Лиз Филдинг - Очаровательная соседка
Она смотрела на него ровно секунду, решаясь.
Потом заговорила:
- Я была в кабинете Венди в тот день, когда позвонила ваша сестра. Кажется, чтобы пригласить вас на выходные? На годовщину свадьбы?
Ричард ничего не ответил.
- Венди сказала, что вы не поедете. Что вы не любитель семейных идиллий. - Его молчание слегка нервировало ее. - Это она так сказала, не я...
Поняв, что выбранная тактика действует, он решил придерживаться ее и оставил реплику Софи без комментариев.
- Еще она сказала, что вы встречаетесь только с теми женщинами, которые не представляют для вас никакого риска. В которых вы никогда не влюбитесь. Потому что они все похожи на ту девушку, которая с вами дурно обошлась когда-то.
Высокие, стройные, самоуверенные. Менялся только цвет волос.
- Что еще Венди вам сообщила?
- Послушайте, мне бы не хотелось, чтобы у нее потом возникли проблемы. Она очень сожалела об этом, понятно?
- и?
- И все. Она сказала, что на самом деле вам нужна хорошая, слегка старомодная девушка, живущая по соседству. Такая, которая не походила бы на стандартную фотомодель. И я подумала, что Джинни как раз подходит под это определение.
- Хорошая. Слегка старомодная. И живет в соседней квартире.
- Угу.
- И уж совсем не стандартная.
Софи вздохнула.
- Да... То есть нет. - Ричард заметил, что она расслабилась. - А вы действительно умный, раз так быстро догадались. Вообще жизнь у нее была не сахар. С ее-то полоумной матерью. Ну разве нормальному человеку придет в голову назвать дочь?..
Девушка запнулась.
- Ифигенией?
- Она вам сказала. - Лицо Софи осветилось лучезарной улыбкой. - Она открыла вам свое нелепейшее имя.
- Полагаю, она пыталась произвести на меня впечатление своей честностью. Поскольку я застал ее за просмотром ящиков в моей комнате, где она искала ключ от моего письменного стола. Чтобы украсть оттуда компьютерный диск.
- Нет! То есть да, нужно было украсть диск. Это я все придумала, честное слово! Ведь ей не удалось, да?
- Почему же? Удалось. Правда, пришлось ей немного помочь. Уж очень хотелось понять, что она затевает. И кто ее послал.
- Признаю свою вину, ваша честь. Я ведь просто хотела, чтобы вы познакомились, поговорили.
- Не разумнее ли было подождать, пока мы столкнемся в лифте, например?
- Я вас умоляю! Она же все время прячется за этими отвратительными очками, которые ни за что не хочет снимать! - Софи на мгновенье задумалась. - И потом, она ведь не похожа на красотку с ногами от шеи. Так что вы и не заметили бы ее.
- Возможно, - согласился Ричард.
- Да точно! - воскликнула девушка. - Чтобы разглядеть ее, нужно поговорить с ней... А почему она не сказала мне, что вы познакомились утром? Софи нахмурилась. - Что случилось?
Хороший вопрос. Что случилось? Он встретил девушку с зелеными глазами и с тех пор никак не может выкинуть ее из головы.
Ричард ответил на ее вопрос своим:
- Скажите, у Джинни есть хомячок?
- Хомячок?
Такого ответа ему было вполне достаточно, но он с любопытством наблюдал за тем, как она пытается быстро придумать, как выпутаться.
- Ее спасет только чистая правда.
- От чего спасет? - Софи приподняла брови. - Нет. Никаких хомячков у нее нет.
- Благодарю вас. - Ричард встал. - Как же вам удалось уговорить ее пойти на это?
- Давно, еще в школе, у меня прямо на уроке забрали дневник. Не тот, в который ставят оценки, а тот, в котором девочки пишут всякие глупости. Если бы наш директор прочел его, то меня тут же исключили бы из школы. Тогда Джинни вызвалась влезть в кабинет через окно в приемной и забрать дневник, пока я буду играть в теннис на корте на виду у всех. У нас как раз шли соревнования в одиночном разряде. - Она повела изящными плечами. - А теперь замените дневник на компьютерный диск и получите ответ.
- Только на этот раз вместо исключения она спасала вас от увольнения? Неужели работа так важна для вас?
- Ой, я вас умоляю! Никакая работа не стоит такого. Если бы у меня на самом деле возникли трудности, я бы призналась Маркусу. Он, конечно, мне не доверяет в важных вопросах... - Софи умолкла, боясь навредить Маркусу. Должна признаться, что я немного сгустила краски. Мне пришлось сказать ей, что вы мерзавец, каких мало. - Она растянула губы в смущенной улыбке. - Уж простите.
- Незачем извиняться. Вы были недалеки от истины. Я на самом деле настоящий мерзавец. Так что, если вам дорога ваша работа, вы и словом не обмолвитесь Джинни об этом разговоре.
