Дикси Браунинг - Лики любви
Джерри здесь, и через несколько минут она его увидит. Ей никак не удавалось вызвать в памяти его черты: высота действовала не только на зрение, но и на мозг. Ром наложила на веки легкие золотисто-зеленые тени, чуть подкрасила губы апельсиновой помадой, брызнула спреем в воздух и шагнула в ароматное облако, надеясь, что духи перебьют въевшийся запах скипидара.
Ром привыкла в любом обществе держаться абсолютно уверенно, но сейчас ей пришлось остановиться у двери в гостиную, чтобы преодолеть робость. За дверью слышались голоса, из столовой доносилось приятное позвякивание серебряных приборов - помощницы Норы завершали последние приготовления. Ром Кэрис, экстраординарная портретистка, неужто ты смущена? Ромэни Уоллингфорд Кэрис!
Вскинув голову, она, словно гордый парус, вплыла в комнату; шелковые голубовато-зеленые крылья кимоно заколыхались широкими волнами.
На какую-то долю секунды гостиная показалась ей живописным полотном из причудливых переливов желто-зеленого и ярко-розового, лимонного с темно-синим, из затейливых красочных бликов на длинных юбках, из строгих черно-белых тонов мужских костюмов. На мгновение ей показалось, что люди застыли, а цвета ожили. Улыбнувшись всем, она проследовала туда, где стояли Джерри с женой.
Волнения не было. Ром вообще ничего не чувствовала. Что это - оцепенение? Замедленная реакция? Нет, чувства просто исчезли. Единственное, что она ощущала, - это легкое удивление, насколько слишком уж обыкновенным показался ей Джерри. Она одарила их обоих милой улыбкой.
- Кто теперь ведет дела? - спросила она. - Наверное, мисс Ланкастер? Она вроде бы хорошая девушка, правда?
Дорис ответила ей, что Венди Ланкастер действительно взяли менеджером галереи, чтобы Джерри мог поехать с ней на закупки в Париж. Жена мягко положила руку на острое плечо Джерри.
- Мы думаем отвести один из небольших залов под старинные европейские пейзажи. Тускловатые французские пасторали в позолоченных рамах пользуются большим спросом. Кстати, ваши картины тоже идут прекрасно. Мы продали все, кроме одной. По-моему, так. Да, Джерри?
В это время подошел Кэмерон, остановился рядом с Ром и подал ей бокал со словами:
- Рад, что ты все-таки присоединилась к нам, дорогая. - Потом он обратился к Локнсрам:
- Видите ли, мне еле удалось выманить ее из студии. Ром скорее будет голодать, чем бросит свою работу. - Он весело улыбнулся. - Боюсь, она поглядывает чуть свысока на тех из нас, кто не наделен художественным даром. Рукой собственника он обвил ее талию и отпил из ее бокала. - Гм, не слишком ли крепко, любовь моя? Нужно было мне самому приготовить тебе коктейль, а не доверять это официанту из клуба. По-моему, он больше смахивает на мальчика на побегушках, чем на бармена.
"Как он все мило, обходительно представил", - кипятилась про себя Ром, провожая взглядом чету Локнеров.
- Что случилось? - спросил он.
- Ты сам знаешь, - резко прошептала она и обожгла его злым взглядом. - Ты ни разу и жизни не делал мне коктейль, так к чему эта комедия?
- Разве я мог? Ведь ты признаешь только херес. И не думай благодарить меня. Может, ради Локнера ты все-таки согласишься сегодня на коктейли?
Обида погасла в его глазах и сменилась какой-то прохладной загадочностью. Он подвел ее к уютному дивану. Вечер оказался гораздо приятнее, чем она ожидала. Кэмерон будто бы тотчас забыл о своем язвительном замечании, и, когда она попыталась напомнить ему об этом, он поспешно перебил ее:
- Потом. Ты, кажется, говорила, что бывала на Нозумел?
И вот она уже беседует с Гретхен ван дер Хеффен о карибских курортах. Ром еще в детстве объездила их вместе с Реджи.
Через несколько минут она следовала за Гретхен и Тоддом Иносом в столовую, с интересом разглядывая брюки Тодда в художественных заплатах, белую сорочку, желтый бархатный пиджак и широкую спину Гретхен в платье с зелено-розовыми разводами. Художница насмешливо приподняла бровь и покосилась на Кэмерона. Он понимающе улыбнулся ей в ответ и подвинул стул, приглашая к столу.
- Как тебе цветовая гамма? В твоем вкусе? - ласково поинтересовался он. Пока он усаживал ее за овальный стол, она чувствовала, как его приятное дыхание чуть касается ее волос.
- Все тот же старый двойной стандарт, - сладко пропела Ром, когда ее соседи за столом перегнулись за се спиной, продолжая разговор о ценных бумагах и золотом стандарте, таких-то и таких-то акциях и о спросе на то-то и то-то. Подали новое блюдо, и беседа перешла на охоту, неопознанные летающие объекты и магазины для женщин. Неожиданно Ром оказалась втянутой в разговор. Дорис спросила ее, где ей посчастливилось достать свое очаровательное кимоно.
