Джэсмин Крейг - Опрометчивое пари
- Говорит Дэмион Тэннер. Санди откашлялась.
- Э-э... Привет, Дэмион. Это Санди. Санди Хоукинс.
После короткой паузы он отозвался:
- Привет, Санди.
Его голос звучал явно неприветливо.
- Я думала... - Она снова откашлялась. - Дэмион, я думала, не захотите ли вы сегодня вечером со мной пообедать.
Еще одна пауза, на этот раз более длинная.
- Почему? Вам нужно сделать еще какие-то записи для вашей статьи? Она прикрыла глаза.
- Нет. Подготовка... подготовка моей статьи уже закончена. Я звоню потому... потому что моя мать приехала в Лос-Анджелес и очень хотела бы с вами встретиться.
- Ясно. - Если бы Санди знала его немного хуже, она могла бы решить, что в этом отрывисто брошенном слове прозвучало чуть заметное разочарование. - Естественно, я буду счастлив встретиться с Габриэлой Барини. Я всегда считал вашу мать по-настоящему гениальной актрисой.
- Спасибо. Очень любезные слова. Вы не будете возражать, если мы не будем откладывать нашу встречу? Моя мать еще не перестроилась с нью-йоркского времени.
- Конечно. Куда и когда мне за вами заехать?
- Я звоню из отеля "Бел Эйр", но мне нужно вернуться к себе, чтобы переодеться. Я могу подвезти мать в тот ресторан, который вы выберете. Только назовите время и место.
- Я сам заеду за вами в семь, - предложил Дэмион. - И потом мы вдвоем заедем в отель за вашей матерью. Вы согласны, Санди?
Санди глубоко вздохнула, надеясь, что Габриэла не заметит, как у нее пылают щеки.
- Я буду ждать вас внизу, - сказала она. - И спасибо вам, Дэмион. Я знаю, что моей матери будет очень приятно с вами пообедать.
- А как насчет вас? - негромко спросил он. - Вам будет приятно со мной встретиться, Санди?
- Конечно, - ответила она хладнокровно, вопреки отчаянно бьющемуся сердцу. - С вами бывает очень занятно, Дэмион. Увидимся в семь.
Она повесила трубку, не дожидаясь его ответа.
* * *
Санди вдела в уши сережки и взглянула на себя в зеркало. Изящные веточки филигранного золота приятно холодили ее пылающие щеки, шея под темным каскадом волос казалась неожиданно хрупкой. Она немного побрызгалась духами, все еще глядя в зеркало, хоть и не могла бы сказать, что именно рассчитывала там увидеть.
Еще в старших классах школы она поняла, что никогда не сможет тягаться с чувственной средиземноморской красотой матери, но она надеялась, что сегодня Габриэла не сможет безнадежно ее затмить. Она выбрала зеленое шелковое платье, которое вспыхивало радужным огнем под лучами света. Туфельки на высоком каблуке выгодно подчеркивали стройность ее длинных ног и изящество лодыжек. Она скорчила своему отражению укоризненную гримаску, не понимая, почему вдруг начала так беспокоиться о своей внешности. Если только она не завернется в мешковину, никто не обратит ни малейшего внимания на то, что на ней надето, когда она будет сидеть за одним столиком с двумя такими сверхзнаменитостями, как Габриэла Барини и Дэмион Тэннер. Она взяла шелковое пальто, подходившее в тон платью, и выключила свет в спальне. Пора прекратить тратить время на бесполезные сожаления и спускаться вниз.
Дэмион приехал ровно в семь. После стольких лет общения с людьми Голливуда, для которых характерно чрезвычайно свободное отношение ко времени, его неизменная пунктуальность не переставала ее удивлять.
- Вы сегодня прекрасны, - негромко сказал он, подойдя к ней. - Я впервые вижу вас не в сером или бежевом.
В эту секунду Санди поняла, почему столько времени потратила на сборы, - и причины ее поведения не имели никакого отношения к Габриэле!
- Спасибо, - глуховато ответила она. - Я еще ни разу не надевала это платье, так что я рада, что оно вам понравилось. - Она быстро ему улыбнулась. - Я очень вам благодарна за то, что вы с такой готовностью согласились с нами встретиться, Дэмион. Это ваш астролог вам посоветовал провести сегодняшний вечер в нашем обществе?
Его взгляд на секунду задержался на ее губах.
- Нет, - ответил он. - Это был один из тех редких случаев, когда я принял решение совершенно самостоятельно.
Шофер открыл дверцу машины, и они устроились на заднем сиденье лимузина.
Оно было рассчитано на четыре человека, так что их тела разделял чуть ли не метр мягкой кожи.
- Я в конце дня виделся с вашим отцом, - сказал Дэмион. - Он упомянул, что Габриэла приехала в Лос-Анджелес, чтобы проконсультироваться с врачами. Надеюсь, что у нее нет ничего серьезного.
