Ричард Гордон - Доктор на просторе
Обязанности медсестры состояли в том, чтобы сопровождать пациентов из комнаты ожидания в приемную; её белоснежная униформа была так тщательно накрахмалена и настолько безукоризненна, словно её только что достали из целлофановой упаковки. Вдобавок медсестра эта была одной из самых хорошеньких девушек, которых я когда-либо видел, что и побудило меня уже в первое утро завести с ней приятную беседу о студенческих годах.
- Вообще-то, дружочек, мне не довелось поработать настоящей медсестрой, - сказала она. - В больнице, я хочу сказать. То есть, я, конечно, ухаживала за моей бедненькой сестричкой, когда она болела. Но за инвалидами я никогда не ходила. Пиф-Паф - такая лапочка - взял меня на работу, сказав, что я идеально подхожу на эту роль чисто внешне. И ещё мне довелось однажды сыграть сестру милосердия. В фильме "Белые халаты". Вы его видели?
Я признался, что нет.
- Да и потом, дружочек, далеко не все, кто к нам приходят - настоящие больные. Более того, здесь у нас их, пожалуй, вообще нет.
Она нисколько не заблуждалась: большую часть наших пациентов составляли престарелые джентльмены, озабоченные тем, нельзя ли получить более крупную страховку, молодые джентльмены, озабоченные тем, не подцепили ли они неприятную заразу, и молодые женщины, озабоченные тем, не беременны ли они. Любого посетителя с малейшим подозрением на более серьезную хворь тут же отправляли на Оксфорд-стрит в клинику, врачи которой охотно сотрудничали с Поттер-Фиппсом, или Пиф-Пафом, как почему-то окрестили его подчиненные. Это был высококлассный вариант нашего травмпункта в Св. Суизине; впрочем, имея в своем распоряжении три "роллс-ройса", можно было без особой головной боли работать даже с доктором Хоккетом.
Пиф-Паф был всеобщим любимцем, и очень скоро в числе его почитателей оказался и я. Врач он был Божьей милостью, причем уникальная особенность его дара заключалась в том, что он с первого взгляда определял, нуждается пациент в настоящей медицинской помощи, или нет. Однако он оказался и не менее одаренным бизнесменом, вежливо-изысканная болтовня которого на финансовые темы неизменно приводила к тому, что пациенты давали ему больше, сами довольствуясь при этом меньшим. Омрачал наше общее благополучие лишь допотопный электрокардиограф, служивший постоянным яблоком раздора между Пиф-Пафом врачом и Пиф-Пафом бизнесменом. Дело в том, что Поттер-Фиппс прекрасно сознавал ценность этого прибора, который, с диагностической точки зрения, был почти бесполезен, однако наш доктор умел считать деньги и сама мысль о том, что такая золотая жила пропадает, глубоко претила ему. Вот почему всякий раз, как Пиф-Паф отправлялся посетить того или иного пациента, древняя махина следовала за ним по пятам в отдельном "роллс-ройсе".
После случая с герцогскими мозолями мне лишь раз довелось видеть Пиф-Пафа встревоженным - в то утро, когда он вернулся из квартиры газетного магната, которого хватил удар прямо в ванне.
- Ф-фу, еле успел, - пробормотал Пиф-Паф, отдуваясь и мотая головой. Еще какая-то минута - и все.
- Как, неужели вам удалось его спасти? - изумился я.
- Нет, он умер, разумеется. Но ещё чуть-чуть дышал, когда я электрокардиограф доставил.
Нашими самыми постоянными, да и прибыльными пациентами, были женщины-невротички; их ряды насчитывали несколько дюжин, и все они были по уши влюблены в доктора Поттер-Фиппса. Частенько днем он вел с ними бесконечные телефонные разговоры, утешал, увещевал и успокаивал, а вечерами то одна, то другая появлялась у нашего парадного, разодетая как живая реклама Картье.
- Разумеется, они в меня влюблены, дружок, - как-то раз признался мне Пиф-Паф. - Честно говоря, это единственное, что удерживает некоторых из них от суицида. А что тут такого?
- Но, Пиф... доктор Поттер-Фиппс, - робко попытался возразить я, неужели вы сами никогда не испытываете от этого неловкости?
- Ничуть, - пожал плечами Пиф-Паф. - В конце концов - меня ведь никто не заставляет испытывать к ним ответное чувство, не так ли?
Работа у Пиф-Пафа доставляла мне истинное, ни с чем не сравнимое наслаждение. Вскоре я окончательно выкинул из головы мрачные воспоминания о докторе Хоккете, Жасмине и семейке Уилкинсов и даже сумел избавиться от ночных кошмаров, связанных с компанией "ВИЛСОН, ВЕРЕСКИЛЛЬ И ВОЗЛЮБЛИНГЕР". К сливкам лондонской аристократии меня, правда, больше не посылали, но зато мне довелось проконсультировать нескольких актеров и даже парочку парламентариев. Словом, я уже настолько привык к этой милой практике и прикипел душой к людям, что слова Пиф-Пафа в одно субботнее утро прозвучали для меня как гром среди ясного неба. К тому времени я работал в приемной доктора Поттер-Фиппса уже больше двух месяцев.
