Джилл Шелдон - Забвение
— Хотел проверить, не соскучилась ли ты по мне. — Одной рукой Трент гладил ее спину, а другой прижимал женщину к себе.
— Перестань, — пробормотала Хоуп и оттолкнулась так сильно, что отлетела к стене, когда Трент неожиданно отпустил ее. Блокуэлл медленно и неумолимо приближался, а она лихорадочно размышляла, бежать ей или кричать. — Я не одна, — наконец храбро сказала Хоуп, вскинув подбородок. Молли лаяла так, что разбудила бы и мертвого. Господи, лишь бы Клейтон не услышал шум и не попытался встать, чтобы прийти на помощь. В таком состоянии ему не по плечу тягаться с Блокуэллом.
— Одна, — ответил Трент. — По дороге я встретил машину Келли. Так что мы совсем одни, малышка. — Он улыбнулся так, что у Хоуп сжалось сердце.
Что ж, по крайней мере, он не знает о Клейтоне… Хоуп еще никогда не видела Трента таким уверенным в себе и таким устрашающе спокойным. Впрочем, она редко оставалась с ним наедине. В присутствии отца и прочих людей он был… другим: обаятельным, элегантным, спокойным.
Но теперь, когда взгляд Трента был исполнен злости, в нем не оставалось ни капли обаяния. С головы до ног одетый в черное, он выглядел невероятно высоким и грозным. Блокуэлл слегка улыбался, но глаза его оставались мрачными. Беспокойство Хоуп становилось все сильнее.
— Я не видел тебя целую неделю, — с упреком сказал он. — Если мы не будем чаще появляться вместе, люди подумают, что мы в ссоре.
— Мне все равно, что подумают люди, — с удивительным хладнокровием ответила она. — Чего ты хочешь, Трент? У меня много дел.
Трент сделал еще один шаг и грудью припер ее к стене.
— Перестань, — выдавила Хоуп.
Блокуэлл прижимался к ней все теснее. Глаза его потемнели.
— Что перестать?
— То, что ты задумал. Хотя я и не знаю, как это назвать.
Улыбка Трента повергла ее в панику.
— Ну что ж, по крайней мере, мы думаем одинаково.
Было странно сознавать, что она, знавшая его столько лет, по-настоящему боится его.
— Трент, пожалуйста…
— Похоже, ты устала. Если ты не стараешься выговаривать каждый слог, твой голос звучит отвратительно. Забавно… Раньше я этого не замечал.
Жестокое напоминание о ее глухоте не на шутку разозлило Хоуп.
— Лучше уходи, Трент! — Но голос ее сорвался, и это сделало угрозу смешной.
Ладони Трента обхватили ее лицо, он прижимался к ней, вдавливая в стену. Вдруг он одним рывком спустил с ее плеч белый халат; локти Хоуп оказались спутанными, и она почувствовала себя совершенно беспомощной. Трент смерил взглядом ее скромное платье.
— Я пытался убедить тебя добром, — проскрипел он. — Но понял, что это бесполезно. — Еще один рывок, и воротник платья затрещал, лопнув по шву и обнажив плечо. Когда Трент опустил голову, чтобы прижаться к нему губами, Хоуп, продолжавшая вырываться, больно стукнула его лбом по лицу. — Уй!.. Черт побери! — выругался он, еще крепче прижал к себе, снова наклонился и больно впился зубами в ее плечо, заставив Хоуп вскрикнуть. — Слушай внимательно. — Трент стиснул ее и вынудил поднять глаза. — Все считают, что ты беременна от меня, Хоуп, — проскрежетал Блокуэлл и сильно встряхнул ее. — Мы поженимся, и твой отец получит долгожданного внука. Если, конечно, доживет до его появления на свет.
— Мы никогда не спали с тобой! — отчаянно извиваясь, прошипела Хоуп.
— Твой отец будет очень доволен, — продолжал Трент, как будто не слыша ее слов. — В газетах появятся свадебные фотографии, на которых будет одна большая счастливая семья. В общем, знай: как бы там ни было, мы все равно будем вместе.
— Я не понимаю…
— И не нужно. — Голос Трента стал низким и хриплым, его пальцы впились в кожу Хоуп. — От тебя требуется только одно: делать то, что я скажу. — Он поднял темные брови. — А теперь об этой маленькой детали, на которую ты намекала. О том, что мы с тобой не спали… — Блокуэлл опустил голову, уткнулся лицом в шею Хоуп и прижался к ней губами. — Давай уладим это недоразумение прямо сейчас.
Когда Хоуп, резко выбросив колено, ударила его в пах, у Трента остекленели глаза. Он охнул и попятился.
Хоуп не мешкая побежала на кухню; ее докторский халат реял позади. Там она схватила первое, что попалось ей под руку, — половую щетку.
Когда Трент догнал ее и стиснул в объятиях, Хоуп попыталась увернуться, и они с грохом упали на мозаичный пол.
— Напрасно ты сделала это, детка, — пропыхтел Блокуэлл, наваливаясь на нее всем телом. — Я пытался быть вежливым.