Санди не имела намерения рассказывать о том, что матери необходима операция, но почему-то выложила ему всю историю. Дэмион умел слушать с неподдельным интересом и вниманием.
Когда она кончила ему плакаться, они были уже почти у самого отеля.
- Моя мать ужасно боится больниц и хирургов, - закончила Санди свой рассказ. - Так что я была бы очень вам благодарна, если вы при удобном случае хорошо отзоветесь о калифорнийских докторах.
- Буду только рад. А если ваша мать сама об этом не заговорит, может быть, я сам попробую повернуть разговор на эту тему. А у Габриэлы были какие-то неприятные случаи с больницами в прошлом? Чем вызван ее страх? поинтересовался Дэмион.
- У моей бабушки - ее матери - был острый аппендицит, и она умерла прямо на операционном столе. Это произошло во время второй мировой войны. Габриэла была тогда еще совсем малышкой, и случившееся страшно ее напугало. Маленькому ребенку должно было показаться, что только что мать была рядом, совсем здоровая, а в следующую минуту ее уже поглотила больница, и она больше никогда не вернулась. И почти в то же время улицы их городка наполнились солдатами, которые вели бои за каждый дом. Иногда рукопашный бой шел буквально у нее под окнами. Я уверена, что мать понимает, что между условиями больниц разоренной Европы и мирной Калифорнии нет ничего общего. Но когда она думает об операции, она реагирует, как тот испуганный ребенок, а не как разумный взрослый человек.
- И, конечно, с ее упорным неприятием так трудно справиться именно потому, что в его основе лежат сильные эмоции, а не разум, - заметил Дэмион.
Лимузин остановился у отеля, прежде чем он успел добавить что-то еще. Они быстро прошли через фойе и поднялись на лифте к номеру Габриэлы.
Габриэла была совершенно ослепительна, когда распахнула дверь и поздоровалась с ними: улыбка ее сияла, худое тело было затянуто в серебряную парчу, шею и руки украшали сверкающие бриллианты. Зная, что в последнее время мать никогда не чувствует себя совершенно здоровой, Санди искала взглядом следы стараний под косметикой, но так их и не увидела. Когда ее мать отдавалась роли суперзвезды, то даже болезнь не нарушала ее блистательного имиджа.
Дэмион расцеловал Габриэле руки, склонившись в поклоне, который сделал бы честь известному галантными манерами в лентах Голливуда Эрролу Флинну. Когда он осыпал ее множеством комплиментов, произнесенных самым искренним тоном, Санди увидела, что мать буквально светится от удовольствия.
- Вам есть чем гордиться, - заметила Габриэла, когда Дэмион набросил ей на плечи ее горностаевый палантин. - Ваша игра в "Сне тьмы" была незабываемой. Развитие ваших отношений с героиней было сделано потрясающе технично. Дэмион прямо-таки покраснел. - Спасибо, - сказал он. - Ваша похвала относится к тем, которые я искренне ценю.
Глаза Габриэлы чуть потемнели от насмешки.
- Пожалуйста, не будьте столь почтительны, Дэмион. Я еще не настолько стара, чтобы желать, чтобы красивые мужчины внимали мне с почтительным трепетом.
Дэмион рассмеялся и снова прижал ее пальцы к своим губам, а потом любезно предложил ей опереться на его руку.
- Почтительность, милая Габриэла, - это только маска, за которой скрываются мои страстные чувства. Я заказал нам столик в "Ма Мезон", добавил он, называя один из самых популярных и дорогих ресторанов города. Я подумал, что вам будет приятно там пообедать.
- Это мой любимый ресторан в Лос-Анджелесе! - радостно призналась Габриэла. - Надеюсь, что там окажется интересная публика, а не сплошные туристы.
* * *
"Ма Мезон" был переполнен сильнее обычного. Санди смирилась с тем, что ей придется потерять один из тех вечеров, которые она время от времени проводила с матерью. Будучи подростком, она со всей своей юношеской непримиримостью ненавидела эти "показные" обеды. Теперь она достаточно повзрослела, чтобы воспринимать всю эту похожую на цирк обстановку всего лишь с острой скукой и сильнейшей головной болью.
С момента их появления в ресторане Дэмион и Габриэла стали центром всеобщего внимания, что было немалым достижением, поскольку в зале присутствовало множество знаменитостей и тех, кто хотел бы таковыми считаться. Их столик, расположенный на виду, почти в центре зала, позволял им видеть все - и всем видеть их. Метрдотель принес им бутылку бесплатного шампанского от имени дирекции ресторана, едва они успели занять свои места. А сам обед постоянно прерывался потоком гостей, подходивших к их столику. Старые знакомые громко и бурно выражали свои радость и удивление по поводу встречи с Габриэлой или Дэмио-ном, хотя именно в "Ма Мезон" можно было рассчитывать на встречу с голливудскими знаменитостями.
