Натали Вокс - Двойное наваждение
Молодая женщина пребывала в полном смятении. О да, он был нужен ей... в постели. Но остаться с ним навсегда? Способна ли она любить его так, как готова была полюбить, считая солидным и надежным бизнесменом, из которого получится такой же солидный и надежный глава семейства? Этого Джемайма не знала.
- Джемайма?
- Ох, сейчас я сама не понимаю, что мне нужно, - растерянно призналась она.
- Допустим. Ну хоть попытайся объяснить мне, что ты имеешь в виду. - В голосе его прорезалась чуть ли не злость.
А как она могла хоть что-то объяснить?
- Энрике, понимаешь, мое тело жаждет тебя со страшной силой, но...
Она замялась.
- Но головой ты хочешь чего-то иного, - холодно докончил он. Джемайма убито молчала, и Энрике продолжил: - Или все дело в том, что головой ты хочешь одного брата, а телом - другого?
Он уже не скрывал гнева. Плечи его напряглись и словно одеревенели, руки крепко сжимали руль.
О, как хотелось Джемайме запротестовать, опровергнуть его обвинения. За кого он ее принимает? За низкую, корыстную стяжательницу? Но беда была в том, что в его словах заключалось здравое зерно.
Как мужчина, ей нужен был Энрике и только он. Но Джемайма не могла отрицать, что жизненно нуждается в том, что олицетворяет собой его брат-близнец: надежность, стабильность, уверенность в завтрашнем дне.
Не успела она найтись с ответом, как пикап уже затормозил перед ее домом. Энрике не сказал ни слова, но огонь в его карих глазах яснее всяких тирад говорил: он истолковал ее молчание в самом неблагоприятном для себя смысле.
Джемайма хотела как-то оправдаться. Но он уже вылез и обошел машину, чтобы открыть ей дверцу - хорошее воспитание не изменило ему даже в минуту гнева.
Она бросилась ему в объятия - тело ее на миг скользнуло по его телу, совсем как в пятницу, когда Джемайма спрыгнула с дерева. Но как же все изменилось с тех пор! Тогда Энрике сгорал от страсти, сейчас же на лице его не дрогнул ни единый мускул. Сдержанно взяв ее под руку, он проводил Джемайму до двери.
- Энрике... - снова начала она, не в силах проститься с ним так.
Но, видно, объясниться сегодня им было не суждено. Не успела Джемайма сказать еще хоть слово, как дверь отворилась и на крыльцо вылетел Бобби.
- Приехала! Вы спасли ее, да? - В его голосе звучало уважение к тому, кто поступает как Настоящий Мужчина. Конечно, мальчишке его возраста просто необходимо иметь образец для подражания, а отца-то у него и не было.
Бобби придержал дверь, ожидая, что взрослые войдут, но Энрике остановился на верхней ступеньке.
- Спокойной ночи, Джемайма.
- А вы не войдете? - с детской непосредственностью удивился Бобби. Даже не хотите полюбоваться цветами, которые прислали?
- Цветами? - растерянно повторила молодая женщина.
- Бобби, разве ты не мог подождать, пока Джейми войдет и сама прочитает записку? - с упреком спросила Синтия, появляясь в дверях. Девушке хватило одного взгляда на притихшую напряженную сестру и ее не менее напряженного спутника, чтобы понять: между ними пробежала черная кошка.
- Ну и что тут такого? - оскорбился в лучших чувствах мальчуган, задетый тем, что его отчитывают на глазах у гостя.
- Пожалуй, Бобби, ты прав. Я и в самом деле хочу поглядеть на цветы.
Мягко отстранив Джемайму, Энрике решительно шагнул в дом. В гостиной на столе красовался в высокой вазе со вкусом подобранный букет.
Джемайма с первого взгляда поняла: цветы прислал не Энрике. Тот взирал на них с добродушной светской улыбкой, но она-то видела, скольких усилий стоит ему это показное добродушие. Она догадывалась: он все еще сердится на нее за сцену в пикапе, а цветы привели его в еще большее негодование.
- А вы сами букет составляли или это флорист? - поинтересовался Бобби, должно быть желая показать Энрике, что родные его дамы сердца в полной мере оценили дар.
Джемайма еле удержалась от того, чтобы не застонать вслух.
- Это не от меня.
Бобби охнул и сник. Зато теперь подвела Синтия - вопреки всей серьезности положения, отвернулась, подавляя нервный смешок. Энрике все с тем же напускаемым хладнокровием подошел к вазе, достал вложенную туда карточку и, не глядя, кинул Джемайме.
Не требовалось и читать, что там написано. Она и сама уже поняла: цветы от Гарсии.
- Мой брат обожает пускать пыль в глаза. - Энрике вытащил из букета орхидею и взглянул на Бобби. - Запомни, малыш, один-единственный цветок, который ты лично подарил женщине, производит куда более сильное впечатление, чем корзина самых роскошных цветов, присланных с посыльным.
