Сьюзен Льюис - Классная штучка
- Ничего подобного, - возмутилась Кейт, когда они вошли в гостиную. Привет, Эшли. Ну, как прошла презентация?
- В данную минуту я предпочла бы стакан вина и порнуху, - ответила Эшли. - По большому же счету, все нормально.
- Внимание, девки! - громко провозгласила Дженнин. - Приготовьтесь лицезреть будущего мистера Кэллоуэя.
Некоторое время все молча таращились на экран, а потом Эшли вдруг разразилась смехом.
- В чем дело? - полюбопытствовала Дженнин.
- Он изъясняется сплошными цитатами.
- Это признак начитанности. Как он тебе? - обратилась Дженнин к Кейт. - Как я уже говорила, я собиралась приберечь его для себя, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, готова пожертвовать его тебе.
- Что за обстоятельства? - осведомилась Эшли.
Дженнин посвятила её в подробности свидания Кейт с печально знаменитым Стивеном Френчем.
- А мне почему-то казалось, что твоя книга посвящена похождениям сексуально озабоченной журналистки, - промолвила Эшли, с хитрецой глядя на Кейт.
- Ничего, воображение у меня богатое, - отрезала та.
- Но как же ты утоляешь свой голод? - не выдержав, спросила
Элламария.
Кейт пожала плечами.
- Как-то меня до сих пор не слишком тянуло, вот и все. - Она посмотрела на Дженнин. - Он просто лапочка. Как, говоришь, его зовут?
- Джоэль. Джоэль Мартин.
- И что - он хороший агент?
- А какая тебе разница? Впрочем, раз уж ты настаиваешь, то - да, Так, по крайней мере, он сам мне заявил. Да и писательница, которую он привел с собой, засыпала его дифирамбами.
- И как скоро ты можешь затащить его сюда? - с усмешкой спросила Кейт.
- Ну, раз он тебе не нравится, выкинь его из головы.
- Дженнин! - взвилась Кейт. - Порой меня так и подмывает...
Дженнин захихикала.
- Ладно, ладно. Положись на меня.
- Слушайте, девчонки, что, если нам завалиться куда-нибудь пожрать? предложила Эшли, поглядывая на часы. - У меня с утра маковой росинки во рту не было.
- Сейчас сама что-нибудь сварганю, - вызвалась Кейт. - В такую погоду и собаку на улицу не выгонишь.
Она отправилась на кухню, а её подруги остались в гостиной, предаваясь своему любимому занятию - беззаботной болтовне. Барнсовский междусобойчик так они называли свои посиделки, - поскольку десять лет назад снимали вместе квартиру в Барнсе. Однако и теперь, когда каждой из них чуть-чуть перевалило за тридцать, и все они немало добились на избранном пути, дружба их была столь же крепка, как и прежде. Порой, настраиваясь на философский лад, Дженнин размышляла о себе и подругах как о вполне преуспевающих женщинах, вполне типичных для Лондона конца 80-х, и столь же влюбчивых и любимых, как и их матери (а до них - и бабушки), которым приходилось смиряться с нравами, условностями и ограничениями шестидесятых годов. Да и с предрассудками тоже.
Кейт открыла дверцу микроволновой печи и, ставя внутрь блюдо, вдруг обратила внимание на собственное отражение на зеркальной поверхности. Встряхнула головой, глядя, как рассыпаются по плечам непривычные ещё завитушки. Жаль, что этот Стивен Френч оказался таким занудой - она была отнюдь не прочь завести роман с преуспевающим биржевым маклером. Из молодых и ранних, как говорили.
Услышав громкий смех Элламарии, она высунула голову в окошечко, отделяющее кухню от гостиной, и поинтересовалась, в чем дело.
- Да все эта Дженнин, - наябедничала Элламария, давясь от смеха и утирая слезы. - Невозможная эротоманка!
- Я? - взвилась Дженнин.
- Да бросьте вы! - осадила их Эшли.
Кейт открыла дверцы серванта и начала доставать тарелки. Потом окликнула:
- Послушай, Элламария, я только сейчас вспомнила - у тебя не найдется пары лишних билетиков на твою премьеру?
- Узнаю. Но мне казалось, что вы собирались пойти на второе представление.
- Да, я именно это и имела в виду, - сказала Кейт, входя в гостиную с подносом, уставленным едой. - Папочка тоже хочет пойти. Мамочка приезжает на неделю, и он хочет её побаловать. Если она согласится, конечно. - Мать Кейт последние три года жила в так называемом санатории, куда её поместили сразу после гибели в автомобильной аварии её сына, брата Кейт. Миссис Кэллоуэй так и не смогла смириться с этой утратой, так что родственников уговорили поместить её в "санаторий", где она постоянно находилась под врачебным присмотром.
- Как продвигаются репетиции? - спросила Эшли у Элламарии.
- Неплохо. Хотя очень медленно.
- Бобу нравится?
- Очень.
- А где он сегодня? - осведомилась Дженнин.
- Там же, где и всегда в пятничный вечер. Дома с любимой женушкой.
Эшли с сочувствующим видом покачала головой.
- Просто не представляю, Элламария, как ты можешь это терпеть, сказала она.
- Я и сама не представляю. Впрочем, на четыре ночи в неделю он мой. Даже на пять, если повезет. Смотрите, что он подарил мне сегодня. - Она вытянула руку и показала подругам изящный золотой браслетик, который Боб нацепил ей на запястье, когда они выходили из костюмерной.
