Хизер Грэм - Покоренная викингом
- Он, правда, будет королем, мама?
- Да, будет. Но сначала вы оба будете честно служить своему отцу многие годы, даст Бог.
- Я всегда буду почитать отца, - проворчал Эрик.
- И твой брат тоже, - мягко сказала Эрин.
Он помолчал, а потом опустился на одно колено перед братом.
- Лейф, я буду почитать тебя, так же, как чту нашего отца. Да, я всегда буду защищать тебя своим мечом. До тех пор, пока у меня не будет собственного королевства, вот. - Он посмотрел на мать. - У меня будет своя страна?
Она улыбнулась:
- Твой отец - король. Твой дед тоже был великим королем. И, конечно, у тебя будут владения, которые ты назовешь своими собственными.
Он подошел к ней и обнял ее.
- Пусть они не жалеют меня, мама. Я завоюю себе земли. Как мок отец, я пойду в поход викингом, и найду землю, которая будет мое собственностью.
Эрин взяла на руки своего упрямого ребенка и крепко прижала к груди.
- Ты - ирландец, мой дорогой. Мы все увидим, что у тебя будет земля в этой стране - здесь.
- Нет, мама. Я должен найти свою собственную.
- Пройдут годы, пока...
- Отец меня поймет.
И отец действительно понял его. Они все выросли и начали воевать. Эрик ходил на многих кораблях викингов, собрал собственное войско и добыл великие богатства. Но завоевать землю ему пока не удавалось, землю его мечты.
А теперь она расстилалась перед ним, огромный и щедрый дар. Он должен сражаться и защищать эту землю, и тогда она будет принадлежать ему. Он должен завоевать ее... и назвать женой эту огненную змею, которая, возможно, предала своего короля. Это было частью договора и казалось совсем недорогой платой за мгновение, наполнявшее его душу.
Глядя на бухту, луга и скалы, сияющие в весеннем блеске, он почувствовал, что должен быть великодушным. Он предложит ей мир. Он задумался, возможен ли между ними мир, и припомнил, как она смотрела на него, и в глазах ее сверкали серебряные молнии, вспомнил, с какой страстной ненавистью она с ним говорила. Нет, мира между ними быть не может.
Он пожал плечами, отгоняя эту мысль. Ей редко придется его видеть. Он будет обращаться с ней благородно, предоставит ее самой себе и ее ненависти. Но они будут соединены Богом, - подумал он, - и снова его заполнили радостное возбуждение и страсть к земле. Земли нужны, чтобы создавать великие династии, и он тоже стремится к этому, он скитался по свету достаточно долго. Сейчас ему нужны именно эти земли.
Интересно, почему же участился его пульс? Почему жар охватил его тело? Ведь эта женщина не вызвала в нем нежности, но, оказывается, добралась до каких-то; тайников его сердца. В гневе, превозмогая боль, он чувствовал, как желание разливается по его чреслам. Он хотел ее, но ему не нравилось, что это желание шло из глубины его души. Подобное он уже испытывал в юности. Он гордился народом своего отца, также как я народом, к которому принадлежала его мать. От отца он многое узнал о культуре викингов, о разнообразных талантах этих морских бродяг. Возвращаясь из военных походов, они становились прекрасными строителями. Летом они обрабатывали землю, а когда дули зимние ветры, занимались резьбой по дереву. Они складывали саги о битвах и бесстрашных героях. Они создавали законы, строили города и вели торговлю с другими народами.
Он крепко стиснул зубы. Они не были дикарями. Они не были язычниками.
- Эрик!
Ролло догнал его. Эрик повернул своего красавца коня. Длинная цепочка людей растянулась позади него в ожидании.
- Мы едем в Варенхем! - сказал он. Он поднял щит с гербом Волка и издал военный клич. Раздался ответный крик, разнесшийся по ветру и отдавшийся эхом. Белый конь встал на дыбы и захрапел.
Земля содрогалась, когда отряд скакал в Варенхем. Эрик задумчиво ехал впереди. Он вел своих людей по холмам и долинам и по дорогам, проложенным еще римлянами, пробираясь через густой лес. И всю дорогу он чувствовал землю. Он ехал по весенним цветам и плыл по свежему воздуху. Молодые олени прыжками убегали от него, а однажды он вспугнул фазана, который, резко захлопав крыльями, поднялся из высокой травы в небо.
С приходом темноты они уже были недалеко от Варенхема. Эрик приказал отряду остановиться и разбить лагерь на ночь. Он мог различить стены королевского дома впереди, но еще не был готов войти туда. Ему хотелось побыть одному, чтобы поразмыслить.
Они разожгли костры и стали готовить еду. Эрик держался в отдалении, прислонивши дереву, попивая английский мед и глядя на огни в резиденции короля, окруженной стеной и разными постройками. Он восхищался Альфредом. Король Уэссекса был человеком действия, жаждущим великих дел, но при этом страдающим при мысли о крови, которую он бывал вынужден проливать.
