я с радостью отвезу тебя и твою тетю туда и обратно, но я, к сожалению, не могу остаться с вами у Хартманнов. У меня срочные дела.
Значит, Макс не такой уж толстокожий, как она думала, решила Ивлин. Ему неприятна перспектива провести вечер с двумя небезразличными ему женщинами одновременно.
— Хартманны — очень приветливые и гостеприимные люди, — продолжал он, — поэтому я не боюсь оставить вас у них. В их семье вы почувствуете себя как дома.
Ивлин сомневалась в этом, но она обрадовалась, что самого Макса там не будет. Он объяснил, что его попросили срочно заменить председателя жюри конкурса местных оркестров, который внезапно заболел. Ивлин была удивлена. Она сочла эту миссию недостойной положения Макса, но тот сказал, что будучи по рождению тирольцем, он питает слабость к местному искусству и всегда готов принять участие в таких мероприятиях.
— Это очень мило с твоей стороны, — искренне сказала Ивлин. — Они должны быть тебе благодарны.
— Ничего подобного, они считают, что это они оказывают мне честь, — возразил Макс. — Я лишь один из венских музыкантов, а они — музыкальная элита горных деревень.
— Они так высоко себя ценят?
— Очень высоко. — Макс рассмеялся. — Но я сомневаюсь, что тебе понравилась бы их музыка.
Ивлин с большим удовольствием пошла бы с ним, чем осталась у Хартманнов, но она не решилась об этом сказать. Макс не видел ничего предосудительного в том, чтобы пригласить ее в гости к своей невесте — хотя они еще не были официально помолвлены — после того, как только накануне он говорил о более близких отношениях с Ивлин. Возможно, она неправильно поняла его, ведь она была очень взволнована, и теперь память ее подводит. В поведении Макса не было и намека на то, что между ними может быть что-то более серьезное, чем обычное знакомство.
На террасу вышла Эми, и вскоре Макс их покинул. У него была назначена важная встреча, но он обещал приехать вовремя, чтобы отвезти их к Хартманнам.
Дорога в Инсбрук уже была знакома Ивлин. В середине дня прошел дождь, небо затянули тучи, но когда приехал Макс, слабые лучи солнца понемногу начали пробиваться сквозь тучи. Постепенно небо очистилось, и горные вершины вновь стали видны на горизонте. Ивлин завороженно следила за меняющимся пейзажем.
Дом Хартманнов находился на окраине города у реки, и хотя он не относился к старинным постройкам, у него был вид типичного альпийского дома с балконом вдоль верхнего этажа. Дом окружал обширный сад.
Герр Хартманн и его жена оказались приветливыми, дружелюбными людьми, и оба вполне прилично говорили по-английски. Софи в цветном шелковом платье радостно приветствовала гостей. Она протянула руки Эми и Ивлин, к Ивлин с некоторой неохотой пожала руку девушки. Софи невозможно было не любить, но в данных обстоятельствах Ивлин не хотела слишком близко сходиться с ней.
Потом к Софи подошел Макс. Он взял ее руки в свои и поочередно поднес их к губам.
Это было очаровательное зрелище: высокий светловолосый мужчина с нежным выражением на мужественном лице и хрупкая тоненькая девушка с золотистыми волосами, но Ивлин была не в состоянии оценить его. Ревность черной пеленой окутала ее, неожиданно поразив своей силой. Девушке пришлось приложить усилия, чтобы взять себя в руки. Софи не виновата, что Макс любит ее; это ее счастье и компенсация за физический недостаток. И хотя лицо Софи выражало искреннюю привязанность к Максу, Ивлин не переставала думать о том, может ли это хрупкое создание разделить его страсть. Софи окружал такой ореол непорочности, что ее невозможно было представить в объятиях мужчины. Ивлин подавила в себе такие мысли, они были продиктованы ревностью. Несмотря на свой ангельски непорочный вид, Софи была нормальной девушкой, а эта ее кажущаяся недоступность делала ее только желаннее для Макса, ведь он знал, что еще ни один мужчина не прикасался к ней.