Женщины обступили Элламарию, не скрывая своего восхищения. Ее бледное лицо засияло, отчего веснушки по обеим сторонам её красивого, аристократического носа, сделались ярче.
- Чудесно, да? - произнесла Элламария. - Боб просто восхитительный мужчина. Он сказал, что это награда за то, как я выучила свою роль. В отличие от Морин Вудли, между прочим.
- Она ведь, кажется, Виолу играет? - уточнила Кейт, отправляя в рот кусочек сыра.
Элламария кивнула.
- А знаешь - почему? Потому что она сама сложена как виола. Или даже скорее - виолончель.
- Элламария! - укоризненно воскликнула Эшли.
- Да вот, представь себе. Видела бы ты её слоновьи ляжки! А шею? Да ей любой жираф бы позавидовал.
- Ох, Элламария, не хотела бы я тебе на язык попасться! - засмеялась Дженнин.
- Морин мне по этой части сто очков вперед даст. Вот уж стерва, так стерва. Я была готова растерзать Боба, когда он отдал ей эту роль. Тем более, что она теперь так этим кичится.
- Но ты ведь прекрасно знаешь, почему эта роль не досталась тебе, напомнила Кейт.
- Конечно. Но мне от этого не легче. - Она начала передразнивать Боба: "Медленнее, так-так, потихоньку. Шаг за шагом. Не спеши. В конце концов все у тебя получится." - Впрочем, роль Марии тоже не из последних. На мой взгляд, - ворчливо добавила она. - Однако, хватит обо мне. Расскажи теперь про свои дела, Эшли Мейн.
- Про мои? - вскинула брови Эшли.
- Да, и не притворяйся, что не понимаешь. Собираешься ли ты поведать великому Джулиану Орбри-Нелмсу о страсти, сжигающей твое сердце и, если да, то когда?
Щеки Эшли залились румянцем.
- Наверное, - сдавленно произнесла она.
- Наверное! - передразнила Элламария. - Да ты просто обязана!
- Тебе легко говорить, - вздохнула Эшли. - Ты сама никогда в любви не признавалась.
- Ну а тогда тебе, если ты уже признавалась, будет проще простого повторить этот подвиг. Да и вообще я не пойму, что тебя смущает: парень ведь просто без ума от тебя.
Эшли усмехнулась.
- Вот я и жду, пока он сам мне это скажет.
- А когда Бланш возвращается? - спросила Дженнин.
- В среду, - ответила Эшли. Лицо её сразу вытянулось.
Элламария помахала вилкой в воздухе.
- Выкинь ты эту Бланш из головы. Хотел бы Джулиан на ней жениться, так давно бы уже это сделал. Нет, он только о тебе мечтает, а ты все недотрогу из себя строишь.
- Хорошенькая недотрога - пять ночей вместе, - покачала головой Кейт.
- Ты сама понимаешь, что я имела в виду, - отмахнулась Элламария, подливая себе вина. - Сколько уже Алексу? Семь? Да, семь. Пора бы тебе обзавестись семейными узами, пока он ещё в правильном возрасте. - Она говорила о сыне Эшли, единственном достойном продукте её раннего и неудавшегося брака.
- Или - пока я сама в правильном возрасте, - с улыбкой добавила Эшли.
- К тому же Джулиан его обожает. Что тебя останавливает?
- Бланш.
- Ерунда! - фыркнула Элламария. - Ее больше двух лет здесь не было. Если бы она для него хоть что-то значила, он бы этого не потерпел. Нет, ему ты нужна. Выбери только подходящую минуту. Вы завтра встречаетесь, да?
Эшли кивнула.
- Вот и скажи ему. Это будет лучший подарок, какой он когда-либо получал на Рождество.
- А потом и свадебку отгрохаем, - мечтательно произнесла Кейт. - Эх, давненько я на свадьбах не плясала. Когда, по-твоему, она состоится, Эшли?
- Может быть, на пасху? - хихикнула Эшли. - Устроит тебя?
- Ой, почему так нескоро?
- Может быть - в день Святого Валентина? - предложила Дженнин.
- Нет, только на пасху, - отрезала Эшли. - Я хочу, чтобы тепло было.
- А сколько там будет подружек невесты? - лукаво спросила Элламария.
- И что ты наденешь? - поинтересовалась Кейт.
- Да хватит вам! - оборвала подруг Эшли, мигом принимая серьезный вид. - Слышал бы нас Джулиан, он бы тут же наутек кинулся.
Перехватив красноречивый взгляд Элламарии, Эшли понимающе кивнула и замолчала. Ее роман с Джулианом Орбри-Нелмсом, президентом рекламной компании "Фрезер и Нелмс", в которой она и сама занимала пост исполнительного директора, длился уже больше года; за это время ни один из них не признался другому в своих чувствах. Эшли была убеждена, что Джулиан к ней неравнодушен, а то даже и влюблен, однако он ни разу не проявил желания порвать свою затянувшуюся связь с Бланш Уэзерберн. Внешне беззаботная, Эшли в глубине души безумно боялась, что в конечном итоге амбициозность Джулиана одержит верх над зовом сердца. Тем более, что предпосылок для этого было предостаточно. На взгляд Эшли, Бланш удовлетворяла всем требованиям Джулиана Орбри-Нелмса. Она обладала всем, что могло показаться важным мужчине, занимающему столь высокий пост: красотой, связями, положением. Более того, она даже доводилась какой-то родней Конраду Фрезеру, американскому компаньону Джулиана. Вдобавок, Бланш происходила из древнего рода.
