Светлана Иваненко - Дьявольские будни
Пока брился, они ехали. Энжи положила ему руку на бедро. Ему - и немножко, самую малость - мне. Почему-то все неожиданное со мной начинается одинаково - с чужих рук на моих бедрах. Нет, правильно будет - с рук "чужих" на моих бедрах.
Я чуть-чуть подтолкнул его - и парень поцеловал Энжи. Я вздохнул еще раз - мне слишком мало достается, на таком-то расстоянии, чтобы что-то реальное почувствовать. Почти как в телевизоре - картинка, да и только. Нет, можно, конечно, сунуться туда всем своим существом, но она может опять начать буянить, а князями Владимирами город вовсе не заставлен.
Впрочем, забавная идейка в мою голову уже пришла.
Ну и - мне любопытно, чего она с ним делать будет.
Кричу из ванны, чтобы пришельцы позаботились об ужине, это тоже их отвлечет, а вторая парочка в это время целуется уже в лифте.
Я все это вижу - как они входят в квартиру, постепенно раздеваются и начинают прелюдию. Какие-то крохи перепадают и мне, какая-то частичка меня тоже там. Ха! Я бы хотел, чтобы это была определенная частичка! И чего я сегодня такой пошлый?
Давай, Энжи, покажи мне, девочка, что ты там скрываешь под своими мрачными одежками? Усаживаюсь на кафельный пол в ванной, вздрагиваю, потому что он холодный и скользкий, вскакиваю, бросаю на пол полотенце и тогда уже усаживаюсь снова, по-турецки поджав под себя ноги. А парень в своей собственной квартире где-то в спальных районах романтично несет Энжи на руках в спальню. Знал бы он, что это его последний секс в жизни, таким романтичным бы не был.
Она толкает его вниз на кровать, ага, начинается! Она остается в черном бюстгальтере, кружевных черных чулках и поясе. Ты тоже фильмов насмотрелась, девочка. Так уже никто не трахается. Эта мода давно закончилась.
А потом все интересное тоже заканчивается, толком и не начавшись. Потому что Энжи не допустила ни единой фрикции. Уселась на парня сверху, на его живот, не на пенис, якобы чтобы его еще погладить-поцеловать, и, образцово-показательно оскалившись, как будто у меня училась, вспорола бедняге грудную клетку и вырвала сердце. Он и мявкнуть не успел. Он, наверно, даже толком испугаться не успел. Меня даже досада охватила. Ну кто так делает? Если ты считаешь, что грешника пора убивать - нужно, чтобы он хотя бы понял, почему, за что.
Тем более, она даже и не стала есть его сердце - так, надкусила только. Но, видимо, некое удовольствие все-таки получила, потому как даже выгнулась на судорожно дернувшемся в агонии теле. А спустя минуту уже поднялась и взяла свой плащик.
Вот тут я и рванулся туда, оставив тело в ванной в подобии медитации.
- Подожди, - сказал ей его мертвыми губами.
Она вздрогнула так явственно, что я чуть не засмеялся. Она меня испугалась! Развернулась и для порядка еще раз полоснула когтищами по груди парня, чтоб наверняка. Ребра парнишки встали дыбом, вспузырилась кровь из легких.
- Да не паникуй, мертвый он, мертвый.
Ее глаза вперились в болтливого трупа с раскрытой, как крышка сундука с сокровищами, грудиной. Только вместо золота и драгоценностей - крошево из внутренностей.
- Кто ты? - она воинственно нацелила на мертвого длиннющие когти. Даже и длиннее моих. Впрочем, к особому маникюру у меня никогда склонностей не было.
- Свои, свои, не боись, - грубовато-успокаивающе бросил я. Такой тон всегда и на всех действует одинаково - собеседник обычно тоже переходит на некую близость, - тебе уже пора научиться меня узнавать, воришка.
Наконец-то до нее доходит. Она презрительно ухмыляется:
- Очень мне надо тебя узнавать! Как же! Ты - никто по сравнению со мной!
- Тем более - чего тогда тебе нервничать?
Она дергает плечиком, кривит губки, спрашивает:
- Как ты меня нашел?
- Ну, на что-то я еще способен.
- А мне все равно, на что ты там способен.
Ее когти наконец-то уменьшаются. Она берет себя в руки настолько хорошо, что достает из сумочки расческу и начинает причесываться, присев на краешек кровати, чтобы не запачкаться кровью:
- Ну и что тебе надо?
- Поговорить.
- Я с тобой ТАКИМ, - она смотрит на окровавленное тело с легкой брезгливостью, - разговаривать не буду. Мне неприятно. Хочешь поговорить - найди меня.
- Во-первых, я тебя нашел, во-вторых, мне и самому неприятно, а в третьих...
- В третьих, ты - ручная собачонка Ио и Фэриена. А собачки меня не интересуют, - она поднимается с испорченной кровати, делает мне ручкой и направляется к двери.
