Стефен Коллинз - Притяжение
Мысль о фотографии почему-то напомнила Ник о Линде Блейк. Она снова достала переносную приставку к автоответчику. Не прерывая мать, продолжавшую рассказывать рецепт голубцов, Ник набрала номер и стала слушать оставленные послания.
Одно из них было от матери, звонившей ей пару часов назад из платного телефона-автомата и умолявшей Ник сказать наконец, придет ли она на обед к Эстер.
«Мать в стереозвучании».
Ник мысленно отругала себя за то, что не купила приставку новейшего образца, позволявшую прослушивать послания в ускоренном режиме. Она продолжала кивать матери, слушая ее голос в трубке.
Невольно Ник вернулась в мыслях к прошедшей ночи.
«Ты сентиментальная потаскуха, и никакой материнский суп не спасет тебя от жалкой, но заслуженной смерти от СПИДа».
Наконец послание матери закончилось, и зазвучало следующее, от Линды Блейк.
«Говорит Патрик из офиса Линды Блейк, — произнес голос одного из мальчиков Линды, эвфемистически именовавшихся ассистентами. — Линда просит вас позвонить ей, когда у вас будет время».
«Это плохой признак, — подумала Ник. — Когда у Линды хорошие новости, она звонит сама».
Ее мать продолжала:
— …мне сказали, что прошлой ночью на Сент-Маартене скорость ветра доходила до ста миль в час. Твой бедный отец! Мне следовало поехать вместе с ним, но кто мог предположить… К тому же у нас билеты на балет…
Ник нажала на нужную кнопку приставки и сняла телефонную трубку.
— Мама, мне нужно сделать очень важный звонок. Оставь меня одну.
Мать немного опешила, но поднялась и направилась к двери.
— Еще супу? — спросила она на пороге.
— Нет, спасибо, но суп изумительный.
— Я сварила его специально для тебя, потому что Терри сказал, что ты неважно себя чувствуешь.
— Он очень вкусный, мама, но больше я не хочу… Наверное, у меня грипп или что-нибудь в этом роде.
— Ты останешься на обед?
— Спасибо, но, наверное, нет.
— Голубцы по рецепту Дори Эрман, — произнесла мать, подняв брови, с намеренно глуповатым видом, словно предлагая Ник бриллиант невиданного размера.
«Ладно. Кстати, за обедом я расскажу тебе все о своих похождениях».
— У меня есть на сегодня кое-какие планы, мама, — проговорила Ник извиняющимся тоном. — И мне действительно нужно сделать очень важный звонок. Прости меня.
— Я думаю, тебе не следует уходить, если у тебя грипп, но делай как знаешь, — сказала мать, направляясь на кухню. — Я дам тебе немного супа с собой.
Ник набрала номер Линды Блейк. Патрик, новый ассистент, представился официальным тоном.
— Привет, Патрик. Говорит Николетта. — Только близкие друзья называли ее Ник.
— Извините, — сказал Патрик. — Николетта?.. — Он замолчал, пытаясь вспомнить ее фамилию.
— Просто скажи Линде, что это Ник, которую она просила позвонить.
Линда взяла трубку. Ник чувствовала, что Патрик слушает разговор.
— Скажи Патрику, чтобы он занялся своими делами, — обратилась Ник к Линде.
— Он у нас новенький, — ответила Линда, смеясь и наверняка подмигивая Патрику.
— Что случилось?
— Ах, дорогая, мне очень жаль. Сидней выбрал другую актрису.
Ник с раздражением отмстила, что Линда называет режиссера по имени. Неужели они бывшие любовники?
— Просто не верится, — сказала Ник, лукавя. — Я так подхожу для этой роли.
— Да, дорогая. Многие были уверены, что ты ее получишь. Салли Кэшмур сказала, что у нее предчувствие…
— Это окончательный ответ? — спросила Ник. — Я хочу сказать… нет никакой надежды?
— Боюсь, что так, моя сладкая. Салли считала, что это дело решенное, но, по ее словам, Сидней сделал по-своему.
— А что они сказали о встрече? — спросила Ник.
— Только то, что стопроцентного попадания не получилось. В том смысле, что ты им понравилась, просто они не…
— …отпали, — подсказала Ник. — Просто они не отпали. — Обе собеседницы помолчали.
— У тебя были какие-нибудь столкновения с Натали Ле Винь? — спросила Линда.
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— Сама не знаю. Кажется, Салли думает, что все из-за Натали. Сидней хотел пригласить тебя на пробы, но Натали, очевидно, его отговорила.
— Но ведь он не ребенок?!
— Натали представляет студию. А последняя картина Сиднея не имела коммерческого успеха…
— Он получил «Оскара».
— Это за предыдущий фильм. А последний не сделал ни пенни. — Вновь воцарилось молчание. Ник слышала, как мать на кухне переливает суп.
