Джери Уандер - Залив мечты
- По моим подсчетам выходит, что Филдстоуны уже приземлились в Нью-Йорке. Теперь молодой наследник снова пакует чемоданы для отправки в Даллас, - сказал Берт и улыбнулся Конни, которая лежала рядом. - Вскоре начнется его блестящая карьера посыльного.
- Ты думаешь, Филдстоун-старший приведет свое решение в исполнение немедленно?
- Уверен в этом.
Вспомнив выражение лица старого Филдстоуна при вчерашнем разговоре, Конни согласно кивнула.
- Он был в ярости.., и полон решимости.
Когда Филдстоуны снова посетили Калифорнию, Гилберт попросил старика назначить ему встречу наедине.
Гилберт явился в отель к Рональду Филдстоуну в сопровождении Констанции, и старик очень удивился. Но во время разговора все понял, к тому же он не усомнился, что ему сказали правду.
- Мой сын - преступник! - гневно воскликнул он и в ярости заходил взад и вперед по комнате.
- Сегодня утром мы говорили с Педро и Рикардо, и они сказали, что Роберт пока не объявлялся, - проговорил Берт. - Значит, он отказался от планов похитить Конни. Видимо, эта мысль показалась ему не столь удачной, когда он немного протрезвел. Либо он вынашивает другие планы.
- Но откуда у него такие идеи! Это, можно сказать, почти терроризм! заявил старик. Из-за того, что мать бросила его, я чувствовал себя обязанным как-то возместить ему эту потерю. Я был слишком мягок с ним. Но теперь с меня довольно! - стукнув кулаком о ладонь, провозгласил старик. - Еще есть возможность привести сына в чувство и сделать его приличным человеком. И я это сделаю, черт побери!
Он хочет управлять компанией - что ж, пусть начнет с самых низов. Пусть полгода поработает посыльным в одном из моих магазинов.
- Посыльным? - удивилась Конни.
Рональд Филдстоун коротко кивнул.
- Да-да, именно посыльным. И будет жить только на свою зарплату. Это послужит ему хорошим уроком. - Он повернулся к Конни. Как только он появится, то тут же принесет вам извинения.
Конни покачала головой.
- Спасибо, не нужно.
Они с Бертом решили, что требовать извинений у Роберта - занятие совершенно бессмысленное. Может, со временем ему самому станет стыдно.
И теперь, лежа в это утро в постели, Конни проговорила:
- Значит, теперь Боб проходит курс психотерапии посредством разноски пакетов. - Она улыбнулась. - А тебе пора в свою комнату.
Обхватив ее мускулистой рукой, Берт притянул Конни к себе.
- Еще не пора.
- Эрик скоро проснется. Он очень расстроится, если застанет тебя здесь.
Та ночь стала первой, но не последней, когда любовник оставался у Конни до утра.
Теперь он постоянно приходил к ней, когда малыш засыпал, и исчезал по утрам.
- Не уверен, - отозвался он.
- А я уверена, - заявила Конни. - Ему это определенно не понравится. Если мальчик увидит тебя здесь, он может возненавидеть меня. А я не хочу, чтобы наши с ним отношения испортились. Я не хочу, чтобы...
- Может, хватит разговоров? - Берт провел рукой по ее телу. - Как насчет дела?
Сердце Конни забилось быстрее. После ночных ласк ее тело устало, но оно тут же откликнулось на его призыв. Чтобы скрыть приступ желания, она засмеялась.
- Ты просто помешался на сексе.
- Наверное, ты права, - ответил Берт. И все-таки?..
- Дорогой, мы не должны, мы не можем... - запротестовала Конни, когда он начал целовать ее. Она попыталась избежать его губ, которые творили с ней удивительные вещи и зажигали сильнейшую ответную страсть. - У нас нет времени.
- Мы хотим, и мы можем. - Он потерся лицом о ее шею. - И время у нас есть. По тому, в каком я настроении, это не будет длиться долго. Черт! выругался Берт, так как в холле послышался звонок телефона.
- Иди быстрей и возьми трубку, а то Эрик проснется и увидит, что ты выходишь из моей спальни.
- Ты делаешь из мухи слона, - проворчал Берт, но все же вылез из постели, накинул халат и пошел в холл.
Как только дверь за ним закрылась, Конни пошла в ванную и встала под душ.
- Это жених Глории, - сообщил вошедший в ванную Берт.
Он, словно зачарованный, смотрел, как она намыливается. Его глаза повторяли каждое движение ее рук, которые плавно ходили по ногам и плечам.
Конни ополоснулась и выключила воду.
- Так что он сказал?
- Кто? - удивленно моргнул Берт. - А...
Он сказал, что Глория плохо себя чувствует и сегодня не сможет работать.
- Тогда я сама приготовлю завтрак.
- Я заметил, что вчера ты чистила овощи.
