Кэндес Скулер - Если бы юность знала

Глава 11

На какой-то момент ее словно отбросило назад во времени. Внезапно все стало как двадцать пять лет назад. И она восемнадцатилетняя, отчаянно влюбленная девочка, впервые слышащая этот слегка хриплый шепот. На какой-то миг - лишь на сладкий, бесконечно сладкий миг - Ариэль позволила себе полностью поверить в это. Позволила предаться фантазии, что он и сам верит в нежные слова любви. Но она понимала: этот миг не может длиться вечно. - Так у меня не было ни с кем. - Голос Зика слегка дрожал. - За все эти годы мне ни с кем не было так хорошо, - повторил он, и Ариэль была готова поверить этим милым, бессмысленным словам любви, которые, она знала, он шептал сотни раз многим женщинам. - Решил прибегнуть к сладкой лжи? - с известной долей коварства спросила она. - Ты думаешь, я лгу тебе? - Зик приподнял голову, чтобы посмотреть на нее. - Ну, может, и не совсем лжешь... Но это и не совсем правда... Просто слова под настроение. Постельные разговоры... - Постельные разговоры? Ты считаешь, что это всего лишь постельные разговоры? - А разве нет? Зик долго, не отрываясь, смотрел на нее. Она ему не верит! - Я люблю тебя, Ариэль! - горячо произнес он. - Этого я никогда не говорил ни одной женщине. Никогда. Она молча глядела на него блестящими от слез неверящими глазами. - О, Боже, Ариэль, ты плачешь? Но почему? Милая, прости, я не хотел тебя обидеть... - Я ненавижу это, - пробормотала она, вытирая слезы. - Что ты ненавидишь? - Плакать. Терять контроль. Раскисать. - Она посмотрела на него. - И я прекрасно справлялась с этим столько лет. У меня были Кэмерон и моя работа. Интересная жизнь в обществе. И все было под полным контролем. А потом вернулся ты и... - Ариэль беспомощно развела руками, - ...и я снова влюбилась в тебя, и все пошло прахом. - Ариэль, - проговорил Зик, и блаженная улыбка расцвела на его лице. Он выглядел так, словно выиграл "Оскара". - Нет, не надо. - Она уперлась кулаками в его грудь, не давая обнять себя. - Не надо. - Но ты любишь меня. Ты только что сказала. И я люблю тебя. - Любви недостаточно. Было недостаточно тогда и недостаточно сейчас. - Тогда, может быть, да, - согласился он, - но сейчас все по-другому Потому что мы другие. Ариэль покачала головой. - Я не хочу влюбляться в тебя, Зик. Не могу позволить себе этого. Снова. - Ты уже влюблена в меня. - Тогда придется преодолеть. - Ты сможешь? - Да, смогу. - Она повернулась к разбросанной одежде в поисках чего-нибудь, чтобы прикрыть себя. Первой попалась его рубашка, и она начала надевать ее. - Я не вынесу этого снова, Зик. Не вынесу еще одного предательства. Не вынесу, - повторила она, борясь с запутавшимися рукавами. - Это слишком больно. - Не одной тебе было больно. Не одну тебя предали. Ее глаза расширились от несправедливости упрека. - Я не предавала тебя! Никогда. - Ты предпочла мне свою мать и свою карьеру. Ее руки сжались в кулаки. - Только после того, как обнаружила тебя в постели с другой женщиной. - Но у меня ничего не было с той женщиной! Я даже не знал ее... - А множество других? - взорвалась она, не в силах сдержать гнев. Он посмотрел на нее долгим взглядом. - Никого не было... не было с того дня, как я встретил тебя. Была лишь ты. - И помощница режиссера, и парикмахерши, и гримерши, и официантки в кафетерии, и... - О чем ты, черт возьми, говоришь? - О тебе! О тебе и твоем гареме. - Моем гареме? - О твоих легионах обожаемых женщин. О тех, которые ловят каждое твое слово, падают в обморок от одного твоего взгляда. Об официантках, секретаршах, ассистентках режиссеров, о твоих партнершах по фильмам. О Холли Ниле, наконец, - она назвала вторую бывшую жену Зика. - И еще о той итальянской графине, которая жила в твоей нью-йоркской квартире в прошлом году. О даме, которая баллотировалась в Конгресс и