Анжела Тайхом - Пути любви
- Убирайтесь!!!
Гейл чуть было не сделала этого. В конце концов, он непозволительно груб. Но мысль, что из-за нее он мог пораниться, не давала ей покоя.
- Может быть, позвать на помощь?
"Только бы он не согласился, - тут же подумала она. - Иначе ей придется объяснять, как он оказался на земле".
Он еще раз пробормотал какое-то замысловатое проклятье, но все же приподнялся, а потом, проигнорировав ее протянутую руку, встал сам, и, поморщившись, начал отряхивать свой костюм.
Она так и не решилась уйти, хотя видит Бог, ей очень хотелось - но как бы то ни было это она свалила его с ног и хотя бы ради приличия должна была извиниться. Рассеянно оглаживая собственные юбки, она тем временем всматривалась в незнакомца и пыталась определить, действительно ли с ним все в порядке... Так и не разобравшись, она все же рискнула поинтересоваться:
- У вас все хорошо? Прошу великодушно простить меня, мистер... - так как он явно не намеривался назвать ей собственное имя, Гейл, решила не обращать на это внимание. - Мне очень жаль, что я налетела на вас и причинила вам такую боль...
Он, наконец, поднял голову и взглянул на нее, хотя вряд ли что мог увидеть. Гейл стояла спиной к стеклянным дверям, в то время как он, наоборот, был хорошо освещен золотистым светом из залы. От изумления, она даже забыла, что еще хотела сказать.
"Матерь Божья! Разве такие бывают?!"
Перед ней стоял самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела в жизни. Даже не красивый, нет, это обыденное слово не совсем подходило, для такого как он... обольстительный. Да, да, именно обольстительный, словно специально созданный Богом для того, чтобы смущать женские взоры и вводить их в грех...
Узкое загорелое лицо, прямой нос, стальные глаза, смягченными длинными светлыми ресницами и чувственный, четко очерченный рот - все это великолепие принадлежало разгневанному незнакомцу с поджарым, худощавым телом. Цвет его волос было трудно определить - они были слишком короткие, но, кажется, имели нечто среднее между темным медом, или корой дерева - сплав коричневого с золотистым. Порочный, сказочно красивый и ужасно разгневанный... Он прищурившись пытался разглядеть ее, и его красивый рот был иронично поджат, что явно выдавало его настроение.
- Ну что, налюбовались?!
Гейл закрыла рот. Вот уж повезло, так повезло! Ну почему, она не налетела на какого-нибудь пожилого добродушного джентльмена?
- Я не давала повода, грубить мне.
- Да что вы говорите? Разве это я сшиб с ног человека?
- То, что я оступилась, это не повод...
- Оступились? Мисс, да вы даже не смотрели куда идете. - Его тон был резок и язвителен, словно он отчитывал школьницу. - На вашем месте, я бы по чаще смотрел себе под ноги, а не выворачивал шею, чтобы поглядеть, следует ли за вами ваш поклонник.
Гейл уже было хотела сказать, что у нее нет никакого поклонника, но решила, что не стоить говорить этому грубияну об этом.
- Вам тоже не помешало бы смотреть, куда вы идете. Тогда я просто бы пролетела мимо!
Он ухмыльнулся. И его голос неожиданно смягчился:
- Вряд ли вам тогда понравилось ваше падение.
- А я и сейчас от него не в восторге. Я лучше упала бы на дорожку, чем на такого брюзгу, как вы!
- Вот это да-а, мисс. - Его ухмылка расползлась по всему его красивому лицу. Он даже повеселел. - Да вы к тому же и нахалка!
- А вы грубиян!
Он ей иронично поклонился.
- К вашим услугам!
Гейл подняла повыше юбки и, не дожидаясь, пока он закончит раскланиваться, пошла к вожделенной скамье.
Скрытый листьями гигантского папоротника, что рос в двух деревянных кадках, стоявших по обе стороны от его кушетки, Джослин Стэнфорд граф Мейдстон, в который раз кинул скучающий взгляд на стеклянные двери, выходившие в летнюю оранжерею. Там по-прежнему никого не было.
Осторожно переменив положение затекшего от неподвижности тела, он внутренне простонал и тут же невольно хмыкнул. Он и не подозревал, что эти хрупкие на вид девицы, могут оказаться такими тяжелыми.
Мимо него проплыла миссис Трюсбейл, бросив в его сторону негодующий взгляд. Она не одобряла его самого, и уж тем более его поведения. Зачем спрашивается, один из самых завидных холостяков Лондона, отсиживается в этом темном углу, тогда, как в этом зале так много юных незамужних девиц?
Он проводил ее беспечным взглядом, нисколько не беспокоясь по поводу того, что эта старая перечница, держащая в страхе весь город свой способностью в одночасье разрушить репутацию любого, несколько подозрительно взглянула на двери оранжереи. Наверняка, ее чуткий на сплетни нос, учуял, что здесь что-то не так. Но она не стала задерживаться, а прошествовала мимо. На сей раз, знаменитый "нюх" подвел ее.
