Грэхем Линн - Крещение огнем
Рафаэль обиделся.
- Это никакой не отель, Сара. - Он поколебался. - Это мой дом.
- Твой дом? - Сара рассмеялась, а потом уставилась на него широко раскрытыми глазами; но он был серьезен. Ее бросило в жар. - Ты шутишь, да?
- Странный юмор.
Напряженное молчание было нарушено резким всплеском, за которым последовали крик и визг. Выругавшись, Рафаэль резко развернулся на каблуках и по стоптанным каменным ступенькам бросился вниз, в сад. Дети с виноватым видом выкарабкивались из заросшего лилиями прудика размером с плавательный бассейн.
- Что я вам говорил? - закричал Рафаэль.
- Мне захотелось сесть на большой лист, - подвывала Джилли.
- Рафаэль... - попыталась вмешаться Сара.
- Иди в дом и заткни уши, если ты этого не можешь слышать! - приказал он.
Он здорово их отчитал и объяснил, что им грозило. Он чрезвычайно живо описал им все ужасы смерти в воде. Когда он закончил, дети были такими притихшими, какими она их никогда не видела. Присутствие двух служанок и пожилой женщины в черном наряде, которая прибежала на шум, заставило Сару придержать язык за зубами.
Рафаэль дал кое-какие распоряжения поиспански, и Джилли с Беном, вымокшие до нитки, были уведены черноглазыми служанками, с трудом сдерживавшими улыбку. Пожилая же женщина осталась с ними.
- Это моя экономка, Консуэло, - мягко пробормотал Рафаэль.
- Buenas tardes, senora (Добрый день, сеньора (исп.). Надеюсь, вы хорошо долетели. - Простое лицо Консуэло было все в морщинках от улыбки.
- Muchas gcacias (Большое спасибо (исп.), Консуэло. Я рада, что приехала, - дрожащим голосом соврала Сара.
- Мы будем пить кофе в зале. - Рафаэль отпустил пожилую женщину наклоном головы, затем взглянул на Сару: - Я вижу, что ты на меня сердишься. Но я считаю, что детям просто необходима твердая рука. Они должны знать, что, если я говорю "нет", то, значит, "нет". Когда же ты говоришь "нет", то временами это означает "может быть", а иногда даже - "да, пожалуйста". Лично я не возражаю против такой нерешительности: это добавляет остроты.
Она еще не пришла в себя и не смогла отплатить ему той же монетой. Вместо этого она молча проследовала за ним на террасу, где он пропустил ее вперед на балкон. Не веря, что все это происходит с ней, она вошла в большую и изысканно обставленную комнату. Ноги ее ступали по потрясающему обюсоновскому ковру с великолепными рисунками пастелью. Вокруг в изобилии стояли элегантные антикварные шкафчики и обитые шелком кушетки. На полированных антикварных столиках с изысканной небрежностью были разбросаны разнообразные objects d'art (Предметы искусства (франц.). Все здесь кричало о богатстве, накопленном еще в давние времена. Коллекции эти собирались поколениями, а по тому, как они хранились, было видно, что ими здесь не оченьто уж и дорожат.
Дом Рафаэля... Нет, это невозможно! Она все еще никак не могла оправиться от шока. Скорее всего, этот дом отошел к Рафаэлю от родственников по линии отца. Он ничего ей о них не рассказывал; Все два года их совместной жизни он держал это в секрете, не дав ей никакого намека и ни разу не обмолвившись.
- Почему ты ничего мне об этом не рассказывал? - чувствуя себя обманутой, со злостью и болью спросила она. - Ты сделал из меня полную дуру. - Она тупо покачала головой. - Я чувствую себя униженной.
Рафаэль поднял бровь.
- Enamoiada (Любимая (исп.) Сауткоттов этим не проймешь.
- Я просто никак не могу понять, откуда у тебя все это, - пробормотала она напряженно.
- Когда мы жили вместе, меня не очень-то величали здесь, в Алькасаре, - объяснил он без особого энтузиазма. - Я не получал от поместья ни гроша, хота по закону мне полагался определенный доход. Мой дед, Фелипе, ненавидел меня, и, должен сознаться, взаимно.
Ее брови поползли вверх.
- Он ненавидел тебя?
- В начале этого года Фелипе погиб в автомобильной катастрофе. Если бы не этот подарок судьбы, мне пришлось бы еще очень долго ждать дня вступления во владение своей собственностью, а приходить сюда нищим попрошайкой я не собирался. - Его темный взгляд заблестел. - Какой смысл хвастать тем, что я не мог тебе дать? Поэтому я и молчал.
Вошла Консузло с подносом с кофе и тонко нарезанными бутербродами.
- Я ничего не хочу, - промямлила Сара, когда экономка ушла.
- Не упрямься. - Рафаэль разлил кофе. - Мы садимся ужинать не раньше десяти.
- Боюсь подавиться, - честно призналась она. - Я бы лучше прогулялась.
Толкнув дрожащей рукой балконную дверь, она вышла на террасу.
- Сара...
