Патриция Симпсон - В омуте блаженства
- Можете вы оставить его одного? - закричала Джессика на репортеров. Пошли прочь!
- Что же с ним? - воскликнула Шон. Не успев ответить, Джессика услышала стон Коула и почувствовала его движение. У нее отлегло от сердца.
- Его надо внести в комнату, - сказала Джессика.
Репортеры стояли на месте, предвкушая дать материал на четверть полосы. Френк и Шон отступили, Коул сел, покосился па них, потирая затылок.
- Что случилось? - пробормотал он.
- У тебя был обморок. - Джессика положила руку ему на плечо. - С тобой все в порядке?
- Да. - Коул потер шею и потряс головой, как будто стряхивая наваждение. Да.
Джессика посмотрела через плечо на репортеров:
- Оставьте нас в покое, иначе я подам на вас в суд!
Один из репортеров тихо заржал на эту угрозу, но уже понял, что все кончилось. Он повернулся, чтобы уйти вместе со своим товарищем.
Коул оперся на руки:
- Дай мне руку, Джессика. Она сжала его руки и помогла встать на ноги. Коул поднял пальто.
- Он дойдет сам? - спросила Шон.
- Да, с ним все в порядке. Пошли. Джессика даже не взглянула на Шон и Френка. Она обняла Коула и повела его к черному ягуару на стоянке. Люси тащилась сзади, она казалась ошеломленной случаем с Коулом. Коул остановился:
- Я могу вести. Я чувствую себя уже хорошо.
- Не знаю...
- Он может, - пробормотала Люси. - Он никогда не падает два раза подряд. Она сдерживала икоту.
- Очень убедительно, - возразила Джессика. - Ты это говоришь, как эксперт?
- Она права, - сказал Коул. - После обморока я чувствую себя нормально. Никаких осложнений. - Он отпер дверь. - Люси, почему бы тебе не сесть сзади? Тебе все равно, где спать.
Джессика удивилась, как легко Люси уступила. Интересно, Коул ее друг или любовник, в таком случае, она не должна была бы уступать переднее место другой женщине.
Коул тоже сел и включил зажигание. Он положил ладонь на руки Джессики, которые лежали на коленях.
- Спасибо, Джессика, - сказал он и взялся за переключатель скоростей.
Они молча ехали до северной окраины Сиэтла. Молчание это не было давящим или натянутым, скорее дружеским. Джессика постоянно поглядывала на профиль Коула, размышляя, отчего он мог упасть. Он выглядел совершенно здоровым. Коул переключил скорость и выехал на дорогу к университетскому городку.
- Куда мы едем? - спросила Джессика, заметив, что они направляются не к ее дому.
- Я должен оставить Люси в отеле. Она отключилась.
Джессика оглянулась. Люси прикорнула в уголке, прислонив голову к окну, рот ее был слегка приоткрыт, она крепко спала.
Когда они доехали до отеля, Джессика помогла Коулу вытащить Люси из машины и открыла дверь в отель. Коул почти донес Люси до номера, смежного с его комнатой. Джессика села на стул перед телевизором, пока Коул укладывал Люси в постель.
В комнате был беспорядок. Кровать Коула была заправлена, но одежда разбросана по стульям. Чемодан был открыт и до краев заполнен бельем.
Несколько журналов лежали на полу у кровати, рядом с пустыми пакетами из-под молока. Куча туфель валялась около ее ног. Джессике стоило больших усилий, чтобы не навести порядок. Когда Коул вышел из ванной, на его носу были большие очки в металлической оправе того же цвета, что его темные волосы.
- Что ты рассматриваешь? - спросил он. - Мой беспорядок?
- Да, - Джессика поднялась, улыбаясь. - Ты должен знать, что нельзя пить молоко в постели.
Коул снял галстук и швырнул его на первый попавшийся стул. Затем он расстегнул манжеты.
- Я могу есть в постели все, что захочу, мисс Ворд. Я уже большой.
Джессика вспыхнула и была благодарна Коулу за то, что он отвернулся к шкафу. Он снял рубашку. Джессика, видя его раздетым, чувствовала, что должна отвести взгляд, но не могла этого сделать. Коул надел через голову грубый шерстяной свитер.
- Так гораздо лучше. Ненавижу галстуки. Их изобрели женщины.
- А мужчины изобрели высокие каблуки. И бюстгальтеры.
- Бюстгальтеры? Нет. С ними слишком трудно управляться.
- Но их носят только женщины.