Вежливым? Ну, гадина! Ярость придала Хоуп сил…
Клейтон!
На мгновение она замерла. Не задумываясь над тем, какое чувство подсказывает ей, что Клейтон рядом, она бешено начала вырываться. Клей не должен пострадать! Громкий стук, донесшийся из коридора, дал Хоуп шанс, на который она уже не рассчитывала. Когда озадаченный Трент поднял голову, Хоуп резко повернулась и выскользнула из-под него. Поднявшись на ноги, она собрала все силы и ударила Блокуэлла щеткой по затылку.
— Вставай, — тяжело дыша, сказала она и едва узнала свой искаженный страхом голос. — Вставай и убирайся, или я вызову полицию.
Трент стер выступившую в уголке рта капельку крови — видно, прикусил язык — и удивленно воззрился на Хоуп.
— Ты пожалеешь об этом. Горько пожалеешь.
— Вряд ли. — Хоуп снова угрожающе взмахнула щеткой, не обращая внимания на то, что потеряла туфлю, халат висит на одном рукаве, плечо обнажено, а волосы упали на лицо. Она запыхалась так, что не могла отдышаться.
Трент покачал головой, засмеялся и встал на ноги.
— Я вижу, ты не в том настроении, чтобы прислушаться к голосу рассудка.
— Рассудка? — зло выпалила она. — И ты еще…
— Ох, этот русский норов! Я его обожаю, — врастяжку произнес он. — Насиловать тебя я не собираюсь. — Трент смерил ее обжигающим взглядом. — Нет, — сказал он тем же самоуверенным тоном, от которого ее бросало в дрожь, — я хочу, чтобы это произошло с твоего согласия. Чтобы ты умоляла меня. И, поверь, так оно и будет. Причем очень скоро.
— Никогда! — Однако ее гнев увядал на глазах. Почему он так уверен в этом? Видимо, знает то, что ей неизвестно.
Трент пошел к черному ходу, потирая место ушиба.
— Это еще не конец, Хоуп.
— Да, не конец.
На пороге Трент Блокуэлл обернулся. В его глазах полыхала ярость.
— Ты прекрасно знаешь, что я могу придушить тебя. Но я предпочитаю придушить твою клинику. Это намного проще.
— Убирайся! — Доковыляв до телефона, Хоуп взялась за трубку, но призадумалась. Звонок шерифу не сулил ей ничего хорошего. Во-первых, шериф был дружком Блокуэлла — как и все в радиусе ста миль. А во-вторых, до шерифа было сорок минут езды.
Сорок минут наедине с Трентом неминуемо кончились бы смертью одного из них.
— Я знаю, что клиника значит для тебя все. — Его тон был спокойным и непринужденным, как будто речь шла о меню завтрака, а не о деле ее жизни. — И не хочу делать тебя несчастной.
— Тогда убирайся.
— В мои планы не входило ее уничтожать, — сказал он так тихо, что Хоуп пришлось читать по губам. — Но я сделаю это, если ты не согласишься стать моей женой.
— Людям нужен врач, — поборов тревогу, ответила Хоуп. — Они не перестанут приходить сюда, что бы ты ни сделал. — Трент только хмыкнул. — Не перестанут! — упрямо повторила она.
— Да? В мире конец двадцатого века, но здесь, на задворках штата Вашингтон, люди отстали по крайней мере лет на пятьдесят. Ты сталкивалась с этим тысячу раз, Хоуп, и знаешь, что я прав. Стоит им решить, что ты потаскушка, и на тебе поставят крест.
Это правда, с тревогой подумала она. И Трент уже нажал кнопку, распустив сплетню о ее беременности.
— Им нужен врач.
— Я привезу им другого, — просто ответил Блокуэлл. Напрягшаяся челюсть и решительно прищуренные глаза говорили, что он не шутит. Власти и денег у него было для этого достаточно. Хоуп не понимала одного: почему она для него так много значит.
— Почему? — прошептала она, опуская щетку. — Почему, Трент?
Он пожал плечами и иронически усмехнулся.
— Потому, что я хочу тебя, Хоуп. А я всегда получаю то, что хочу. Ну как, сдаешься?
— Мой отец…
— Твой отец на моей стороне. Он думает, что сделает тебе добро, отобрав дом. — Его глаза сверкнули. — А все мы знаем, что никто не даст тебе денег для покупки другого. Ты женщина, молодая и с физическим недостатком.
Кровь снова ударила ей в голову. Хоуп прижалась к стене.
— Как бы ты ни старался, я найду помещение для клиники!
— Нет, не найдешь. Стоит мне сказать, что ты уничтожила ребенка, и тебе уже ничто не поможет. — Он засмеялся. — Если через какое-то время они ничего не заметят, то решат, что ты сделала аборт, и начнут сторониться.
Хоуп пришла в ужас. Он был прав.
— Но почему именно я? — пробормотала она. — Почему ты так обращаешься со мной? Ведь не только потому, что хочешь меня.
