Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. Нежная душа
— Может, ей нужно увидеться с доктором в Шамборе, — предположил подросток. В принципе, ему было все равно, куда направляется молодая женщина.
Эрмин между тем с трудом сдерживала слезы. Ей казалось, что она совершает побег. Но пришлось взять себя в руки, чтобы не огорчать Шарлотту. Онезим водил не слишком умело. Машину часто заносило.
— Простите, мадам! — говорил он. — Дорога тряская, тут уж ничего не поделаешь.
И все же на вокзал «Шамбор-Жонксьон» они прибыли целыми и невредимыми. Это был довольно крупный железнодорожный узел. Местные жители часто называли его «станция “Шамбор-Коптильня”» из-за того, что там всегда было в избытке пара от паровозов.
— Я часто езжу в Шамбор на мессу, но ни разу не была на вокзале, — заметила молодая женщина. — Как здесь шумно! Можно оглохнуть!
— Здесь и зимой и летом полно народу, — вставил свое замечание Онезим. — Сейчас помогу вам вынуть багаж.
С этого момента для Эрмин началось погружение в совершенно незнакомый мир. Суета, царившая на перроне, толпа путешественников, скрежет и рычание паровозов, — все это сливалось во впечатляющую какофонию. Эрмин вошла в здание вокзала, чтобы купить билеты. Шарлотта, неся Мукки, не без страха рассматривала шеренги вагонов, многие из которых предназначались для перевозки грузов.
Онезим огрубевшим пальцем погладил ее по щеке.
— Я очень рад, сестричка, что у тебя все так хорошо складывается. И, знаешь, я благодарен мадам Лоре. У нее доброе сердце. И у ее дочки тоже.
— Онезим, пожалуйста, никому не рассказывай, что мы уехали. Это секрет!
— Я догадался, маленькая плутовка! — отозвался он шепотом. — Иначе вас отвез бы мсье Ханс. Но меня это не касается.
Над поселком закружились хлопья снега. Пронзительный ветер со скованного льдом озера Сен-Жан тонким свистом пронизал морозный воздух; следом послышалось глухое рычание.
— Механики заливают воду в баки, — пояснил Онезим. — Чтобы поезд двинулся, нужно очень много угля и воды!
Шарлотта наморщила носик. Запахи вокзала казались ей в одно и то же время неприятными и опьяняющими. Вернулась Эрмин и заставила себя улыбнуться девочке.
— Я купила билеты, — объявила она с таким видом, словно за них ей пришлось выдержать жестокую битву. — Держите, Онезим! Было очень любезно с вашей стороны нас подвезти!
И она сунула ему в ладонь сверток банкнот. Приятно удивленный молодой человек, не ожидавший такой щедрости, счел своим долгом донести до места их багаж.
— Спасибо! Садитесь в вагон, а я вернусь за коляской!
Устроившись, Эрмин вздохнула свободнее. Она сняла шарф и посадила сына к себе на колени.
— Мукки даже не заплакал, — сказала она с улыбкой удовлетворения на устах.
— Ему нравится путешествовать, — заверила молодую женщину Шарлотта.
Несколько последующих минут они сидели молча, ощущая некоторую робость. И без того высокий и крепкий, в своей толстой меховой куртке Онезим, который ловко уложил чемоданы и детскую коляску на багажные полки, казался настоящим великаном.
— Желаю вам приятной поездки, дамы! — сказал он с улыбкой и приподнял в знак приветствия свой картуз.
Локомотив выплюнул облако пара, а за мгновение до этого послышался протяжный второй свисток.
«Господи, пусть этот поезд поскорее тронется! — подумала Эрмин. — Или я выйду и не важно как, но вернусь в Валь-Жальбер. Мне не нужно было никуда ехать! Это безумная затея!»
Ее охватила паника, как это обычно случается с детьми. Мысли, одна тоскливее другой, теснились в голове.
«Видела бы меня сейчас мама! Она бы спросила себя, какая муха меня укусила, чтобы вот так путешествовать посреди зимы с пятимесячным младенцем на руках. А Тошан! Он будет вне себя от ярости. Если бы только я осталась дома! Я бы пригласила Бетти на полдник, а вечером закончила бы вязать шерстяную кофточку для Мукки. И из-за меня Шарлотта пропустит столько уроков!»
— Мимин, все в порядке, поезд тронулся, — потрясла ее за руку Шарлотта. — Посмотри, мы едем!
— Да, ты права, — ответила молодая женщина слабым голосом.
Шли минуты, Эрмин смотрела на проплывающий за окном пейзаж. Сосны в шапках из снега, белые луга, столбы. Она подумала в который раз, что следовало бы снять шубку, но в вагоне было не слишком тепло.
— Как ты думаешь, мы приедем в Квебек до темноты? — спросила Шарлотта.
— Нет, мы приедем поздно ночью, — тихо ответила Эрмин.