С этими словами он шагнул к остолбеневшей Синтии и галантно преподнес ей цветок. Джемайма настороженно ждала, что же будет дальше. В том, что что-то будет, она не сомневалась.
И не ошиблась. Небрежным жестом вытащив букет из вазы, Энрике подошел к окну и просто-напросто вышвырнул всю эту красоту на улицу. Бобби обалдело охнул, а смешливая Синтия снова фыркнула. Но это было еще не все.
Подойдя к Джемайме, Энрике крепко ухватил ее за плечи.
- Урок второй, Бобби. Никакие цветы не сравнятся вот с этим.
Под "этим" подразумевался поцелуй. И какой! Он полностью лишил Джемайму способности мыслить, говорить, стоять на ногах и даже дышать. Когда Энрике наконец - очень нескоро - отпустил ее, она обессиленно привалилась к стене, объятая жаром желания. В жизни ее так не целовали! Никто, даже сам Энрике.
Секундная пауза - и вот он уже стремительно вышел из комнаты. Резко хлопнула входная дверь.
Все трое, обе сестры и брат, как зачарованные глядели ему вслед. Первой опомнилась Синтия.
- Знаешь, Джейми, - заявила она, - пожалуй, я бы предпочла получить то, что получила ты.
8
Должно быть, ангел-хранитель Энрике сегодня особенно бдительно заботился о своем подопечном: по дороге от дома Джемаймы молодому человеку не попалось ни одного патрульного, не то не миновать ему солидного штрафа за превышение скорости. Энрике гнал машину как сумасшедший. Свежий ночной воздух врывался в открытое окно кабины, обдувая пылающее лицо.
Вспоминая то, что произошло в доме Джемаймы, он только диву давался: вот ведь нашло! Он и сам не подозревал, что способен на такие вспышки. Да еще на глазах молоденькой сестрички и младшего брата, совсем еще ребенка, своей возлюбленной! Но в ту минуту он ничего не мог с собой поделать, решительно ничего. Словно прорвался нарыв, что мучил его уже почти неделю. Напряжение последних дней, досада на некстати вмешавшегося брата, раздражение из-за всей этой путаницы в стиле безвкусных комедий, разочарование из-за того, что возлюбленная не спешит упасть в его объятия... Да это все только святой выдержит!
Скорее надо удивляться другому: тому, что он все-таки сумел сдержаться и ограничился лишь поцелуем. Страсти, что бушевали в нем, требовали большего. Не будь в гостиной Синтии с Бобби, Энрике и до кровати бы Джемайму не дотащил - овладел бы прямо на месте. Ох, от одной мысли об этом у него кровь в жилах кипела...
Вот ведь идиот! Безмозглый, непроходимый идиот! Можно ли идти на поводу у страстей? Как будто Джемайма и без того не пережила сегодня несколько самых что ни на есть неловких и даже унизительных моментов! Стоило ли добавлять к списку ее переживаний еще одно?
Но чувство вины исчезло так же быстро, как и появилось. Если разобраться, эта, с позволения сказать, невинная жертва сама хороша. Способна она хотя бы определиться, чего ей в конце концов нужно? Сколько можно водить за нос сразу двоих братьев? Она, несомненно, заслужила хорошей встряски - может, хоть это ее разбудит и заставит сделать окончательный выбор.
Рассуждая здраво, поделом ей будет, если в результате она окажется не нужна ни одному из них. За двумя зайцами погонишься... Вот было бы здорово развернуться и гордо уйти из ее жизни, забыть, вытеснить из памяти безумные два дня, проведенные в обществе прелестной незнакомки с чудесной улыбкой и пленительными зелеными глазами.
Энрике пожал плечами. Как ни храбрись, как ни накручивай себя, все равно никуда он не уйдет. Коготок увяз, всей птичке пропасть. Нет, нельзя сдаваться без боя.
Внутренний голос подсказывал, что на самом деле Джемайма вовсе не увлечена Гарсией. Сегодня днем, в доме моды - Боже, казалось, с тех пор прошел год, - она вовсе не таяла в его объятиях.
Нет, тут определенно кроется какая-то загадка. Недаром же поэты воспевают таинственность тонкой женской души, хотя нередко они же на нее и сетуют. И Энрике решил во что бы то ни стало разгадать загадку своей возлюбленной.
***
Однако в самом ближайшем будущем ему пришлось ломать голову над совсем иными проблемами.
Вернувшись на стройку, Энрике, к своему ужасу, обнаружил, что за несколько дней его отсутствия все, решительно все пошло наперекосяк. Поскольку время поджимало, помимо самого спорткомплекса велось строительство эллинга и причала для яхт, крытого теннисного корта и нескольких мини-кемпингов вдоль разрабатываемого пешего маршрута. Как назло, ни на одном из объектов дела не шли гладко.
