Светлана Иваненко - Дьявольские будни
Что-то не так.
Воришка слабо дергается в моих руках, а краденой силы в нем я не чувствую. ЕЕ здесь нет! Я ошибся? Тогда - что это за змей? Зачем?
Из разодранного чрева змея выплывает призрачное бесформенное сияние, и я слышу голос:
- Глупый мальчик, а что ты теперь скажешь?
Из тела змея, взрезая его по всей длине, уже выпростались ножницы, сверкающие и огромные. Одним движением они перерубают мои вилы вместе с руками. Следующее их плавное и неумолимое движение отрезает мне ноги выше колен.
Это нестрашно для меня. Неприятно - да, некрасиво - до омерзения, но неопасно. Страшно другое - из меня опять выкачивают силу.
Я падаю навзничь, лицом в грязную воду и все еще сопротивляюсь. А меня потрошат, как курицу. Я слабею и слабею. Едва хватает сил на то, чтобы повернуть лицо и увидеть того, кто это делает со мной.
Вижу два силуэта - мужской и женский, полупрозрачные, они стоят надо мной и негромко переговариваются. Обыденно, будто на их глазах не происходит величайшее событие на земле.
Они мне неподвластны. Более того - я понимаю, что и моей силы в них нет. Они чужаки, они перекачивают из меня силу куда-то еще, небрежно, будто высасывают сок через трубочку. Постепенно я теряю почти все, вот у меня остается совсем немного!
Я ничего не могу сделать. И помощи ждать неоткуда. Никто и никогда за меня не заступится. Интересно, думаю я, вот сейчас умру - и что? Есть ли у меня душа, и куда она попадет? Как вы думаете, куда попадет душа дьявола?
Не хочу умирать девкой. Призываю ближайшее тело - парень едет на мотоцикле невдалеке и горит местью к кому-то. Он уже не отомстит.
У меня снова есть руки, я пытаюсь приподняться на локтях, но проклятые ножницы легонько полосуют запястье, вскрывая вену. Моя рука бессильно падает в воду, и я не могу дотянуться до запястья, чтобы остановить кровь. Она свободно вытекает, а я смотрю.
Это всего лишь символ. Меня нельзя уничтожить физически. Важно другое - из меня продолжают ускользать последние остатки силы. Можно вести обратный отчет. Пять. Четыре. Три. Я умираю?
- Хватит, - звучит надо мной равнодушный голос, - не надо его убивать. Не стоить привлекать ЕГО внимание.
- Как скажешь, - отвечает второй голос, и чьи-то руки перетягивают жгутом мое запястье.
Два. На этом отток останавливается, и я останавливаюсь тоже. Замираю, как сломанные часы. Во мне еще теплится жизнь, но я скатываюсь в глухой и темный колодец, в кому.
2.
Так проходит несколько лет.
Зима сменяется летом, тело парнишки-мотоциклиста недвижно лежит в воде, то вмерзая в лед, то плывя в осыпавшихся листьях. Грязь не смеет коснуться обреченного дьявола. Я в ловушке, крепкой безо всяких стен и цепей. Время нереально растягивается, а моих сил не хватает даже на то, чтобы связно думать. Барахтаюсь в вязких обрывках памяти, иногда не могу вспомнить, кто я. Поражаюсь, насколько непохожи друг на друга куски моей бывшей жизни. Они перемешиваются, кое-что теряется в беспорядке, я не могу восстановить ход событий. Может быть, в этом заключено милосердие - ведь я почти не понимаю, что произошло.
Где-то в подсознании крепко засело ощущение, что стряслась большая беда. Вся доверенная мне сила находится сейчас в чужих руках. А я облажался в очередной раз. Видимо, это мой крест - подводить других.
Но ведь я до сих пор жив. Это значит, что у меня есть какой-то шанс. Если бы Яхве знал о нападении чужаков - ОН бы вмешался. Не ради меня, конечно, а ради сохранения силы в неприкосновенности. А потом сам бы ее, скорее всего, и забрал. Чтобы больше не было покушений ни с моей, ни с чьей-либо еще стороны. А еще Всевышний мог бы предположить, что я сам все это представление и подстроил. Свихнулся совсем - и совершаю неадекватные поступки. Поди докажи потом, что ты не верблюд. И самое обидное - ОН меня не услышит! Что бы я не делал - не обратит внимание. Проверено неоднократно.
Яхве вполне может не знать, что произошло. Потому что привык к тому, что я где-то на земле занимаюсь непонятно чем, перескакивая из тела в тело. ОН давно не интересуется подробностями.
Значит, надо как-то выбираться. Хоть какую-то весточку попытаться передать, предупредить Яхве. Если не услышит сам - всегда есть шанс, что известие получит кто-нибудь из ЕГО окружения. Может, у них лучше получится привлечь внимание Всевышнего к последним событиям на земле. Я предпринимаю отчаянные попытки для начала хотя бы выползти из воды - даже это у меня не получается. Периодически я теряю сознание и лишь ненадолго прихожу в себя. В конце концов, мне пришлось смириться с бессилием.
