Виктория Готти - Суперзвезда
Найти его было нетрудно. Он по-прежнему жил там, откуда поступали чеки. Телефон прозвонил несколько раз. Патриция поняла, что может включиться автоответчик. Если это произойдет, то лучше написать письмо. Но вскоре трубку подняла женщина, и Патриция оставила простое сообщение: просила позвонить ей как можно быстрее. Когда ее спросили, из какой она компании, Патриция просто сказала, что он знает ее имя.
ГЛАВА 10
Офисы Джека Кавелли занимали весь пентхауз нового здания «Колоссал», находящегося на Силвер-лейк. Чтобы добраться до Джека, надо было пройти три небольшие конторы, где за стеклянными стенами работали секретари, ассистенты и прочий персонал. С одной стороны офиса Джека были окна, которые находились так высоко от земли, что улица внизу казалась киберпространством. Там внизу была виртуальная реальность, настоящая жизнь для Джека была сосредоточена здесь. Внутренняя стена была из стекла с односторонней видимостью. Отсюда он мог следить за своими служащими, будучи уверенным, что они его не видят. В дальнем углу находилась запертая дверь, ведущая на узкую спиральную лестницу. Внизу, на этаже между пентхаузом и 75-м этажом, был еще один этаж, квартира, которую Джек называл временным жильем. Украшенная произведениями искусства и массивными скульптурами, квартира совсем не походила на берлогу холостяка. Приглушенный свет, удобная и шикарная мебель в изящной гостиной, помещение для прислуги, сауна, большая кухня, столовая, спальни, частный лифт, спускавшийся прямо в гараж. Пять тысяч квадратных футов пространства, защищен от постороннего шума. Здесь звучала только та специальная музыкальная система, что была и в офисе. Джек везде был окружен музыкой. Джаз, опера, старинные напевы, Моцарт, Бах — музыка для любого настроения.
Сегодня он тихо сидел за массивным письменным столом из красного дерева, сделанным специально для него. Погрузившись в размышления, он вертел в руке свою любимую черную с золотом авторучку. Это был первый подарок, который он получил от нее. «Удачи, крепкого здоровья и, главное, большого успеха. Всякий раз, когда ты будешь подписывать чек, — вспоминай обо мне», — было написано в открытке.
Даже теперь, спустя почти двадцать лет, он все еще слышал ее мягкий мелодичный голос, представлял себе ее ангельскую улыбку. В дверь постучали, и спустя секунду вошла секретарша, уже немолодая, но подтянутая и вышколенная женщина.
— Не теперь, Шарон. Что бы ни было, уверен, это может подождать, пока не закончится совещание, — сказал Джек.
В совещании директоров участвовали Джек Кавелли, Роджер Турмейн, Джеймс Шелдон, Джон Латам и Фостер Никерсон. Фостер был лос-анджелесским банкиром, который участвовал в перефинансировании компании более двадцати лет тому назад, в результате чего студия возродилась. Именно тогда «Колоссал» завладел большей частью акций «Десмонд Филмз».
— Полагаю, вам лучше взглянуть на это, сэр. — Шарон взяла с его стола пульт и направила его на большой экран телевизора, спрятанного за двумя декоративными панелями 1920 года, которые были созданы для дверей лифтов отделения «Харродз» в Лондоне.
На экране появилась бойкая блондинка, говорившая: «Роджер Турмейн сделал заявление, что готов полностью передать дела своей дочери Кэссиди Инглиш. Совсем недавно мисс Инглиш была главным продюсером «Момента истины», популярной информационной телепрограммы. Как это заявление отзовется в мире шоубизнеса? Оставайтесь с нами. В шесть часов мы расскажем подробнее о решении Роджера Турмейна, будущем «Десмонд Филмз» и Кэссиди Инглиш. Новости с Беверли-Хиллз. С вами была Диана Лонг».
Пока она говорила, на экране мелькали кадры: то больной Роджер Турмейн, затем улыбающаяся темноволосая женщина, в которой Джек узнал Кэссиди Инглиш. Она была очень фотогенична и выглядела как темноволосая копия своей матери. Лана была блондинка, Кэссиди брюнетка, как позитив и негатив фотографии. Джек вернулся к мечтам о женщине, которую он знал двадцать лет назад.
— Отвечайте на все мои звонки. Не хочу, чтобы меня беспокоили.
— Но совещание через десять минут, — попыталась возразить Шарон.
Джек взглядом велел ей удалиться, затем сосредоточился на экране телевизора. При других обстоятельствах он был бы рад видеть Кэссиди в «Десмонд». Он знал, как она работает, знал, что она чрезвычайно талантлива, профессиональна, способна организовать любое дело и добиться поставленной цели. «Десмонд», а также «Колоссал» могли бы воспользоваться ее услугами. Но, к сожалению, это не соответствовало новым целям Джека. Ему был нужен полный контроль над «Десмонд Филмз» и его собственностью. Кэссиди Инглиш была препятствием в плане захвата «Десмонд» студией «Колоссал».