проиграла выборы из-за слухов, что вы использовали ее офис не только для бесед о цензуре. О манекенщице, которая рассказала бульварной прессе все о твоем вкусе в области дамского белья. О той женщине, которая... - Да остановись ты! - воскликнул Зик, пораженный ее осведомленностью в его личной жизни. Во всяком случае, в изложении бульварной прессы. Он бы умер от истощения, если бы действительно спал со всеми этими женщинами!.. - Ты просто ревнуешь... - Нет, - уныло произнесла Ариэль, видя, что он неверно ее понял, - я не ревную. Я боюсь. - Боишься? Чего? - Тебя и твоей ненасытной потребности в женщинах. - Мне не нужны женщины. Мне нужна одна женщина. Ты. - А мне нужна безопасность. Мне нужно знать, что мужчина, которого я люблю, будет верен, что я могу ему доверять. Тебе я доверять не могу. - Она посмотрела ему прямо в глаза. - И не могла. Зику потребовалось время, чтобы справиться с нахлынувшей волной гнева, вызванного ее словами. - Я никогда не обманывал тебя, Ариэль, - произнес он, когда смог говорить спокойно. - Ты была моей женой, носила моего ребенка, и я поклялся хранить верность. - Зик грустно улыбнулся и поправил упавший на ее щеку локон, как делал это раньше, когда ее волосы опускались до пояса. - Я хранил надежду, что ты передумаешь и решишь создать настоящую семью, и я не мог допустить, чтобы что-то встало на этом пути, особенно женщина, которая все равно не могла бы сравниться с тобой. И сейчас никто не может. - Зик, минуло двадцать пять лет! К тому же, мне кажется, мы не знаем друг друга, да и раньше не знали... - Так давай узнаем! - с внезапной легкостью предложил он. - Что, начнем со свиданий? - Прекрасно! А почему бы и нет? Как насчет завтрашнего ленча? - Согласна. Только где-нибудь в тихом месте: не хочу давать пищу для сплетен, особенно за неделю до свадьбы Кэмерон. - А ей мы скажем? - Думаю, пока нет. Было бы несправедливо обмануть ее. Зик кивнул, соглашаясь: лучше им проверить себя. - Я знаю подходящее место для нашего первого свидания. Там уютно и очень тихо, приходи. - И он назвал Ариэль адрес. - А тут мило! - прокомментировала она, когда они на следующий день вошли в бар, стены которого украшали киноафиши двадцатых и тридцатых годов. - И весьма уединенно, - пробормотал Зик, оглядываясь вокруг. - О, мистер Блэкстоун! - воскликнула одна из официанток и поспешила к ним. - На самом деле меня зовут Смит - Зик надвинул на глаза бейсболку и втянул голову в плечи, подражая полицейскому из плохого боевика. - Джон Смит. А это - моя ищейка. - Он указал на Ариэль, спрятавшуюся за огромными солнцезащитными очками, скрывавшими половину лица. Официантка, ничуть не растерявшись, приняла правила игры и предложила гостям меню. - Здесь все только жареное или залитое сметаной, а то и сдобренное плавленым сыром, - посетовала Ариэль, бегло просмотрев его. - Боишься набрать лишние граммы? - Зик бросил на нее плотоядный взгляд. - Через две недели начинаются съемки для новой рекламной кампании "Гавино косметике". Боюсь не влезть в платье. - Это меняет дело. Тогда мы просто выпьем, а для ленча поищем другое место. Тут недалеко есть ресторанчик "Счастливый росток". Ариэль поймала его руку и сплела пальцы. - И Крепость холостяков рядом, не так ли? - Да. - Он ждал, что она скажет дальше. Но Ариэль молчала, разглядывая их сплетенные пальцы. - Ариэль? - Мы бы могли поесть там, не так ли? Что у тебя в холодильнике? - Что-то есть, но... - Он погладил ее руку. - Прошлой ночью ты отказалась ехать туда из-за плохих воспоминаний. - Я знаю. Но это было прошлой ночью. А сегодня... - Она вздохнула. Думаю, сегодня пришло время встретиться с воспоминаниями и оценить их на расстоянии. Я лгала, когда говорила, что они все плохие. Не все. Некоторые очень, очень хорошие. С ними тоже пора встретиться. - Полностью с тобой согласен.