В мире что-то происходит, так всегда бывает, кто-то объявляет кому-то войну, гибнут люди, и все это происходит без моего участия.
По прошествии, возможно, целого десятка лет меня трогают чьи-то руки, переворачивают, убирают с лица мокрые волосы. Потом я получаю пощечину. Ни за что. Наверно, за непрезентабельный внешний вид. Оставьте меня в покое, я никто.
Меня выволакивают на землю, вставляют что-то мне в зубы, прикрепляют что-то к руке, и еще через секунду меня бьет током.
Кто бы ты ни был, ты наивен! Таким банальным образом не оживить бывшего дьявола!
Но вместе с током, заставляющим тело припадочно дергаться, в меня очень медленно и постепенно вливается МОЯ бывшая сила, правда, лишь крохотная часть! Вот она-то заставляет меня выгнуться дугой и наконец-то вдохнуть. Впервые за последний годы открываются мои глаза.
И, конечно, первым я вижу небо... на которое смотрю с земли уже много тысячелетий. Я давно не надеюсь туда вернуться. Но и забыть о нем не могу. Все это время небо зовет меня. Глаза привыкают к свету, и я различаю обступившие меня деревья. Судя по зеленым листьям, сейчас лето. Только я не знаю, какого года.
Нет, только вот этого не надо! Я вижу над собой ту же парочку. Только они уже не сумрачно-прозрачные, они стали за эти годы явно материальнее. Что называется, вошли в тела. По виду совсем молодые ребята, оба яркие, светловолосые. У обоих есть шанс попасть на обложку журнала. И только я один знаю, какие это беспощадные твари на самом деле. Какой же сюрприз они приготовили на этот раз? Чего им еще от меня надо? Посмеяться захотели над обессиленным Люцифером?
Я тянусь к источнику силы, но мне выдают ее буквально по капле, и взять сам не могу, могу только получать. Зато просыпается бешенство. Если они в своем уме, они не дадут мне больше ни процента. Потому что первыми, с кем я поквитаюсь, будут они.
- Эй, мальчик, ты меня слышишь? - спрашивает девушка.
Какой я тебе мальчик, думаю я. Мне шесть тысяч лет.
Пытаюсь сказать хоть что-то, хотя бы послать ее куда подальше, но голоса еще нет. Мое горло молчало много лет, и голос меня не слушается. Все, что могу издать - невнятный жалобный стон вместо запланированной гневной тирады.
Надо мной склоняется парень, изучающе на меня смотрит, а потом легонько касается моей щеки:
- Симпатичная девочка.
Кому он это говорит? И о ком? Впрочем, он прав, его подружка и вправду симпатичная. Даже очень. Исключительно красивая. И вообще они похожи, как брат и сестра - золотистая кожа, длинные волосы, утонченно-аристократические лица. Мне все равно, как они выглядят, скоро, ох, скоро их лица будет не разглядеть из-за крови, которая неминуемо их зальет. Пожалуй, я вырву им глаза за то, что они видели меня в таком беспомощном состоянии.
- Если ты меня понимаешь - кивни, - говорит девушка.
Издевается.
Я киваю. Что еще тебе сделать? Встать на задние лапки?
- Хорошо, - констатирует она, - я тебе все объясню, и мы все обсудим. Теперь я буду понемногу давать тебе силу. А ты будешь делать то, что я скажу. Если будешь дергаться - отберу силу.
Да-да, говори все, что хочешь. Я припомню тебе потом все твои слова.
- Тебе все понятно? - спрашивает она меня, будто я полный идиот.
Киваю еще раз.
Она улыбается, а я опять чувствую, как возвращается сила. Еще, о-о-о, еще! Но я получаю всего лишь треть. Это все?
Улыбка девушки становится неловкой.
- Где остальное? - легко вскакиваю на ноги. Казнить будем чуть позже, сначала - пытать.
Она поджимает пухлые губки.
- Видишь ли, - в ее голосе опять слышится улыбка, - в этом-то и проблема.
Это твоя проблема, думаю я. И едва сдерживаюсь от желания вырвать ее сердце и спросить у него, отчего она такая бессердечная?
- Излагай! - приказываю я.
- Полегче, девочка! - это говорит парень, и говорит он это МНЕ!
На всякий случай бросаю на себя взгляд - нет, я не ошибаюсь, я совсем не девочка.
Все, он меня достал! Через секунду сгребаю его за шкирку и злобно оскаливаюсь ему в лицо. Это страшно - я умею в одно мгновение выпустить клыки длиною сантиметров в десять, да и пасть моя существенно увеличивается, наполняясь такими вот зубками.
А девчонка за моей спиной разом отбирает у меня почти все, оставляя меня опять на грани жизни и смерти. Падаю на колени, неловко хватаясь руками за одежду парня, меня опять сводит судорога, и с ужасом понимаю, что она не шутила, все это правда - то, что она в любой момент может меня убить.
