Мэри Портман - Импровизация
Почувствовав на себе пытливый взгляд Лиззи, Долли перестала пялиться на лестничную площадку и повернулась к подруге.
— Что?
Лиззи отвела взгляд, а затем снова уставилась на Долли.
— Если бы я тебя не знала, то решила бы, что не я одна скулю как брошенный щенок.
— Странно. Ты впервые призналась, что скулишь и чувствуешь себя брошенным щенком.
— Ты не ответила мой вопрос.
— На какой вопрос?
— Что у тебя с Алексом?
— Ничего особенного. — Долли пожала плечами. Лиззи все равно узнает. Не сейчас, так потом… Она подумала и решила взорвать свою бомбу: — Мы играли в жмурки, и он поцеловал меня. Потом мы стали партнерами по игре. И он переехал в нашу квартиру.
— Что? — взвизгнула Лиззи. К ним тут же повернулся десяток голов. Она схватила Долли за руку, притащила на кухню и надулась.
— Интересно, когда ты собиралась сообщить мне эту замечательную новость?
— Я не говорила, что она замечательная.
— Этого и не требуется. Я знаю, сколько будет дважды два.
— Сколько же?
Лиззи скрестила руки на груди и смерила подругу гневным взглядом.
— То, о чем ты умалчиваешь, договаривает твой вечерний наряд. Последняя рекомендация «Девичьего счастья». Уф… Глазам своим не верю.
Долли знала, что ей следовало надеть свой обычный вечерний наряд, состоявший из сабо и брюк «капри». Или ярко-розовой пижамы.
— Ну и что? Просто мне захотелось одеться попикантнее, вот и все.
— Слушай, кому ты морочишь голову? Одеться попикантнее? С какой стати? Раньше тебя можно было затащить в бутик только на аркане.
— Какой длины? — Долли не собиралась выслушивать ни нытье подруги, ни ее оскорбления.
Лиззи подбоченилась.
— Брось, Долли. Белье у тебя, может, и сексуальное, но все остальное… Ты носишь пижамы там, где подавляющее большинство людей носит джинсы, деловые костюмы и даже вечерние платья.
— Это самая нарядная вещь, которая у меня есть. А я надевала ее только один раз… — Долли перестала оправдываться и отбросила волосы. Что бы она ни лепетала, от Лиззи ей не спастись.
Так оно и вышло. Лиззи продолжила аналогию.
— Пижамы предназначены для сна. Вот почему большинство людей носит их только после наступления темноты. Когда ложатся в постель.
— Да, но большинство людей вынуждены ходить на работу. А мне повезло. Я работаю на дому.
— И Алекс тоже?
— Он по преимуществу работает в офисе.
— Я имела в виду не это.
— А что же?
Лиззи была готова лопнуть от досады.
— Ты носишь пижаму, когда он рядом? Или предпочитаешь что-нибудь более открытое?
— Например?
— Например, наряд из собственной кожи.
У Долли запылали уши.
— На что ты намекаешь?
— Ты спишь с ним? — выпалила Лиззи.
— Сплю с Алексом Кэррингтоном? Не смеши меня. — Она моется с ним в одном душе. Но не спит.
— Ладно. Не спишь. Ты занимаешься с ним любовью?
Набор уклончивых фраз у Долли был неисчерпаемым.
— Нет. Я стою в кухне и разговариваю с тобой.
— Ты занималась с ним любовью?
Долли слишком долго искала ответ. С того момента прошло тридцать шесть часов, а ее тело все еще покалывало. Тридцать шесть часов. Неужели так давно?
Казалось, что они, голые и мокрые, рухнули в постель лишь несколько минут назад, забыв про полотенца, вынутые Алексом из бельевого шкафа. Но трение и шелковые простыни быстро согрели и осушили их тела. Никто из них не сказал ни слова. Зато они дали волю рукам и губам.
Их второй акт в постели был таким же быстрым, страстным и безрассудным, как и первый — в душе. Неужели для Алекса время течет по-другому? А вдруг она перестаралась и отпугнула его своим пылом?
— Я знала это. Ты действительно спишь с ним. — Шепот Лиззи был достаточно громким, чтобы перекрыть карибскую музыку, звучавшую в гостиной.
Долли знаком велела ей говорить потише.
— Я не занимаюсь с ним любовью. Это было только один раз. Да и то случайно. Ничего подобного мы делать не собирались. И повторения не будет.
— Почему не будет?
— Что ты имеешь в виду? — Долли и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос.
— Не говори мне, что Алекс плох в постели. Женщина определяет это с первого взгляда. По походке.
— Нельзя сказать, что мы были в постели в полном смысле этого слова. — Она не собиралась делиться с подругой своими восторгами. — Это случилось в кабине душа. По крайней мере, в первый раз.