Сегодня я все сделаю сам после работы, сам приготовлю ужин.
- Ты? - переспросила она. - Я не знала, что ты умеешь готовить.
- Одинокие отцы" умеют многое, о чем даже сами не подозревают. Жаль, что тебе не удалось позагорать обнаженной.
- Что ты сказал?
Взгляд Берта остановился на ее груди - светлой по сравнению с золотистым, загорелым телом, затем спустился на бледный треугольник на бедрах.
- И тогда бы ты была загорелая везде, хотя, - он изогнул бровь, контраст тоже притягивает взгляд. Так вот, я умею еще и стирать, гладить, хотя с теми рубашечками, которые купила Эрику моя мать, так просто не справишься. Еще я умею держать в руках молоток, резать, красить...
- Передай мне, пожалуйста, полотенце, - нетерпеливо сказала Конни. Чем дольше он смотрел на нее, тем более острое желание она испытывала.
- Я могу мыть пол и окна. А по обращению с пылесосом и кухонным комбайном мне вообще нет равных. - Берт пожал плечами. - Я очень хозяйственный.
- Ты делаешь это нарочно!
- Что делаю? - невинно переспросил он.
- Заставляешь меня чувствовать то, что чувствуешь сам. - Конни брызнула в него водой. - Снимай халат.
Берт рассмеялся, разделся и вошел под душ.
- Я думал, ты уже не попросишь.
Прижав ее спиной к выложенной розовой кафельной плиткой стене, он стал гладить ладонями напряженные кончики ее грудей. Когда он вошел в нее, Конни застонала и закрыла глаза. Теперь для нее существовал только он.
Только почти жесткое прикосновение его рук.
Только жар его тела рядом. Только крепость его плоти. Берт задвигался, и Конни снова застонала. Ее бедра задвигались в такт его бедрам.
Темп нарастал, пока любовник не застонал в экстазе. Он сделал еще один глубокий толчок, и их тела одновременно содрогнулись.
Потом, вымывшись вместе под душем, они вышли из ванной. Берт завернул Конни в громадную махровую простыню и бережно положил на кровать.
- Я же говорил, это займет всего несколько минут, - сказал он, поцеловал ее и с улыбкой исчез.
Когда Конни вытирала голову, она услышала, как Эрик пробежал в спальню отца. Она с радостью подумала, что Берт успел вернуться к себе вовремя.
- Я хочу принести еще один мой рисунок домой из детского сада. Где мы его повесим? спросил Эрик за завтраком.
- Давай устроим выставку в твоей спальне, - предложила Конни. - Если прикреплять рисунки скотчем, пятен на стенах не останется.
- Ты устроила тут настоящий дом, - сказал Берт, когда Эрик вышел. Когда мы приехали, это было просто безликое жилище. А теперь.., и рисунки, которые сделал Эрик, и цветы в комнатах. Теперь это настоящий дом.
И гостеприимный.
Конни улыбнулась.
- Раньше я и не знала, что я такая домовитая. Но все равно, спасибо.
- Это тебе спасибо. - Берт положил ладонь на ее руку.
Конни едва сдержала слезы. Он смотрел на нее так нежно, что у нее сжалось сердце.
- Тебе пора на работу, - сказала она.
- Кажется, да, - согласился он.
***
Конни вымыла посуду после завтрака, собрала свою сумку и вместе с Эриком направилась в детский сад. Они иногда заходили за Джеком, чтобы и его по дороге захватить, но сегодня они вышли слишком поздно.
Пока Эрик важно рассказывал о том, во что он собирается после занятий играть со своим "самым верным на свете другом", Конни, закусив губу, размышляла. Несколько ночей и пробуждений в одной постели с Бертом, как она и опасалась, изменили многое.
Она почувствовала, что влюбилась в него.
Ее пальцы крепче сжали ремень спортивной сумки. Эрик шел вперед, и Конни автоматически предупредила:
- Без меня не переходи дорогу.
Но любить Гилберта - это путь в никуда.
Разве что - к разбитому сердцу. Он сам сказал, что не ищет серьезных отношений. Он по-прежнему тоскует о покойной жене. Конни знала, что он оставался верен памяти жены целых три года. Какие же еще нужны доказательства тому, что надеяться на что-либо серьезное бессмысленно?
По всему видно, продолжала размышлять Конни, что Берт привязался к ней. Но простой привязанности недостаточно. В ней нет искры Божьей, нет страсти, нет самозабвения и силы чувств. Привязанность можно испытывать даже к рыбке в аквариуме! Но, тем не менее, эта привязанность опасна для нее, влюбленной дурочки. Она может начать питать бесплодные надежды. Лучше покончить с романом, пока не поздно. Нет, уже слишком поздно. Может, лучше сказаться больной и уехать? Филдстоун легко найдет замену, если сочтет нужным. Правда, жалко расставаться с Эриком...