Глава 12

Они вошли в Крепость холостяков не через большой холл, а через ворота тихого дворика, чтобы не столкнуться с кем-нибудь, кто мог бы узнать их. Воздух вокруг них сгустился от воспоминаний, связывая их надежнее, чем сплетенные пальцы рук. Остановившись перед квартирой 1-Г, Зик открыл дверь и отступил, пропуская Ариэль вперед. Она глубоко вдохнула и шагнула через порог. Внутри было тихо и спокойно. Пахло цветами. Зик запер дверь, и они прошли в гостиную. Ариэль сняла солнцезащитные очки и, вертя их в руках, осмотрела комнату. Обстановка тут поменялась. Не было видно ламп из кусков лавы и крикливых кресел, хотя старое викторианское зеркало сохранилось - оно висело на прежнем месте. - Здесь мило, - пробормотала она, не найдя других слов. - Я передам твои слова Патси, - произнес Зик, забирая у нее сумочку и очки, которые она все еще крутила в руках. Потом положил все это вместе со, своей бейсболкой на кофейный столик у дивана и направился к музыкальному центру. Вставил лазерный диск и нажал кнопку. Зазвучала музыка - на этот раз классическая, - тихая и романтичная. Они стояли в разных концах комнаты, разглядывая друг друга, как два лишившихся дара речи подростка, ожидающих, кто скажет первое слово. Сейчас Ариэль была на двадцать пять лет старше, но выглядела все так же: испуганная лань с большими голубыми глазами. И Зик, теперь уже опытный мужчина, по-прежнему притягивал ее, как магнит. Ее сердце билось в груди, будто птица в клетке. - Почему бы не взглянуть, что у нас есть в холодильнике? - произнес наконец он, пересекая комнату, чтобы обнять ее за талию и направиться на кухню. - По крайней мере фрукты и йогурт там должны быть. - На самом деле я не голодна. - Ариэль не двинулась с места. - Может, выпьешь вина? Или минеральной воды? - Нет. Он повернул ее лицом к себе и сцепил руки на талии. - Тогда, может, колы? Раньше ты пила ее. - (Ариэль покачала головой.) Не хочешь есть. Не хочешь пить. - Он коснулся лбом ее лба. - Значит, пора тебя соблазнять? Ариэль непроизвольно облизнула губы. - А... - дальше она не могла произнести ни слова. И, подняв на него взгляд, безмолвно предложила взять то, чего он хотел так же, как и она: взять ее. Зик улыбнулся. - Начнем здесь, на диване, а ты помнишь ту софу? Или сразу отправимся в спальню? Вместо ответа Ариэль поднялась на цыпочки и, обвив руками шею Зика, крепко его поцеловала. Едва их губы встретились, как испепеляющий жар любви вспыхнул между ними с новой силой. Зик сжал ее в объятиях, и Ариэль почувствовала, что отрывается от земли: он подхватил ее и понес через гостиную в спальню. По пути она заметила их отражение в старинном викторианском зеркале, и... что-то мелькнуло еще... или кто-то?.. Ариэль не разобрала... - Милая, - хрипло прошептал Зик, когда уложил ее на постель, подожди минутку. Мне казалось, ты не хотела торопиться. - Только не сейчас, - простонала она, выгибаясь, чтобы коснуться грудью его груди. И он стал медленно раздевать ее, останавливаясь для нежных поцелуев и тихой ласки, шепча хвалы ее красоте, касаясь ее легко, умело... Потом он сбросил одежду с себя и лег рядом. Губы Зика коснулись ложбинки на ее груди и нежно охватили сосок, лаская его языком. Это подействовало на Ариэль возбуждающе. Казалось, ее томлению нет предела. Она вздохнула и протянула к Зику руки, чтобы обнять его, требуя большего. Еще поцелуев. Еще ласк. Его губы двинулись вниз по ее телу, целуя и лаская каждый сантиметр. Когда они достигли трепетных лепестков ее лона и начали играть ими, она издала