Мукки жалобно вскрикнул. Эрмин подсчитала мысленно, сколько времени прошло с того момента, как она кормила его в последний раз. Она устроилась поудобнее, чтобы дать ему грудь. Кашемировый платок укрыл бы ее от нескромных взглядов других пассажиров, но на соседнем месте сидела только женщина с двумя детьми. Шарлотта, убаюканная покачиванием вагона, скоро задремала.
Эрмин не стала отнимать сына от груди, когда он насытился. Мукки спокойно спал. Из соседнего вагона донеслись звуки аккордеона вперемешку со взрывами смеха и отголосками разговоров.
«Слава богу, что в нашем вагоне спокойно», — подумала молодая женщина.
Она с любопытством рассмотрела потолок и перегородки, потом перевела взгляд на окно, за которым елями, соснами и кленами щетинились холмы. Шел снег. Молодая женщина наконец осознала, что эскапада удалась. Она представила себя птицей, сверху смотрящей на железнодорожные пути, подобные черной змее, соединяющей Шамбор с Квебеком. Расстояние между городами показалось ей неисчислимым, как и время, за которое оно могло бы быть пройдено.
«Помнится, мама и Ханс рассказывали, каким важным моментом в освоении берегов озера Сен-Жан и других регионов было сооружение сети железных дорог. Благодаря поездам население значительно увеличилось. Стал развиваться туризм. Говорят, что жители Монреаля по субботам и воскресеньям приезжают кататься на лыжах в Лорентид, и это развлечение становится очень популярным. Мне бы тоже хотелось попробовать. Я сижу здесь и дрожу от страха вместо того, чтобы радоваться! Раньше на такое путешествие ушло бы много дней!»
Эрмин закрыла глаза. Она вспомнила другой отъезд, который не закончился ничем. Лора организовала тогда поездку в Квебек, летом. Они должны были плыть на пароходе.
«Мы планировали выехать из Шикутими, а потом по Сагенею спуститься в Тадуссак. Ханс сопровождал бы нас, хотя в то время он был только другом семьи, не более. Но я получила письмо от своих деда и бабки по отцовской линии, Шарденов. Они написали, что не хотят знаться со мной и что моя мать в прошлом была проституткой».
Молодая женщина вздрогнула, вспомнив, каким это стало для нее ударом. И вот, пока Лора ждала ее, Эрмин убежала из дома.
«Я поднималась по тропинке вдоль водопада и чувствовала себя такой несчастной, что мне не хотелось жить. Я решила броситься в воды Уиатшуан, моей реки. Мама последовала за мной, вымолила у меня прощение. И мы помирились, потому что из-за меня она чуть не погибла. Я была не права, все не так уж страшно. Потом я поняла, какая это радость — любить, иметь ребенка».
По телу ее снова пробежала дрожь, но на этот раз она была отголоском счастливых переживаний. Эрмин с восторгом подумала о крошечном обещании жизни, обретавшемся в ее теле.
— Эрмин? — позвала Шарлотта шепотом, просыпаясь. — Ты, наверное, скучала, пока я спала!
— Вовсе нет, я думала. Хочешь, открою тебе секрет?
— Конечно хочу!
— Я жду малыша. Он родится в сентябре, как Мукки.
Новость обескуражила Шарлотту. Она смущенно улыбнулась.
— И у тебя будет по малышу каждый год? Если так, мне скучать не придется!
Они разговаривали шепотом. Эрмин погладила свою маленькую подопечную по щеке.
— Я хочу девочку, такую же милую, как ты, моя крошка Шарлотта!
Она уже успела пожалеть о своей неосмотрительности. О таких вещах не стоило бы говорить с ребенком возраста Шарлотты. Ату, похоже, эта тема очень интересовала. Шарлотта вспомнила свою мать, Аглаю, которая умерла тремя годами ранее.
— У мамы было трое детей после Онезима, но они умерли. Когда родилась я, мама благодарила Бога, она была очень рада. Элизабет тоже была счастлива, когда у нее родилась Мари.
— Я знаю, — согласилась Эрмин. — Бетти всегда хотелось иметь большую семью, но детей у нее всего четверо. Ее образцом для подражания была Селин Тибо, примерная мать, которая умерла от испанки. У той было пять сыновей и шесть дочерей.
— А почему у мадам Лоры только одна дочь — ты?
— Слишком долго объяснять, — отрезала Эрмин. — Я проголодалась. И с удовольствием выпила бы кофе.
Шарлотта поспешила взять с полки корзинку с провизией, уложенную заботливой Мирей.
— Чашечки маленькие, как в кукольном сервизе, — с восторгом заметила Шарлотта. — Я налью тебе кофе.
Эрмин уложила закутанного в одеяльце Мукки на сиденье. Они с наслаждением позавтракали, радуясь необычности окружающей обстановки. Поезд между тем успел уже сделать две остановки на маленьких вокзалах. Он снова стал терять скорость и наконец остановился на станции «Лак-Бушетт». Обвешанные багажом, в вагон зашли несколько пассажиров.