- Да постой ты! - хочу сказать это громко, но залитое кровью горло уже едва способно говорить.
- И не подумаю! - заявляет она и хлопает дверью.
Раздраженно бью рукой по кровати, из груди мертвеца выплескивается кровь, я возвращаюсь в тело, сидящее в ванной, и замечаю под моим сжатым кулаком разбитую мною же кафельную плитку.
Вот упертая!
Представляю себя бегущим за ней в том надкусанном теле, с мерно падающими на асфальт внутренностями, и так же мерно оседающими на землю по обеим сторонам случайными прохожими, хватающимися за сердце, и отказываюсь от этой идеи. Почему-то я единственный забочусь о психическом здоровье нации. Гавриил, твою мать, куда ты смотришь? Или если сам такой занятый - так пошли за Энжи кого-нибудь рангом пониже! Обязательно тебе ждать, пока я созрею? А если не созрею? Сколько ты будешь терпеть, пока не вмешаешься? Сколько ты мне времени отмерял - день, два, неделю?
Нет, ты прав, как всегда прав, тут никто рангом пониже не справится... тут нужна равноценная сила, как минимум... а если ОН не хочет вмешаться, то никому больше здесь делать нечего.
Но я... ну, не хочу ее убивать! Она... на меня похожа чем-то... чертовка!
21.
Ио по ночным клубам сегодня идти не захотела. А захотела посетить приличное заведение и вкусно поужинать. Я ей помочь ничем не мог, и она просто позвонила в ресепшен и поинтересовалась самыми уважаемыми заведениями среди взрослых. Естественно, ей порекомендовали пару-тройку мест, в одно из которых мы и направились. Ио ради такого случая облачилась в элегантное вечернее платье, а Фэриен - в эксклюзивный костюм. Нечто среднее между классическим костюмом и щегольским гомосексуальным прикидом.
Я наплевательски остался в тех же самых джинсах. Потому что в клоуны не записывался.
И вот - мы сидим, ждем, когда нам принесут наш заказ, естественно, устрицы и тому подобные трюфели, и я изредка ловлю любопытствующие взгляды посетителей.
Заведение действительно взрослое, с совсем недетскими ценами, я в этом немного разбираюсь. Контингент соответствующий, не удивлюсь, если вокруг нас за столиками сидят депутаты, министры, и другие высокие чины, а также серьезные бизнесмены. Естественно, публика понимает толк и в еде и в одежде, и одета, что называется, сдержанно. Сглаженные цвета, продуманный стиль, правильно подобранные аксессуары. Никаких "последних писков моды". Ничего кричащего и вызывающего. Достоинство во всем.
И тут мы, красавцы - отвязная молодежь со сверкающими сквозь дыры в джинсах коленками. Это я о себе. Впрочем, платье Ио оказалось тоже в ее стиле - с обнаженной спиной практически до середины попы. Мне - очень нравится, но вот пожилым серьезным дяденькам, чинно вкушающим рябчиков с ананасами - вряд ли. А еще больше им не нравится Фэриен - с его тонкими батистовыми рукавами, с его пиджачком в обтяжку, с прозрачными вставками в брючках... а серьги он со вчерашнего дня не снимал.
И все-таки я удивляюсь, как быстро люди стареют. Как быстро они становятся взрослыми. Дяденьки и тетеньки, ну, сколько вам лет? Ну, по сорок, по пятьдесят? Так вы еще лет двадцать назад были такими же бесшабашными, какими выглядим сейчас мы. Вам хотелось танцевать и петь песни... вы быстро подхватывали все новое... Куда оно все делось? Ведь вы же стареете, потому что сами себя в рамочки помещаете, нет, я не про траурные, а про рамочки определенного жизненного уклада. Кто вам сказал, что так надо? Да ну вас, с вашими окостеневшими мыслями... даже и слушать не хочу... вы неинтересные.
Я вот старше вас всех, вместе взятых. И пройдет еще шесть тысяч лет, а я все равно буду молодым. И буду носить фиолетовые в крапинку водолазные костюмы, если это будет модно.
О чем это я? Не будет больше для меня не то что тысяч, а и даже просто лет. Скорее всего.
Знаю - слишком много говорю о том, что я думаю или чувствую. Может быть, вам это и неинтересно. Или даже неприятно. А у меня просто не будет больше возможности высказаться, так что - получайте! Я вам с горкой насыплю!
Ой, счастье-то какое! Устрицы наши принесли! Что? Специальные ножи-вилки? Да к черту!
Ладно, согласен, вкусно.
Ио и Фэриен пьют сегодня вино. Я решил не выделяться и тоже пью вино.
Через полчасика мне надоедает быть приличным и хочется позлить всех присутствующих еще больше. Есть простой способ это сделать. Обнимаю Фэриена и целую его в губы - долго и развратно. Чтобы все посетители успели обратить внимание.