Дверной звонок истошно заверещал. Софи вскочила, положила ему руки на плечи и поцеловала в щеку.
- Я ей ничего не скажу, Ричард Мэллори. И если вы не станете обижать мою любимую подругу, я никому не открою страшную тайну о том, что вы просто прелесть!
Ну и отлично. Осталось только придумать, как бы вынудить Джинни признаться во всем. По ее собственному желанию.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Джудит рассказывала о последнем "крестовом походе", как она называла свои феминистические компании, пока Джинни занималась ужином.
Поддерживать такой "диалог" было несложно. Всего-то и нужно время от времени вставлять "правда?", "да ты что?" и "ну надо же!" в паузах между фразами матери, когда та ждала какого-то ответа от нее. При этом собственные мысли Джинни могли уноситься далеко-далеко.
Ей это отлично удавалось. Кажется, даже слишком.
- Я рада, что ты восприняла все это с таким энтузиазмом, дочка. Я собираю комитет для проведения новой компании. Хочу, чтобы ты вошла в совет.
Что?!
- Мам, я слишком занята, чтобы работать в комитете. Моя диссертация...
- Твоя диссертация ни на йоту не изменит наш мир. С твоими генами тебе пора уже выйти на мировую арену. Сдвигать горы... - Джудит осеклась так внезапно, что мысли Джинни испарились в тот же миг вместе с мечтами о спелой клубники со сливками. Пришлось вернуться в реальность.
- И каковы же мои гены? Я имею право знать точно, кто же не пожалел себя для твоего эксперимента.
- Что за вульгарности, дочка! -" Джудит взглянула на часы на запястье и поднялась. - Пожалуй, пойду посплю. Завтра рано утром я улетаю в Брюссель. Я тебя не разбужу.
Говорила она спокойно, но на ее щеках появился едва заметный румянец, которого не было минуту назад. Вот и еще одна черта, унаследованная от матери: они обе легко краснели от волнения или смущения.
- Не было никакого эксперимента, да? девушка встала и преградила ей путь.
Секунду они стояли напротив друг друга. Потом Джудит устало опустилась обратно на стул.
- Да, дочка. Ты была зачата обычным, старым, как мир, способом. Это был порыв необузданной страсти. Мы не слишком задумывались о последствиях. Задуматься пришлось позднее.
Ошеломленная и смущенная, Джинни не сразу заговорила.
- Но зачем было скрывать, зачем притворяться?.. - Опомнившись, она сама нашла ответ:
- Да, понимаю. Разумеется, он был женат. - Молчание ее матери говорило красноречивее слов. - Ты выдумала всю эту галиматью с экспериментом, чтобы защитить его.
- Нет, Джинни. Не его. Он не эгоистичен. Совсем нет... Его жена была.., и остается инвалидом.
Прикованным к креслу. Он любил нас обеих. Но ей он был нужен больше.
Правда ударила ее по голове, словно тяжелый мешок. Джинни упала на стул, как подкошенная.
Она была потрясена.
- Сэр Джордж Беллингэм.
Выдающийся физик. Его жену сбили какие-то недоумки, угнавшие машину. Она была беременна.
У нее тогда случился выкидыш. С тех пор она парализована и передвигается только в инвалидном кресле. И она, и ее муж всегда с такой теплотой относились к Джинни. Всегда поддерживали и помогали, когда Джудит уезжала куда-нибудь с очередным "крестовым походом" по просвещению женщин.
И он ее отец?
Ну конечно. Теперь, когда Джинни узнала, все стало таким очевидным. И его жена, догадалась она, оглядываясь на прошлое, - должно быть, тоже была в курсе.
Джудит печально улыбнулась.
- На самом деле для меня это было большим карьерным шагом. В те времена радикальным феминисткам не полагалось влюбляться с первого взгляда.
- С первого взгляда?
- Наши взгляды встретились в огромном людном зале. А дальше фейерверк в голове. И электрический ток по всему телу. И впопыхах сброшенная одежда в первой подвернувшейся пустой комнате.
- Боже! Вот как. - Джинни не хотелось слишком вдумываться во все это. Даже мое имя было выдумано, чтобы выказать презрение ко всему мужскому полу, да?
- Прости меня, дочка.
Простить? Девушка посмотрела на мать.
- Я раньше никогда не слышала от тебя этого слова. Никогда не слышала, чтобы ты за что-то извинялась.
- Я осознала свою ошибку, когда возник нездоровый интерес ко мне и тебе. И сбежала. Ты никогда не поймешь, как больно и тяжело мне было отправить тебя в школу-интернат, спрятать тебя, чтобы вся история с "экспериментальным ребенком" перестала будоражить прессу. Я пыталась превратить тебя в невидимку. Но у журналистов хорошая память и бесконечное терпение. Такие вещи неотступно преследуют людей всю жизнь. Мне следовало открыть тебе правду, когда эти отвратительные статейки появились в газетах. Но Джордж сказал, что это только усугубит дело.
