Стефен Коллинз - Притяжение
— Это наша первая брачная ночь, и ты посвятишь ее мне.
Ник все еще держала двери лифта открытыми.
— Позвоните мне, — сказала она и отпустила двери. Пока лифт спускался, слышно было, как Джоанна громко смеется.
Ник решила подняться по лестнице на свой этаж. По дороге она встретила мистера Казуру, спускающегося вниз черепашьим шагом.
— Ник, — обратился он к ней, остановившись. — Неужели лифт опять не работает?
— Нет, нет, просто… я решила немного размяться, мистер Казура. А вы?
— Хочу пройтись. Не могу уснуть.
— Будьте осторожны, мистер Казура.
— Не позволяй постельным клопам кусать себя, Ник.
— Не позволю.
— Сегодня они кусаются особенно свирепо.
— Буду иметь в виду.
— Они кусают тебя, когда ты один. Давай как-нибудь вечерком снова поиграем в картишки?
— В любой вечер, мистер Казура. Не заходите слишком далеко.
— Горячий привет Маю и Июню, поцелуй их за меня. — Ник слишком устала, чтобы поправлять мистера Казуру, снова перепутавшего имена рыбок.
Она вошла в свою квартиру, закрыла дверь на оба замка, сняла платье и аккуратно сложила его, чтобы отнести в стирку. Ник ходила по комнатам, методически наводя в них порядок. Выкинула из холодильника вздувшийся молочный пакет. Взяла тряпку и вымыла пол в туалете. Собрала разбросанную одежду, кое-что повесила в шкаф, остальное бросила в кучу для стирки. Стерла с подоконника пепел от сигарет Джеффри, выкинула пустую банку из-под рыбных консервов. У Ник не было зубной щетки, и она прополоскала рот соленой водой. Постелила постель, приняла душ, надела фланелевую ночную рубашку. Бросила сценарий будущего фильма Сиднея Хальперна в мусорное ведро на кухне и придавила его отходами, чтобы не попался на глаза, когда она будет что-нибудь выбрасывать. Потом выпила стакан холодной воды, выключила лампы во всей квартире, доверив ее освещение тусклой иллюминации проникавших внутрь отблесков огней ночного города.
Ник нырнула в постель и нажала на кнопку автоответчика. Поскольку аппарат был устаревшей конструкции, она не смогла стереть прослушанные послания сразу, когда находилась у матери. Почти в полной темноте Ник перемотала ленту немного назад, затем вперед и снова назад, найдя место, которое искала.
«Привет. Это Сэм. Я давно собирался позвонить, но был очень занят… До меня довольно трудно дозвониться, но ты можешь попробовать поймать меня по номеру 456-0604. Кстати, ты отлично играла в спектакле. Говорил я тебе об этом?»
Ник накрылась одеялом. Она набрала номер, который назвал Сэм. Прозвучало два, три гудка.
«Повесь трубку».
После шестого гудка кто-то ответил:
— Алло.
— Можно Сэма?
— Я у телефона.
— Ах, привет.
— Кто это?
— Извини. Это Николетта Столлингс.
— А, ты. — Голос, который слышала Ник, принадлежал не несчастному, тоскующему человеку. — Привет.
— Надеюсь, что звоню не слишком поздно.
— Шесть пятнадцать — это не особенно поздно.
«Совсем забыла про разницу во времени».
— Я прослушала твое послание, — сообщила Ник.
— Да. Хорошо. Чем ты сейчас занимаешься?
«В общем, так: с утра — групповой секс, ожог, потеря кошелька и перспективной работы. Но довольно обо мне…»
— Спасибо за твои слова… о моей игре, — поблагодарила его Ник.
— Это мое искреннее мнение.
— Спасибо. Сам ты играл… просто удивительно.
— Моя роль была очень интересна, — заметил Сэм. — Когда пьеса написана таким мастером, единственное, что требуется, — это знать текст.
«Скажи что-нибудь умное».
— Ну, как там у вас дела?
— Ах, это пытка. Одно слово — Лос-Анджелес.
— А мне там всегда нравилось, — сказала Ник. — Наверное, признаваться в этом страшно неприлично?
— Да нет, прозвучало свежо. Но ты должна будешь объяснить мне, что именно тебе здесь нравится.
— Хорошо. Мне кажется…
— Послушай, — прервал ее Сэм. — Я вообще-то опаздываю в одно место, ты застала меня на бегу.
«У него свидание».
— Ах, конечно.
— Послушай… я тебе позвоню, — пообещал Сэм.
— Хорошо.
— Я правда опаздываю.
— Хорошо. Хорошо. Счастливо.
— Ладно. Пока. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Ник повесила трубку, уверенная в том, что Сэм по уши погряз в удовольствиях, которыми знаменит Лос-Анджелес.
Зазвонил телефон.