тихий стон, перешедший затем в хрип. Небывалое тепло разлилось по телу Ариэль. Ее спина выгнулась дугой, мышцы живота и стройных бедер напряглись. Она задрожала от охватившего ее нестерпимого желания, и тут Зик вошел в нее. Подгоняемые древним как мир инстинктом соития, они начали ритмичное движение, разжигая пламя своей любви. Бедра Ариэль вздымались навстречу каждому движению Зика, захватывая его глубже и глубже. Она чувствовала, как жарче и жарче разгорались тлеющие в ней угли, и вот наконец они вспыхнули ярким пламенем. С низким, протяжным стоном наивысшего удовлетворения она отдалась этому пламени. - Я люблю тебя, - прошептал Зик, когда то же пламя охватило и его. Ариэль крепче сжала объятия и позволила себе поверить ему. В холодильнике они нашли фрукты, йогурт, копченого лосося и три сорта сыра. На кухонных полках отыскали диетические крекеры, каравай хлеба и пакет миланского печенья. Пир решили устроить в гостиной. Ариэль и Зик сели лицом друг к другу на противоположных концах дивана, вытянув ноги и касаясь босыми ступнями. Зик натянул джинсы. Ариэль завернулась в голубой купальный халат, который нашла на двери ванной. Солнечные лучи полосами падали на них через открытое окно. - Как ты здесь оказался? - спросила Ариэль, обводя жестом комнату. Удивительно миленькая квартирка, учитывая место и все остальное... Но почему именно сейчас ты выбрал ее? - Начинаю думать, это судьба. - Судьба? Вот как? - Я направлялся в отель "Регент Беверли Уилшир", но из-за пробок и ремонта дороги пришлось поехать в объезд. Тут я и увидел Крепость холостяков. Из дома как раз в этот момент вышел управляющий, чтобы прикрепить табличку "Сдаются комнаты". Тот самый управляющий, который был здесь и двадцать пять лет назад... - Совпадения случаются каждый день. - Возможно. Но не такие же! А ты помнишь Джека Шаннона? Младшего брата Эрика Шаннона? - Смутно. Я встречала его раз или два - и то мельком. Он был моложе всех вас, не так ли? Думаю, моего возраста. - Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить что-то важное. - Он писатель? - Репортер, - уточнил Зик. - Сейчас женатый человек, пописывает для "Тайме". Его жена не старше Кэмерон. - Шутишь? - Ее глаза недоверчиво прищурились. - Да нет, их просто нужно видеть вместе. Она намного мудрее своих лет, а он, странным образом, моложе. Им - как бы получше объяснить? хорошо вместе. Чтобы понять их, ты должна прочитать сценарий Джека, он на моем рабочем столе. - Он к тому же сценарист? Зик кивнул. - Причем неплохой, я хочу купить права на первую постановку всего, что он напишет. - Так хорош? Зик снова кивнул. - И это еще не все. Он снимал эту квартиру прямо передо мной. В тот день, когда я зашел ее посмотреть, они съезжали. Бутылка минеральной воды замерла на полпути к губам Ариэль. - Ты имеешь в виду, он жил здесь все это время? В доме, где умер его брат? Это ужасно. - Нет, он жил здесь пару месяцев. Его - цитирую - "потянуло на это место". - (Как и нас, хотелось сказать Ариэль, но она продолжала слушать Зика.) - Так вот, Джек заверил меня, что эта квартира не случайно притягивает к себе: появляющаяся в зеркале женщина обещает изменения в жизни жильцов. Их может ожидать удача или поражение, точно этого никто не знает, одно достоверно: изменения неизбежны. И тут Ариэль вспомнила, что видела что-то (или кого-то?) в зеркале, когда Зик нес ее из гостиной в спальню. Пытался ли этот кто-то сказать, что вера в любовь Зика сделает ее мечты явью? Или предупреждал, что бывший муж снова разобьет ее сердце?