Айра Уайз - Снова замужем
- О чем ты? - спросила она, инстинктивно напрягаясь.
- Я женился на тебе потому, что безумно любил и люблю тебя! воскликнул Антонио.
- Тебе незачем произносить такие слова, чтобы удержать меня здесь...
- Я говорю правду! - настаивал Антонио. - Мне следовало сказать это тебе давным-давно. Сделай одолжение - поверь моим словам!
Анджела посмотрела в потемневшие от страсти золотистые глаза. Как ей хотелось верить мужу! Но...
Она беспомощно пожала плечами.
- Если мужчина любит женщину, он не бросается в объятия другой...
Антонио побледнел, и Анджеле нестерпимо захотелось взять свои слова обратно. Однако необходимо было поставить все точки над "i". Любой ценой. С тяжелым вздохом Антонио уронил руки с плеч жены.
- В тот день, когда ты потеряла ребенка, я не спал с Каридад. Хотя теперь ты вряд ли мне поверишь... Ты тогда просто сводила меня с ума. Еще в самом начале нашей семейной жизни дала понять, что тебя не очень-то устраивает положение моей жены. Ты была такая упрямая, так цеплялась за свою независимость, отказываясь признать, что нуждаешься во мне....
- Я нуждалась в тебе, - прошептала Анджела.
Антонио, казалось, не слышал ее.
- Жаркая, как Везувий, и холодная, как Эверест, - вздохнул он. - Я просто чувствовал себя мальчиком для постели, годным только на то, чтобы доставлять тебе удовольствие...
Ну надо же, а я чувствовала себя одалиской в гареме, удивилась Анджела.
- Но хотя бы в постели мы были вместе, - продолжал Антонио. - Так что мне нелегко пришлось, когда ты забеременела во второй раз. Неожиданно я обнаружил, что лишился последнего предлога - секса, - чтобы быть ближе к тебе.
- Но Тоньо, мы же занимались любовью! - запротестовала Анджела.
Тот сверкнул глазами.
- Это было как жиденький чаек после вина столетней выдержки.
- Не всегда получаешь то, что хочешь, - откликнулась она.
- В постели мы получали все! Мы были как две половинки, слившиеся в единое целое. И лишившись этого, я попытался было... - Антонио махнул рукой, - но меня не влекло ни к одной женщине, никто не выдерживал сравнения с тобой.
То, как он описывал свои ощущения, в точности совпадало с тем, что чувствовала сама Анджела. Она взглянула на мужа, удивляясь, как два человека, будучи настолько созвучны друг другу, сами этого не знают!
- И я все глубже опускался в пучину беспросветного отчаяния, продолжал Антонио. - Пока все не кончилось той ужасной ссорой.
- А потом ты сорвался, - кивнула Анджела, возвращаясь в прошлое. - И сбежал к Каридад, ища утешения.
- Я сбежал, страдая от того, что не сдержался. Но не к Каридад, а к себе в офис. Там она меня и нашла в стельку пьяного. Она увезла меня к себе, где я пытался протрезветь, чтобы собраться с силами и вернуться домой. Только вышло все иначе, - вздохнул Антонио. - Пьяный, я так и остался валяться на диване у Каридад, повторяя твое имя. И когда очнулся, было уже поздно: все, что я любил, было вырвано из моих рук. Где-то через полгода я более-менее пришел в себя и осознал, что сам во всем виноват. Но легче мне не стало.
- Со мной было то же самое, - призналась Анджела.
- По правде говоря, - добавил Антонио неохотно, - три года одиночества, последовавшие за нашим разрывом, были самыми скверными в моей жизни, если тебе угодно знать.
Анджела слабо улыбнулась, начиная верить мужу. Возможно, он почувствовал это, потому что нежно коснулся ее щеки.
- Но я даже не представлял, насколько несчастен, пока не поднял трубку и не услышал твой голос. Как будто нажали на выключатель и вспыхнул свет.
Антонио улыбнулся, вспоминая.
- Ты был со мной холоден как лед! - удивленно воскликнула Анджела.
- Первое впечатление часто бывает обманчиво. И даже сражаться с тобой это уже удовольствие, - ответил Антонио.
Одной рукой он коснулся шеи жены, другой обнял ее за талию, привлекая к себе. Анджела и не думала сопротивляться...
- Не пробыв в твоем доме и пяти минут, я понял со всей очевидностью, что должен вернуть тебя, неважно, какой ценой, - хрипло сказал Антонио. Понял, что хочу просыпаться и видеть твою голову на моей подушке, засыпать, держа тебя в объятиях.
Склонив лицо к Анджеле, он прошептал:
- Короче, я понял, что хочу нормальной и любящей семьи. Мы с тобой, Сандро, мама - и ни единого облачка на горизонте! Ни лжи, ни подозрений... Что такое? - испугался Антонио, увидев, как Анджела внезапно переменилась в лице. - Я что-то не то сказал? Почему ты так смотришь на меня?
Анджела уже пыталась высвободиться из его объятий.
- Я...