- Завтра, наконец, встречаюсь со своим компаньоном, - известил меня Пиф-Паф. - Он поправляется буквально не по дням, а по часам. Молодчина. Еще каких-то пара-тройка недель, и он вернется.
- Я очень рад, - соврал я с вытянувшейся физиономией.
- Вам ведь, должно быть, не терпится вернуться в родные Гималаи, мой мальчик?
- Не то, чтобы очень...
- Я очень признателен, что вы сумели выручить нас в трудную минуту. Не знаю даже, что бы мы без вас делали. Да и многие клиенты наши просто без ума от вас. Не далее как вчера, например, жена угольного промышленника сказала, что вы просто зайчик.
- Я очень тронут, - пробормотал я. - Откровенно говоря, мне и самому жаль будет покидать вас. Я даже подумываю, не обзавестись ли где-нибудь неподалеку отсюда собственной практикой?
На мгновение глаза Пиф-Пафа сузились.
- Не советую, мальчик мой. Очень не советую. Жизнь-то у нас собачья. Открывать новое дело с нуля - бр-рр! Врагу не посоветовал бы. А конкуренция? Сожрут ведь, ногами растопчут! Кошмар. Нет, дружок, в Гималаях вам будет гораздо спокойнее.
Комната ожидания была пуста, и мы с доктором Поттер-Фиппсом некоторое время постояли у окна. Стоял замечательный весенний денек, и почки деревьев в Гайд-парке набухали и лопались буквально на глазах, точно вылупляющиеся из скорлупы цыплята. На бледных лицах лондонцев, впервые оставивших дома свои пальто, заиграли веселые улыбки. Даже машины, и те шмыгали по Парк-Лейн с какой-то подкупающей бодростью.
- Весна наступила, мой мальчик, - произнес Пиф-Паф, довольно вздыхая, словно прослышав, что только что в нашу лифтовую шахту провалился и сломал ногу сказочно богатый мультимиллионер. - А знаете, с тех самых пор, как я встретил на скачках Гримсдайка, у меня ещё не было ни одного выходного. Вот какая у нас практика. От зари и до зари. Что ж, должно быть, за это они нам и платят. - Чуть помолчав, он добавил: - Я знаю, что сегодня у вас выходной, но все-таки хотел поинтересоваться, не согласились бы вы разок подежурить за меня?
- С радостью, Пиф-Паф. Ей-богу.
- Спасибо, малыш. Тогда я, пожалуй, рвану в Саннингдейл. Там и поужинаю, а к полуночи вернусь - на случай, если вдруг что-нибудь срочное объявится. Хотя вряд ли - в такой день все на уик-энд разъедутся.
После ланча он переоделся во фланелевый костюм, позвонил одной известной актрисе, уговорив её составить ему компанию, собрал клюшки и, усевшись в "роллс" номер один, "рванул в Саннингдейл" играть в гольф. Оставшись один, я сбросил туфли и блаженно растянулся на мягкой кушетке, предназначавшейся для осмотра пациентов. У изголовья я удобно пристроил стопку журналов "Нью-Йоркер" и "Лайф", томик "Цитадели" Кронина, коробочку конфет, обнаруженных в столе у секретарши, и бутылку "Кордон-Бле", извлеченную из шкафчика с лекарствами. Я искренне желал Пиф-Пафу приятного отдыха, но не видел ни одной причины, запрещавшей мне самому провести субботний день на работе с максимальным комфортом.
Не прошло и получаса после отъезда Поттер-Фиппса, как в дверь позвонили. Я вскочил, проворно натянул туфли, упрятал всякие излишества под кушетку и заспешил к двери. На пороге стоял высокий, приятной внешности седовласый незнакомец с гренадерскими усами. Одет он был в твидовый костюм, а в руке держал увесистый чемоданчик с золотым замочком.
- Добрый день, - любезно поздоровался незнакомец. - Я записан на прием к доктору Поттер-Фиппсу.
Прочитав, должно быть, несказанное изумление на моем лице, он пояснил:
- Мой личный секретарь записал меня. К сожалению, суббота единственный день, когда я могу позволить себе посетить врача. Надеюсь, я не доставлю уважаемому доктору лишних хлопот?
- Мне, право, неловко, - сбивчиво залепетал я, но, боюсь, произошло какое-то недоразумение. Доктор Фоттер-Пипс... то есть, Поппер-Тикс... Словом, доктор сейчас отсутствует. Я его ассистент. Одну минутку, я проверю по книге записи на прием...
- Благодарю вас, - степенно произнес седовласый с легким поклоном. Моя фамилия Бичем. Я решил, что проще будет заехать к вам самому, чем беспокоить доктора лишним вызовом на дом. - Он виновато улыбнулся. - К тому же это несколько экономичнее.
Я лихорадочно зашелестел страницами. Вот оно!