— Это сильно меняет дело. — Лиззи вытянула руки, изобразила две чаши и взвесила ответ Долли. — Сначала ты утверждаешь, что не спала с ним, а потом считаешь разы.
— Два раза, Лиззи. Два. — Долли подняла вверх два пальца. — Вот и все. Причем один за другим. Без перерыва.
Судя по выражению лица Лиззи, мужские возможности Алекса произвели на нее сильное впечатление.
— Неплохо. Когда?
— Не твое дело. Но… — Долли изучала лицо Лиззи. Там не было ни намека на осуждение. Только интерес лучшей подруги.
И ее же несносное любопытство.
— Но?.. — Лиззи поторопила ее и вопросом, и соответствующим жестом.
— Но… Ох, Лиззи! — Долли закрыла лицо руками. — Я никогда не испытывала ничего подобного.
Подруга вздохнула, покачала головой, полезла в холодильник, достала два стакана с напитками и передала один из них Долли.
— Майкл смешивает коктейли в другой комнате. Но это дело не терпит отлагательства. Выкладывай, иначе я умру от любопытства.
Долли сделала глоток, потом другой и перестала притворяться, что не нуждается в алкоголе для успокоения нервов. Их покалывало и жгло со вчерашнего утра. Стоило только вспомнить, как мощно и жадно Алекс вонзался в ее изнывавшее от желания тело.
Она поставила наполовину опустевший стакан на стойку и обеими ладонями уперлась в крышку.
— Лиззи, со мной такого еще не было. В смысле, с мужчинами. Так бывает только во сне. Как будто ты принимаешь душ с Мэлом Гибсоном или Ричардом Гиром.
Лиззи тоже основательно приложилась к своему стакану, а потом серьезно сказала:
— Долли, Алекс Кэррингтон — мужчина. Ничем не отличающийся от всех остальных. Правда, сам он может думать по-другому.
Еще неделю назад Долли согласилась бы с таким утверждением. Тем более что Алекс смотрел на нее сверху вниз. Она пыталась отвечать ему тем же и не видела ничего, кроме накрахмаленной рубашки и титула «эсквайр», стоявшего вслед за его фамилией.
Он всего лишь мужчина, а она всего лишь женщина.
— Нет. Лиззи. Он особенный. И во многих отношениях, имеющих для меня значение, лучше остальных. Можешь не качать головой. Я говорю не о постели.
— А о чем? — ничуть не смутившись, спросила Лиззи. — Да, он красив и потрясающе сексуален, но Майкл ему не уступит. И Джонни. И Пит. Здесь найдется дюжина красивых и сексуальных мужиков.
Долли не знала, сумеет ли она объяснить, что именно имеет в виду. И сомневалась, что это вообще нуждается в объяснениях.
— О’кей. Во-первых, он реагирует на мои шутки. Не смеется, но реагирует. И шутит в ответ.
— Ладно. Стало быть, он красивый, сексуальный и забавный.
— Не то что забавный. Он скорее сатирик, чем юморист. У него умный юмор. Сухой, невозмутимый и в то же время лукавый…
— Долли, до меня не доходит. Ты уже давно имеешь дело с мужчинами. Почему именно Алекс?
— А почему именно Майкл?
— Потому что у нас любовь с первого взгляда. А у вас с этим адвокатом не тот случай.
— Любовь? С Алексом? Если еще раз скажешь это слово, я тебя убью!
— Тогда объясни, о чем идет речь. Долли, что у тебя в башке? Скажу тебе честно… — Лиззи покачала головой. — Я думала о вас обоих. Долго думала. Особенно после того вечера, когда вы поцеловались.
— Не знаю. Я ничего не знаю. Не знаю, о чем я думаю, что делаю и что чувствую. Ничего! — Долли ссутулилась. Изнеможение, с которым она так долго боролась, вдруг дало о себе знать. — Я знаю только одно. Меня тянет к нему. И телом, и душой.
— Ты говорила, что он реагирует на твои шутки, но не смеется.
Долли кивнула.
— О’кей. А ты смеешься его шуткам?
— Что?
— Алекс Кэррингтон может рассмешить тебя?
Долли захлопала глазами и задумалась. Потом вытянула из-под стойки табуретку и села. Ее ошеломило не столько это открытие, сколько его последствия.
— Нет. Не может. А я этого даже не заметила…
— Пойми меня правильно. Я считаю, что более подходящего человека, чем ты, Алексу не найти. Но если он не может рассмешить тебя, в то время как ты больше всего на свете ценишь веселье… — Фраза осталась незаконченной.
— Лиззи, именно это и сбивает меня с толку. Мне с ним весело.
— Вся беда в том, что юморист из Алекса Кэррингтона никудышный. Женщины бросают мужчин, потому что те начинают казаться им смертельно скучными.
— Но Алекс не кажется мне скучным. Если только ты не хочешь сказать, что он скучный, как… — Долли ничего не могла с собой поделать. — Как буровая установка.