* * *— Как ты мог со мной так поступить, папа? Я так много работал… Я заслужил это право. Я заслужил быть главой «Десмонд», — кричал Джонатан. Он был пьян с самого утра.
— Все просто. У тебя нет того, что нужно. Взгляни на себя, и ты поймешь, почему я предпочел Кэссиди. — Роджер говорил спокойно, но решительно.
— Черт тебя побери! — Джонатан повалился на стол из красного дерева, задев настольную лампу от Тиффани, от чего на его лице заиграли разноцветные блики. Свет только усилил ярость, которая светилась в его зрачках. — Это мое! Я работал над этим. Я был здесь… я… я… я вкалывал, как ненормальный, на тебя. Я могу… — Он запнулся, захлебнувшись воздухом, и пытался выдавить слова сквозь сжатые челюсти. — Она ничего не сделала для тебя! Она этого не заслужила! Она все разрушит и прогорит! Я постараюсь, чтобы она…
Дверь захлопнулась, приглушив голоса, доносящиеся из кабинета.
Кэсс старалась не выходить из своей комнаты и держаться подальше от взбешенного Джонатана. Его ярость была сильно ощутима еще за завтраком. Она забралась в ванную, включила холодную воду и стала плескать ее себе в лицо. Она хорошо представила себе отца, его гордый непреклонный взгляд, жесткий подбородок; он манипулировал своими детьми, заставляя их снова и снова враждовать, соперничать ради его внимания, любви, а теперь и власти. В горле встал ком. Она еще раз умылась холодной водой, схватила полотенце, вытерлась и уставилась на себя в зеркало. Ее настоящий облик исчез, в зеркале отражалась испуганная, одинокая девочка, которой она была когда-то. Одетая во все черное, заплаканная, она держала в руке розу, а голос священника пронизывал все ее тело. «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…» Чем дольше она смотрела, тем яснее становилось отражение: десятилетняя девочка с глазами, полными отчаяния, и опустошенным сердцем, ребенок, на лице которого застыла маска страха. Черные лимузины, красные розы, рыдания, затем полная тишина.
Боль тех дней опять вернулась к ней. Кэсс четко вспомнила холод и синеву глаз отца — спустя несколько часов, уже в доме, два полицейских уведут его в тюрьму.
«Я не убивал мою жену. Вы делаете ужасную ошибку. Она всего лишь ребенок, она не понимает, что говорит», — твердил он. Затем его увели. Полицейская машина уехала, и Кэсс почувствовала на щеках слезы.
«Папочка, вернись, я не хочу… пожалуйста. Пожалуйста, вернись!»
— Кэссиди, ты в порядке? — Видение в зеркале исчезло. Вместо него она увидела отражение Рей, которая стояла на пороге ванной и хмурилась.
— О, все хорошо, Рей… Думаю, я еще не оправилась от шока. Просто не знаю, что папа задумал, — поспешила ответить Кэссиди.
— Может быть, тебе лучше лечь? — Она показала большим пальцем через плечо. — Не беспокойся о тех, кто внизу. Забудь о них.
Но Кэссиди вообще никого не слышала.
Чувство вины внезапно сменилось ощущением независимости, чувством собственного достоинства. «Я еще не сошла с ума, чтобы позволить кому-нибудь, даже собственному отцу, манипулировать мной», — подумала Кэсс.
— Рей, мне надо уехать отсюда на некоторое время. Если они спросят, просто скажи, что я решила покататься. — Кэссиди схватила сумочку и, выскользнув из дома, направилась к своей арендованной машине.
* * *Джеймс стоял у массивных дверей «Шепота ветров». Он мог слышать, как ругались отец и сын Турмейны.
— Как ты мог поступить со мной так? Я же десять лет пахал на тебя, это просто несправедливо! — кричал Джонатан.
— Джонатан, мы оба знаем, что ты для такой работы не годишься. Если бы не я, ты…
— Если бы не ты, моя жизнь не полоскалась бы в крови. Да ты знаешь, как унизительно иметь такого отца, как ты? Ты во всем виноват.
— Как ты смеешь? Никто не заставлял тебя напиваться, бить жену, кидать всех, кому пришлось с тобой работать. Ты сам делал эти ошибки, сам и виноват. Ты еще раз доказал, что неспособен вести себя как взрослый человек.
Рей провела Джеймса в кабинет. Она не извинялась за ту ругань, которая разносилась по всему дому. Оба молчали, пока Джеймс не сел в кресло, такое же, как то, в котором сидел Роджер. Джонатан растянулся на красной коже дивана.
