Глейн Кэссиди - Навеки вместе
Робин перестала испытывать угрызения совести по поводу отсутствия подобных талантов у нее. Он любит готовить, а она - нет. Зачем идти против природы?
Она возместила свой недостаток тем, что вытерла со стола и сложила тарелки в посудомоечную машину, а затем потратила несколько минут на то, чтобы нарисовать контуры рта на листе плотного картона, оторванном от пачки из-под каши. Они не смогли найти подходящей краски, поэтому ограничились тем, что голубым фломастером изобразили зубы, а красным - язык. Уэнди настояла на том, чтобы он был высунутым.
- Это может напугать, если не сказать больше, потенциальных грабителей, заметил Пол, когда ему показали готовое произведение искусства. - Фломастеры предназначены для карт, и краска светится в темноте.
- Здорово! - воскликнула его племянница, воодушевившись еще больше. - А я смогу видеть его из окна своей комнаты!
- Наверное. Я помогу тебе прикрепить его, - предложила Робин, не желая оставаться наедине с Полом. - Только дай мне пару минут, чтобы одеться.
Робин совсем забыла о своем ограниченном гардеробе. За исключением древней непромокаемой куртки, которую она носила, еще будучи подростком, и не менее старых брюк, там не было ничего подходящего для прогулок по глубокому снегу. Мне бы следовало думать, как избежать более крупных неприятностей, а не расстраиваться из-за пустяков, одернула она себя.
Уэнди дожидалась ее, но терпение девочки было уже на исходе. Робин, чье детство закончилось не так давно, отлично помнила, какие чувства вызывали в ней взрослые, которым необходима была уйма времени, чтобы собраться.
Они оставили Пола наедине с утренней газетой и пошли через парк к обледеневшему пруду, у самой кромки которого стоял снеговик. Робин попробовала пройти к нему напрямик, по снежной целине, но сдалась, провалившись по колено в снег.
Снеговик, следовало признать, был маленький - на более крупного не хватило снега. Однако, когда рот оказался на месте, приобрел довольно устрашающий вид. Даже случайно наткнувшись на него днем, можно было испугаться, не говоря уж о ночной темноте.
- Как думаешь, тебе здесь понравится, Уэнди? - словно бы невзначай спросила Робин, когда они возвращались к дому. - Здесь все так не похоже на Кейптаун.
Маленькое лицо внезапно приобрело замкнутое выражение.
- Я не хочу туда возвращаться.
- Ты туда и не вернешься, - поспешила заверить ее Робин. - Твой дом теперь здесь. Как только состоится удочерение, ты уже будешь Гвендолин Темпл, а не Гвендолин Лейн.
Серые глаза вновь засияли.
- Так вы меня удочерите?
- Конечно. - Робин старалась говорить непринужденно.
- Значит, у меня будет двое родителей, как и у других детей?
Робин не нашлась, что ответить. Было совершенно очевидно, что она поторопилась с оценкой того, как Уэнди воспримет ситуацию, когда придет время объяснений. Какая самонадеянность! - упрекнула она себя. Но легче от этого не стало.
- У многих детей лишь один из родителей, - осторожно сказала она. - Порою это бывает даже к лучшему.
- Только если о них заботятся, - последовал душераздирающе бесстрастный ответ. - Отцу я была не нужна. Он всегда говорил, что я ему очень дорого обхожусь. - Взгляд серых глаз взметнулся на Робин, в них светился все тот же непобедимый дух. - А дяде Полу я, наверное, уже обошлась в целое состояние?
- Что-то в этом роде, - согласилась Робин, откладывая свои проблемы на потом. - Но ты стоишь каждого потраченного цента.
Ответная усмешка была исполнена лукавства.
- Хотите пари? - Уэнди внезапно перешла к действиям. - Я вас обгоню!
Они подбежали к дому одновременно и ввалились в заднюю дверь, смеясь и толкаясь, как две сверстницы.
Робин сбросила мокрые ботинки, еще более мокрые носки и на цыпочках направилась в кухню. Ее лицо пылало, как и у Уэнди.
- Я уже много лет этого не делала, - сообщила она, довольная тем, что не ударила в грязь лицом в состязании. - Спорим, что в следующий раз я тебя обгоню?
Уэнди снисходительно посмотрела на нее.
- Исключено! Сегодня Я даже не старалась.
- Не ребенок, а наказание! - Робин шутливо замахнулась на нее и тут же поскользнулась на лужице полурастаявшего снега, отлетевшего с резинового сапога Уэнди. В результате верхняя часть ее туловища оказалась под столом, а ноги запутались между ножками стула.
- Скорее гусь, чем лебедь, - прокомментировал увиденное Пол, появившийся на пороге.
- Гуси намного забавнее лебедей, - заявила забавляющаяся от души Уэнди.