Когда же, наконец, появится эта девица? Джослин еще раз вгляделся в темнеющие стеклянные двери. Вот уже более получаса прошло, как он сидит на этой неудобной кушетке, скрываясь от остальных гостей и караулит ее возвращение. Может быть, в саду есть запасной выход, и она уже ушла?
Он почувствовал досаду, даже некоторое разочарование, ведь он так и не разглядел ее как следует. Конечно, вряд ли она будет настолько ослепительно хороша, как Селина Монтегью... Хотя, чем черт не шутит, возможно она будет также красива - мало ли, вдруг она то самое открытие сезона, о котором он еще ничего не слышал? Но вряд ли ему повезло настолько.
Он даже легонько вздохнул, поняв, что такое везение действительно вряд ли возможно. В последнее время, такое понятие как "везение" вообще исчезло из его лексикона. С тех самых пор, как Энтони вконец решил остепениться...
И куда спрашивается, тот так спешит? Они с Беа знакомы с самого детства, они никогда не были страстно влюблены друг в друга и оба были еще довольно-таки молоды, по крайней мере тридцать лет для мужчины это еще не старость.
Однако с той поры - месяц назад, как Тони решил остепениться, его привычная жизнь полетела в тартарары. Оказалось, что не так уж и весело бродить одному в поисках приключений... Ему стало скучно.
Проклятый лицемер Энтони, нацепив на себя чопорный вид, вдруг объявил, что ему все надоело и он решил наконец жениться. С его - Джоса, точки зрения, это не лучший способ поменять жизнь, но он не намеривался встревать в намерения друга. Тот всю жизнь прожил с осознанием того факта, что он в конце концов женится и не на ком-нибудь - неведомой, мифической избраннице, а на Беатрисс Морстон. Только вот он никак не ожидал, что эти вот "намерения" лучшего друга, скажутся на нем самом.
Прослышав о помолвке, его матушка, словно с цепи сорвалась - денно и нощно разглагольствуя о радостях отцовства, ответственности перед потомками, о своей надвигающийся старости - что было очень смешно!, и наконец, начала приглашать к ним в дом незамужних девиц. Причем настолько унылых - помилуй Бог, он очень любил женский пол - что даже этой его любви оказалось недостаточно, чтобы он мог просидеть в их компании более получаса. Естественно он подозревал, что все это она делает нарочно, желая подтолкнуть его к поиску более подходящей кандидатки, но изо всех сил делал вид, что не понимает.
С невинным видом, он сообщал матушке, что отправляется на очередную встречу с мисс Темплетон, а затем зайдет и к мисс Вейрат. С видимым удовольствием шел сопровождать на прогулку Селину Монтегью, и каждый раз, уныло вспоминал Тони.
Даже эта помолвка, что так помпезно начиналась, превратилась в скучнейшее мероприятие. Ему приходилось отсиживаться на этой неудобной кушетке, скрываясь от надоедливых подружек его матери и мечтать о том, чтобы как можно быстрее отсюда убраться...
Да, ему было тоскливо. На его же глазах, его собственный друг гробил свою жизнь и пытался выглядеть довольным.
Не то чтобы он был против Беа, отнюдь, та была довольно привлекательна и вполне мила характером, она даже нравилась ему... в какой-то мере... но она была слишком спокойна, слишком хладнокровна для Энтони.
Джос услышал громкое перешептывание где-то слева от себя, затем послышалось хихиканье и стайка девиц в белых платьях, изо всех сил пытающихся привлечь его внимание, прошлась мимо него. Он не стал принимать скучающий вид - зачем?, ведь поблизости не было его матери, - и всем им задорно улыбнулся. Те еще больше оживились, заволновались, но так и не подошли к нему - не осмелились, хотя, случись это, они бы его чрезвычайно порадовали. Он проводил их внимательным взглядом, оценивая их шансы в предстоящей свадебной гонке и тут же увидел, как стеклянные двери зимнего сада приоткрылись.
На минуту, девицы в белом закрыли ему обзор, и он ничего не видел, кроме пенных белых юбок, затем они наконец удалились, и его пытливому взору предстала она...
Он был немного разочарован, ибо ожидал куда большего.
Вполне приятное лицо, но так, ничего особенного, разве что фигура, особенно грудь, была куда больше, чем можно было ожидать от такой малышки. В том, что эта была имена та особа, он уже не сомневался. Она отряхнула юбку своего белого платья, словно сомневаясь в его чистоте и подозрительно огляделась. При этом ее тонкие красивой формы брови нахмурились. Но наткнувшись на его внимательный взгляд, ее лицо тут же разгладилось и прямо-таки оледенело в свой неприступной высокомерности. Повыше задрав нос, и всем своим видом изображая оскорбленное достоинство, она решительно направилась к миссис Монтегью.