Эрик сделал большой глоток меда и думал, что получится из его брака. Он опасался, что девушка решится опозорить своего нареченного, и кровь станет неизбежной. Церковное оглашение уже состоялось, и теперь на карту поставлена не только его честь, но и честь его людей. Он пожал плечами. Королю он доверял. Альфред не рискнет еще раз оскорбить его.
- Будьте осторожны, милорд!
Он оглянулся, поняв, что Мергвин последовал за ним. Друид стоял во весь рост. Свет луны падал на него, освещая его волосы и бороду, и тень делала его похожим на безумного колдуна.
- Я всегда осторожен, Мергвин. Если ты пересек море только для того, чтобы напомнить мне об опасности, которая может подстерегать меня сзади, то этот урок я выучил хорошо.
Мергвин не улыбнулся, но и не ушел.
- Сегодня я снова перебирал твои руны.
Эрик поднял свой кубок повыше:
- И что?
- Хегалес, а потом - пустая руна.
- Хегалес предупреждает о шторме, бурях и большой силе, о громе и молниях. И мы знаем, что должно произойти, потому что едем сражаться с датчанами у Рочестера.
- Однажды я прочел такие же руны для твоей матери, - пробормотал Мергвин.
Эрик подумал, что старик начинает все путать, почтенный возраст сказывается на нем. Казалось, он жил всегда, потому что Мергвин служил еще его деду Аэду Финнлайту, когда сам Эрик был еще мальчиком. Он произнес с нежностью, потому что он очень любил своего древнего наставника.
- Не бойся за меня, Мергвин. Я всегда встречаю опасность лицом к лицу и не боюсь смерти. Нет, скорее, я опасаюсь жизни, в которой человек может позабыть, что смерть всегда подстерегает его, будь он отважным героем или презренным трусом. Я буду следить, кто у меня за спиной, сражаясь с датчанами. Я буду сражаться рядом с Ролло, и мы вместе будем стоять насмерть. Мергвин подошел ближе. Он оперся о дерево и вдохнул.
- Надвигается темнота. Собираются тучи, я больше ничего не могу увидеть.
- Тучи - это часть жизни.
Друид отступил на шаг, сердито взглянул на Эрика и погрозил ему пальцем.
- Будь осторожен, потому что где-то близко предательство. Враг не тот, кого ты видишь, враг - тот, кого ты увидеть не можешь.
- Мергвин, - сказал устало Эрик. - Я приму во внимание все твои предупреждения и буду очень осторожен. Но сегодня я сильно утомлен.
Он похлопал старика по спине и повернулся, чтобы уйти.
Сейчас ему не хотелось быть с этим человеком. Он искал убежища в темноте и одиночестве ночи.
С ним был Мститель, потому что наставления друида не пропали даром: Эрик был всегда осторожен. Он шел, пока не достиг журчащего ручейка и сел там, прислушиваясь к звукам воды. Это была убаюкивающая, мирная музыка, успокаивающая его взволнованную душу. Он расстелил плащ и улегся на него.
Наступил рассвет.
Рианон тайком покинула усадьбу. На ней была теплая накидка, но она знала, что ей не понадобятся драгоценные камни, которые так тщательно пришивали к ее подвенечному платью.
Она встретится с Рауеном. Она встретится с ним, потому что любит его, потому что они мечтали быть мужем и женой. Она встретится с ним, потому что и он любил ее, и потому что она должна проститься с ним навсегда. Она больше не мечтала о побеге.
Она не станет бежать с ним.
Но не страх перед Альфредом заставлял ее подчиниться его воле. Это был страх перед кровопролитием, которое начнется, если она откажется от чести стать супругой ирландского принца. Альфред будет вынужден воевать с человеком, которого призвал на помощь против датчан. Бесконечное множество людей найдет тогда смерть. И она и так достаточно встречалась с ней.
А если эти ирландские викинги и люди Уэссекса уничтожат друг друга, датчане, в конце концов, одержат победу. И она не могла без ужаса подумать о том, что ответственность за это ляжет на нее.
В конюшне она поспешно оседлала серую в яблоках кобылу и выехала за ворота. Если конюхи и не спали, они не заметили ее. Часовой у ворот приветственно махнул рукой, пропуская ее.
Она ждала у дуба.
На востоке занималась заря, а Рауен не приходил. Сердце ее сжимала тоска, она горевала о том времени, когда они были вместе. Рауен был еще одной причиной, почему она не могла убежать. Если их поймают, его убьют. Если разразится война между англичанами и ирландцами, кровь падет на ее голову. Она мечтала о свободе, боролась с искушением, но бежать не могла.