«Это Сэм».
Ник подняла трубку.
— Привет, — сказал Джеффри каким-то изменившимся голосом.
Ник вспомнила, что дала ему свой телефон.
— Привет, — ответила она, сохраняя безразличие, но стараясь не обидеть собеседника. — Что-нибудь случилось?
— Случилось. У меня сломана ладьевидная кость запястья, вывихнут большой палец и немного свернута шея. На запястье наложили гипсовую повязку и велели носить на шее этот дурацкий воротник. На щеку наложили несколько швов.
— Боже, — произнесла Ник, больше всего на свете желая избавиться от Джеффри, но пытаясь выразить ему сочувствие. Ник действительно ему сочувствовала. Но не хотела вступать с ним ни в какие отношения. — Но могло бы быть и хуже.
— Да, я мог умереть. Но вот вопрос: было бы это лучше или хуже?
— Не говори так.
— Ты не понимаешь. Ты просто… не понимаешь. — Затем, стараясь придать своему голосу более мажорное звучание, Джеффри сказал: — Ты не будешь возражать, если я сегодня посплю на твоем диване? С моей стороны не будет никаких посягательств на тебя. Это я обещаю. Понимаешь… я вряд ли найду сегодня деньги на отель. Да и выдержу ли я там?
— Но это не блестящая идея, — робко возразила Ник.
— Нет. Нет. Конечно, — покорно согласился Джеффри. — Я спросил на всякий случай.
— Тебе дали обезболивающее? — спросила Ник.
— Димедрол. Такое впечатление, как будто боль снимает комнату в какой-то отдаленной части моего тела. Довольно приятное чувство. Может быть, я приму целую пачку этого лекарства.
— Не делай этого, — сказала Ник.
— Хорошо. Как скажешь, — согласился Джеффри. Ник, к своему ужасу, обнаружила, что ей ничего не стоит переубедить Джеффри.
— Послушай, — обратилась она к нему. — У тебя нет каких-нибудь родственников или друзей, которым ты бы мог позвонить?
— Ложись спать, — ответил Джеффри. — Я просто хотел сообщить тебе, что со мной все в порядке.
— Я рада, — сказала Ник, чувствуя себя виноватой из-за того, что ей это безразлично.
— Я не умер, значит… я тебе позвоню, — пообещал Джеффри.
«Надо срочно переменить номер телефона».
— Хорошо, — согласилась Ник, стараясь говорить спокойно. — Буду ждать.
— Наша договоренность о завтрашнем совместном обеде остается в силе, не так ли?
— О. Да. Конечно.
— Хорошо. Ладненько. И вот еще что, мисс Столлингс.
— Что, Джеффри?
— Помни: я знаю, где ты живешь.
Ник не ответила.
— Я пошутил, — сказал Джеффри тоном, который совсем не успокоил Ник. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
— Доброго тебе сна. Позвони мне, когда я проснусь, — попросил Джеффри.
— Прошу прощения… что? — удивилась Ник.
— Извини. Видишь ли, это фраза, которую всегда говорит моя дочь в случае… — Его голос стал каким-то надтреснутым. — В общем, неважно. Неважно.
Ник, которой уже хотелось завыть, сказала только:
— Хорошо. Спокойной ночи. — Она повесила трубку очень осторожно, как будто аппарат мог взорваться от соприкосновения с ней.
Ник поставила будильник на девять, чтобы не опоздать на встречу с Мартиной, и легла. Обычно Ник засыпала, как только опускала голову на подушку, но в этот раз она долго лежала неподвижно, рассматривая движущиеся тени на потолке, пока не заснула.
ГЛАВА 9
Ник снова оказалась на берегу курорта Сент-Бартс. Изумительный, но обычный для этих мест день. Она удобно расположилась на песке, подстелив большое полотенце, нагая, наслаждаясь убаюкивающим ритмом лижущих берег волн, согреваясь под солнечными лучами. Сплошное великолепие.
Ник слегка приподнялась на одном локте, чтобы втереть в кожу еще немного лосьона для загара. По берегу шел молодой человек, приближаясь к ней. Казалось, его освещают особенно яркие солнечные лучи, словно он находится в фокусе объектива. Это Сэм. Все мужчины вокруг обнажены, только на Сэме старомодные плавки. Он совсем не загорел, но выглядит хорошо, в его белой коже нет нездорового оттенка. Он еще не заметил Ник.
Она продолжала смотреть, как он приближается. Сэм, казалось, был погружен в свои мысли. Когда он подошел достаточно близко, Ник захотелось прикрыть свою наготу, и она натянула трусики.
Ник приветствовала Сэма дружеским взмахом руки. Он ответил ей тем же; Сэм не был удивлен, встретив ее здесь. Но шел дальше, минуя ее. Ник услышала резкие крики, будто высоко над головой кружили злобные птицы.