- Не смей говорить, что не хочешь всего этого! - взорвался Антонио, неправильно истолковав поведение жены. - Я знаю, что хочешь! Я знаю, что ты любишь меня, Анхела, так же сильно, как я люблю тебя!
- Подожди, Тоньо! - взмолилась дрожащая Анджела. - Не сердись, но...
- Замолчи! - отрезал он и припал к ее губам словно для того, чтобы не дать ей говорить.
Анджела чувствовала, как дрожит Антонио, как тяжело бьется под ее рукой его сердце, и внезапно поняла, что этот человек, который так любит ее, не может лгать!
- Т-ты не понял, - простонала она, отрываясь от мужа. - Я должна...
- Ничего не желаю слушать! - На его лице Анджела снова увидела то выражение, которое Исабель описывала как испуганное. - Ты - моя! Ты же знаешь это!
С этими словами Антонио подхватил жену на руки.
- Ты же только что сказал, что не хочешь больше лжи! - воскликнула Анджела. - Так дай мне шанс быть честной с тобой, как ты был честен со мной!
- Нет, - сказал Антонио, падая вместе с Анджелой на кровать.
- Я люблю тебя! - закричала она, и Антонио застыл, не успев поцеловать ее.
- Повтори, - потребовал он.
- Я люблю тебя, - послушно произнесла Анджела. - Но выслушай меня, прежде чем...
- Если собираешься признаться, что вы с Мэтью Рочестером были любовниками, тогда оставь это при себе! - отрезал Антонио.
- Мы с Мэтью никогда не были любовниками, - произнесла Анджела слабым голосом.
Антонио опустил ресницы, словно пытаясь скрыть глубочайшее облегчение, и грубовато произнес:
- Ну ладно. Давай признавайся, в чем хотела, и покончим с этим.
- Я люблю тебя, - с нажимом повторила Анджела. - И всегда любила. Поэтому не могу скрыть...
- Чего ты не можешь скрыть? - нахмурился Антонио.
Анджела вмиг лишилась смелости и вместе с ней - дара речи. Вместо слов она нежно поцеловала мужа. Но сердце ее бешено билось, и Антонио должен был чувствовать это.
- Ради Бога, не томи! Неужели ты собираешься сказать мне нечто ужасное?
В глазах Антонио снова плескался страх. Анджела прикусила нижнюю губу, по ее щекам покатились слезинки.
- Я не приняла те таблетки, - сорвалось наконец с ее губ. - Я... я не смогла... убить жизнь, которая, возможно, зародилась благодаря нам.
- Нет... - Антонио с ужасом начал осознавать случившееся. - Нет, ты не могла сделать подобную глупость!
- Мне очень жаль, - выдохнула Анджела, дрожащими пальцами прикасаясь к побледневшим губам мужа.
Антонио вскочил и посмотрел на Анджелу сверху вниз, как будто она была совершенно незнакомым человеком. Это оказалось гораздо ужаснее, чем она ожидала.
- Да что с тобой? - хрипло спросил Антонио. - Ты что, самоубийца, что ли?
Анджела села, обхватив колени, и пробормотала:
- Было слишком...
Из груди Антонио вырвалось нечто отдаленно напоминающее смех.
- Чушь! - взорвался он. - У тебя было семьдесят два часа на то, чтобы принять таблетки!
- Я хотела сказать, было слишком для меня! - воскликнула Анджела. - А если я забеременела, Тоньо? Это было бы как убить Сандрино!
- Ты прекрасно знаешь, что нет! - отрезал он. - Ты же годами принимала таблетки! Какая сейчас была разница? Ведь ты жизнью рискуешь!
- Мне все равно. По крайней мере, я могу быть уверена, что не убью снова своего ребенка.
Антонио побледнел до синевы.
- Ты не убивала своего ребенка! - крикнул он.
- Не хочу больше говорить об этом! - воскликнула Анджела и спрятала лицо в коленях.
- А я хочу. - Антонио приподнял голову жены от колен. - Ты снова все решила, не посоветовавшись со мной!
- Ты заставлял меня принять таблетки. Это был не совет: ты хотел, чтобы я выполнила то, что ты считаешь нужным.
- Так было бы лучше.
С этими словами Антонио выпустил лицо Анджелы и отвернулся.
- Прости... - начала было она, но муж, не слушая ее, пошел в ванную и захлопнул за собой дверь.
Анджела снова спрятала лицо в коленях. Да, Антонио был прав: и зачем она только солгала ему, сказав, что приняла те чертовы таблетки!
Она правда собиралась проглотить их. И лишь поднеся ко рту, поняла, что не может сделать этого. Из-за себя и из-за новой жизни, которая, возможно, уже зародилась в ее теле. Потому выбросила таблетки, а потом солгала мужу, наплевав на последствия.
А может, она на самом деле, не зная этого, лелеет мысль о самоубийстве?.. Нет, смерть здесь ни при чем! Материнский инстинкт, столь же властный, как необходимость дышать, требовал сохранить новую жизнь.