- В Шапел-Хилле есть магазинчик, там они время от времени появляются, ответила Ром. Гретхен наклонилась к соседке и сказала:
- Кто-то мне говорил - может быть, ты, Лайза? - что в одном из токийских аэропортов можно купить вполне приличные кимоно.
Вот так, без всяких с ее стороны усилий, Ром стала "своей". Она принялась за суп-пюре из кролика со спаржей и призналась себе, что проводит время не так уж плохо. Зато бедный старина Джерри, казалось, тяготился приемом. За весь вечер он едва ли выговорил два, слова. Бедный старина Джерри. Неужели она действительно так о нем думает? Наверное, нет, но теперь.., вот еще одно подтверждение, что она исцелилась от него.
Обед продолжался, и Ром все более и более отдыхала душой. Не так противны и не так скучны все эти гости, как она боялась. Просто они говорили о том, что ее не волновало. Когда подали земляничный пирог, она уже с удовольствием внимала звукам мелодичных, спокойных голосов.
Припоминая все вечера, на которых ей приходилось бывать с детства, вечера в мастерских художников, в артистическом кругу, - она нашла, что этот вечер ей куда более по вкусу. Во всяком случае, здесь нет таких откровенных повес, как Реджи, и ведут они себя вполне прилично - не то что собутыльники отца, которых приходилось выгонять под любым предлогом. И как это она прожила все эти годы, таскаясь всюду за отцом и стараясь, чтобы он был хоть полутрезвым и работал хотя бы вполсилы?
Ром перевела взгляд на серебристые волосы Джерри. Седины в них стало больше. Когда-то его седина была для нее привлекательной; он не был из разряда безмозглых силачей, озабоченных лишь своими постельными подвигами. Джерри ценил ее индивидуальность, в любви был романтиком. До него Ром встречались типы, которые после проведенного вместе уик-энда пытались предъявить на нее права. Против таких у нее были наработаны средства защиты, но благородство Джерри быстро ее обезоружило.
Она могла быть счастлива с Джерри. Она бы любила его. Еще за месяц до того, как Ром узнала про Дорис, она готова была сделать решительный шаг, но Джерри не настаивал.., и этим еще больше нравился ей...
Обед закончился. Мэдлин повела дам в сад, а Кэмерон пригласил мужчин в кабинет показать компьютер. Улучив момент, Ром распрощалась с дамской компанией, сославшись на головную боль. Это было близко к истине: в последние дни голова побаливала не раз. Вернувшись к себе, она распустила волосы, разулась, прилегла и задумалась над замечаниями Кэмерона о Джерри, о сплетнях и еще о какой-то ее "тактике".
Неужели о ее отношениях с Джерри шли толки? Она полагала, что они были так осмотрительны, даже тогда, когда еще не думали об этом. Потом, конечно, пришлось быть осторожными. Ведь если родословную Джерри она точно не знала, то насчет Дорис не могло быть никаких сомнений: вышколенное произношение, манеры, привитая с младых ногтей элегантность выдавали ее происхождение. Она была из круга все тех же Уоллингфордов, из тех, кто считал мир искусства своим провинциальным владением, а самих художников " - в лучшем случае приемышами высшего общества.
Ром проснулась рано и лежала, обдумывая все, что произошло вчера на приеме. Откуда-то донесся голос Норы. Экономка велела кому-то получше вытереть ноги, чтобы не грязнить в ее чистой кухоньке. Наверное, кому-то из мужчин. Мэдлин всегда спит до десяти, потом выпивает чашку кофе в спальне, после этого ее день вдет по обычному графику: она едет к Ревущей пропасти и там играет в гольф, теннис или бридж всегда с одними и теми же дамами. Они весь год переезжают из Палм-Спрингз в Ревущую пропасть и дальше в Нью-Йорк, ненадолго останавливаясь дома. Для Мэдлин домом был город Уэстон в штате Коннектикут.
Ром пристроилась на пастбище писать пейзаж, но около одиннадцати с веселым шумом вернулись мальчики; пришлось отложить работу и идти с ними на кухню. После ленча она уговорила Майка на двухчасовой сеанс. Они обсудили до мелочей место и позу, а потом Ром сделала несколько общих набросков. Наконец Майк взмолился и умчался со своим братом-близнецом в горную экспедицию на мопедах.
С самого утра ей не попались ни Кэмерон, ни Мэдлин, и весь день прошел спокойно. "Все к лучшему. Видимо, сердце у меня выносливее, чем я думала", порадовалась она, вспоминая вчерашнее. И день закончился бы так же мирно, если бы опоздавший к столу Кэмерон не пригласил ее после обеда в свой кабинет.