- Рассказывай кому-нибудь другому! - Подойдя, он отодвинул стул и не слишком вежливо поставил Робин на ноги. Искреннего веселья ему явно недоставало. - Что-нибудь повредила?
"Самое время спросить об этом, после того как дернул меня, словно мешок с углем", - готова была съязвить Робин. Но Уэнди смотрела на них, и она ограничилась лишь кривой улыбкой.
- Только достоинство.
- В таком случае ведите себя прилично, - сказал он. - У нас гость.
Внимание Робин привлек скорее тон, чем слова. Она взглянула на Пола с тревогой, нараставшей по мере того, как подозрение превращалось в уверенность. Шон был здесь!
Вряд ли это имело значение, но, чтобы потянуть время, она спросила:
- Когда?
- Несколько минут назад. Говорит, оказался поблизости и решил воспользоваться возможностью и нанести визит. - Пол окинул насмешливым взглядом ее торчащие во все стороны волосы, раскрасневшееся лицо и губы, на которых не было и следа губной помады. - Может, хочешь сначала привести себя в порядок?
Робин вздернула подбородок и достойно встретила его взгляд.
- Спасибо, и так сойдет. - Она придала голосу подчеркнуто радостное звучание:
- Пойдем, Уэнди, познакомимся с другом.
Шон воспринял ее появление с явным удивлением: такой растрепанной Робин он еще не видел! Сам же он выглядел как обычно - красивый, стильно одетый, с идеально причесанными темно-русыми волосами. Более низкий и субтильный, чем Пол, он вовсе не казался подавленным присутствием другого мужчины.
- Я подумал, что следует заскочить и повидаться с тобой, если уж оказался поблизости.
- Очень мило с твоей стороны, что нашел время, - ответила Робин, сохраняя самообладание, однако лишь внешнее. - Это Уэнди. А это мистер Питере, Уэнди.
Серые глаза быстро, но равнодушно скользнули по лицу гостя.
- Привет.
Шон прибег к своему знаменитому обаянию и ласково улыбнулся.
- И тебе привет. Как поживаешь?
Улыбки в ответ не последовало - лишь спокойный взгляд и бесстрастное "нормально". После чего девочка снова взглянула на Робин.
- Можно мне посмотреть телевизор в другой комнате?
- Если хочешь. - Дурацкий ответ, сокрушенно подумала Робин. - Хотите чего-нибудь выпить? - спросила она, когда Уэнди вышла из гостиной.
Шон покачал головой.
- Я за рулем.
- Я имела в виду кофе или чай. Я все равно собиралась ставить чайник.
- О, в таком случае да, - кивнул он. - Мне кофе, пожалуйста. Без кофеина, если у вас найдется.
- А я выпью нормального, - отозвался Пол.
Только для того, чтобы доставить лишние хлопоты, возмутилась Робин, уже жалея о том, что проявила светскую учтивость.
Прежде чем приступить к делу, она нашла в шкафу, стоявшем в холле, тапочки, гадая, чего пытается добиться Шон, свалившись на них как снег на голову. Ведь она достаточно подробно обрисовала ему ситуацию.
Вкатив несколькими минутами позже тележку в гостиную, Робин нашла Пола в прежнем положении у камина: руки глубоко засунуты в карманы брюк, лицо непроницаемо. Шон по-прежнему сидел, однако чувствовал себя, судя по всему, уже не так свободно. Робин подала чашки и предложила бисквиты, от которых оба отказались. Усевшись сама, она в полном отчаянии оглядела мужчин, ни один из которых не пытался заговорить.
- Мне казалось, что я все объяснила тебе вчера по телефону, Шон, сказала она спустя несколько мгновений.
- Да. - Он приподнял плечи в беспомощном жесте. - Просто я хотел тебя увидеть.
- Скажите уж, - резко вмешался Пол, - что хотели проверить, как обстоят дела. Другими словами, вы не очень-то доверяете ей.
Шон, поджав губы, покачал головой.
- Неправда. Я полностью ей доверяю. Но меня совсем не устраивает то, что вы заставляете ее участвовать в серьезном обмане. Я со всей симпатией отношусь к ребенку, но это только ваша проблема. Вы не имеете права вмешивать сюда Робин.
Серые глаза опасно сузились.
- Вот как?
- Прекратите, вы оба! - Робин была слишком возмущена, чтобы соблюдать дипломатические тонкости. Она подалась вперед, красный цвет свитера перекликался с румянцем, вспыхнувшим на скулах. - Я не вещь! Я сама принимаю решения! Если ты не в состоянии смириться с ситуацией, Шон... что ж, извини, но менять я ничего не собираюсь.
Последовала тяжелая пауза. Лицо Пола оставалось бесстрастным, на лице Шона была написана покорность судьбе.