— Мне очень жаль, дорогая.
«Скажи «до свидания» и повесь трубку».
— Ты знаешь, кто получил роль? — спросила Ник.
— Ну, они кому-то ее предложили, но, кажется, еще не получили ответа. Может быть, если этот человек откажется, они снова обратятся к нам.
— Кто этот человек? Ты знаешь?
— Да, знаю. Дело в том, что она тоже клиент нашей фирмы, — нерешительно проговорила Линда. — Это…
«…Бекки Шихан…»
— …Бекки Шихан.
— С каких это пор Бекки Шихан — клиент вашей фирмы?
— Мы занесли ее в списки около месяца тому назад.
«После того как ты увидела нас обеих в «Праве на наследство». И сама предложила ей свои услуги».
— Я никогда не считала вас претендентками на одни и те же роли. У вас совершенно разные амплуа, — продолжала Линда Блейк. — Я даже не предлагала ее Сиднею, дорогая. Они сами ее разыскали.
Ник с трудом сдерживала желание то ли раскричаться, то ли выругаться, то ли заплакать.
— Ладно, — сказала она. — Спасибо, Линда.
«Спасибо? Какого дьявола ты ее благодаришь?»
— Не падай духом, дорогая. Давай позавтракаем вместе на следующей неделе.
— Хорошо, — кротко согласилась Ник. — Когда?
— Давай я позвоню тебе в начале недели, хорошо?
— Отлично. Позвони мне в понедельник.
— Вообще-то в понедельник меня, скорее всего, в офисе не будет. Я ведь тебе говорила. Лучше созвонимся через неделю.
— Прекрасно, — равнодушно произнесла Ник.
— До свидания, дорогая.
— Пока, Линда. Патрику передавай привет.
Ник села и посмотрела на свое отражение в зеркале. Глядя на нее, можно было подумать, что она уже несколько ночей спала не раздеваясь. Спутанные волосы примяты с одной стороны. Она все еще ощущала во рту отвратительный привкус табака.
«Пробуждение в материнской постели. Сентиментальная идиотка».
Ник поднялась и пошла в туалет, примыкавший к прихожей. Ее пальто на вешалке не было. Появилась мать с супом в громоздком пластиковом судке.
— Я повесила твое пальто в ванной. Так ты не останешься? — Мать пошла за пальто.
«Почему бы тебе и в самом деле не остаться на обед?»
— Нет, мама. Я, пожалуй, пойду.
— Ты хочешь сказать: мне пора идти, — поправила ее мать, появившаяся с пальто Ник.
— Ах, я сама бы его принесла, — воскликнула Ник, обняв мать за плечи на прощанье. — И спасибо за изумительный суп, — добавила Ник с благодарностью.
— Мне жаль, что ты не застала отца. Ему никак не удастся тебя повидать.
Ник встречалась с отцом за ланчем около недели назад. После того как он выпил свою дневную норму мартини, они повели светский разговор с недомолвками и неловкими паузами. Ник всегда ощущала поддержку со стороны отца, но чувствовала себя неуютно в его обществе. Он избегал всякого проявления эмоций.
— Скажи папе, что я его люблю, — обратилась Ник к матери. — Так же, как и тебя. Когда он вернется?
— В понедельник или во вторник, в зависимости от последствий урагана. Вот твой суп.
— Спасибо, мама, ты — уютная гавань в штормовом море. — Ник вышла на лестничную площадку и вызвала лифт.
— Мне хочется, чтобы ты приходила сюда, когда тебе вздумается. В любое время. Поэтому… — Мать Ник исчезла на несколько секунд, пока Ник ждала лифта. Она вернулась, протягивая Ник ключ от квартиры.
— Теперь тебе не нужно будет упрашивать швейцара пропустить тебя. Здесь твой дом, помни об этом.
Приехал лифт. Ник взяла ключ.
— Ты чудо, мама.
— Ты так думаешь? — спросила мать тоном маленькой девочки, словно внезапно помолодев лет на пятьдесят.
— Уверена, — решительно заявила Ник. Двери лифта стали закрываться.
— Ах, моя дорогая. — Возглас матери раздался, когда лифт уже начал спускаться. — Ты так и не сказала, придешь ли к Эстер.
* * *В лифте Ник вспомнила, что не одолжила у матери денег. Ей необходима была какая-то сумма, чтобы прожить уик-энд. Была уже пятница, банки закрылись. Не имея ни банковской карточки, ни чековой книжки, Ник не могла получить никаких денег до понедельника. Она решила вернуться, но поняла, что у нее нет сил на еще одно прощание с матерью. Да и занимать у нее деньги Ник не хотелось. Нет, придется искать другой выход.
Когда она проходила мимо швейцара, он протянул ей трубку внутренней связи.