- Сколько же ты стоишь? - спросила она, желая уязвить его.
Он облокотился на колонну, словно выточенную из ячменного сахара.
- Не знаю. - Он бесстрастно всмотрелся в ее замкнутое лицо. - У меня есть поместье и кое-какие коммерческие интересы. Сантовены всегда умели обожать и приумножать всемогущий доллар.
- Сантовены, - повторила Сара.
- Это имя фигурирует в твоем свидетельстве о браке, - напомнил ей Рафаэль. - Я поклялся не пользоваться им, пока был жив Фелипе. И я сдержал свое слово.
Рафаэль Луис Энрике Сантовена и Алехандро. Вот уже много лет, как Сара не вспоминала его полное имя.
- "Санто", - подсказал ей Рафаэль, - "Санто Амальгамейтед индастриз".
Сара побледнела. Ей уже приходилось слышать об этой компании во время обедов в доме у своих родителей. "Санто" была гигантским многонациональным конгломератом, расположенным частично в Европе, частично в Северной Америке. Связать имя Рафаэля с этим гигантом было все равно, что предложить ей пройтись по Луне. Честно говоря, она не доросла до такого.
- Как наследник Фелипе, я являюсь самым крупным владельцем акций. Если бы он мог забрать свою долю в могилу, то непременно бы это сделал.
- Пожалуй, я пройдусь.
Голос ее звучал неровно, как будто ей не хватало воздуха. Она спустилась по лестнице.
Ей было плохо. Деньги - это власть. А власть позволит ему отобрать у нее детей. Странно, почему он не предупредил ее об этом еще в Лондоне? У меня неплохие шансы, сказал он ей тогда, явно недоговаривая. С "Санто" она тягаться не сможет. Она вспоминала теперь, что ей тогда сказала Карен: "Элиза говорит, что он из очень богатой семьи". У Элизы, возможно, был доступ к закрытой информации. Прессе же пока еще предстояло соединить имя Рафаэля Алехандро с САИ.
- Dios mio, que te pasa? - спросил Алехандpo, разглядывая ее сбоку.
И он еще спрашивает? Неужели он серьезно? Она только что навсегда потеряла Бена и Джилли! Всем заправлять будет Рафаэль. Он будет устанавливать правила игры, независимо от того, уедет она или останется. В чем я провинилась. Господи? За что мне эта кара? Освободиться от власти и влияния отца было очень трудно. Сбежать же от Рафаэля, которого поддерживают миллиарды "Сан-то", будет просто невозможно. Приехав сюда, она только подыграла ему, тут и говорить не о чем. Он выиграл битву прежде, чем она добралась до поля боя.
- Я думал, ты будешь просто прыгать от радости, - сказал он.
- Боже, как я тебя ненавижу! Ты слышишь меня? Я ненавижу тебя! - завизжала вдруг Сара, как сварливая баба, вновь обретя дар речи. Он попытался обнять ее, но Сара, упершись руками ему в грудь, с отчаянной силой оттолкнула его от себя и не без видимого удовольствия наблюдала за его полетом в заросший лилиями прудик, куда он свалился с таким всплеском, что забрызгал и ее. - Я места себе не находила, пытаясь раздобыл" немного денег, когда мы жили в Париже! - крикнула она. - А ты даже запретил мне пользоваться моими собственными деньгами! Нет, как же, тебе надо было заставить меня похлебать горюшка. А у самого при этом были столь обеспеченные тылы! Чего только ты не предпринимал, чтобы нагнать ужас на моих родителей! Моей матери ты заявил, что ты цыган! Что никогда не видел своего отца! Ну-ка, скажи, где ты видел родителей, жаждущих отдать свою восемнадцатилетнюю дочь за цыгана, у которого нет твердой работы, зато самоуверенности хоть отбавляй?
Поверхность прудика оставалась неподвижной. Сара быстро заморгала. Где он? Боже, о Боже! Скинув туфли, она, как сумасшедшая, бросилась в пруд. Задев ногой за что-то липкое, она пронзительно закричала, и тут вынырнул Рафаэль и, не скрывая веселого блеска в глазах, откинул мокрые волосы со лба.
- Т... ты... свинья! Мерзкий человек! Как ты посмел меня так пугать! - бушевала Сара.
Выбраться на берег было вовсе не просто, особенно в набухшей от воды юбке. Выбравшись первым, Рафаэль вытянул ее за собой, но вместо того, чтобы поставить ее на землю, прижал ее к себе.
- Если бы только твоя мать тебя сейчас видела, gatita, - проговорил он насмешливо.
- Ты сам на это напросился! - Ее все еще трясло оттого, что она только что чуть-чуть его не утопила, хотя и была готова прыгнуть за ним хоть в пропасть.
Рафаэль рассматривал ее искаженные черты.
- Ты похожа на fantasma, на привидение, а весишь ты как маленький мешочек с костями, - пожурил ее он. - Мне не нравятся костлявые женщины. Ты совсем себя запустила.
Сара закрыла глаза, чувствуя себя старой, никому не нужной зубочисткой.