- Конечно. - Коул расстегнул и вытащил ремень. Джессика смотрела на него, любопытствуя, что он собирается делать дальше. Она опасалась, что тема их разговора была слишком опасной. Он взглянул, и в углах его глаз появилась улыбка.
- Я хочу переодеться в джинсы, Джессика. Ты можешь смотреть или отвернуться. Джессика повернулась спиной.
- Брось мне туфли, - попросил Коул. Джессика нагнулась, нашла пару мокасин и бросила их назад. Потом она отважилась оглянуться.
Коул сидел на стуле, надевая туфли.
- Тебе не стыдно переодеваться при народе?
- Я постоянно это делаю в раздевалках и потому не до стыда. - Он взглянул на нее и улыбнулся, - Клянусь, ты из тех, кто раздевается, только выключив свет. - Он встал. - Клянусь, ты носишь пижаму.
- Настоятельницы не носят пижам.
- Да? - Коул рассмеялся. - А что они носят?
- Ты никогда не узнаешь, пока не проявишь инициативы. - Она отошла к двери, выглядя более самоуверенно, чем это было на самом деле. Все разговоры об одежде и раздевании заставили ее нервничать.
- И какую инициативу я должен проявить, мать-настоятельница?
- Ты должен дать обет. - Она открыла дверь, чтобы выйти.
Ведя машину, Коул молчал, пока они не достигли вершины Мосс-Клиффа.
- Здесь я видела монаха, - проговорила Джессика, указывая на знак, изображавший "санкт-бенедиктин". - Он появился на дороге прямо передо мной.
- В темноте?
- Да.
- Странно.
Они проехали ряды виноградных лоз, росшие на отвесном склоне, чтобы дать туристам возможность почувствовать, что они приближаются к винному заводу. Лунный свет отражался в пруду, расположенном на восточной стороне от особняка, и бросал блики на крышу дома Каванетти.
- Прекрасно, - проговорила Джессика. - Сколько бы раз я ни проезжала здесь, все равно прекрасно.
- Чертова красота. - Коул показал рукой на пруд и виноградник на обрыве. Потом крепче сжал руль. Джессика взглянула на него. Его челюсть была неподвижной, ноздри трепетали от чувств, которые он не мог побороть возможно, это были и любовь, и ненависть одновременно.
- Почему ты отказался от этого, Коул? - спросила она мягко.
- Потому, что ненавижу все это.
- И теперь?
- Конечно. - Он свернул на дорожку к бунгало. - Ты слышала, что сказал Френк.
Джессика открыла дверь со своей стороны, когда ягуар остановился перед домом, но голос Коула остановил ее.
- Джесс...
Она посмотрела на него через плечо. Коул взъерошил свои короткие блестящие волосы. Казалось, он впервые в затруднении с тех пор, как приехал.
- Да?
- Как насчет прогулки?
- Сейчас?
- Да. Или ты слишком устала? Джессика была такой бодрой, какой не была уже долгое время.
- Ночь такая ясная. Мы дойдем только до реки и вернемся. Что скажешь?
- Ну, конечно, только позволь мне сменить туфли.
- Превосходно. - Коул потушил фары и вы шел из машины. Он прошел за Джессикой в дом. Она надеялась и молилась, чтобы отец уже спал.
- Подождешь меня в гостиной?
- Значит, я должен не смотреть, как ты переодеваешься? Это нечестно.
- Я не привыкла к раздевалкам, мистер Николе. - Джессика сняла пальто и повесила его в стенной шкаф. - Я на минуту.
Она стащила обтягивающие шелковые брюки и надела джинсы и теннисные туфли. Потом сменила желтовато-зеленую тунику на свободный свитер с рекламой Вашингтонского университета. Переодеваясь, она все время удивлялась чуду: ее ждет Николо Каванетти, чтобы пойти на прогулку.
Раньше они бегали через виноградник, играли, а в жаркие летние дни бросались в извилистую реку. Теперь же мысль о прогулке в винограднике, под луной, казалась ей чрезвычайно романтичной. Она повесила тунику и убедила себя вернуться в реальность. Коулу нужен сегодня друг. Он взволнован... Просто Джессика менее невыносима для него.
Они вышли из дома, прошли между домиком для гостей и гаражом и вышли на дорожку, ведущую к винограднику. При свете луны Джессика разглядывала простирающиеся окрестности, видимые со склона, до самого заросшего пруда. Этой зимой опали все листья, а виноградные лозы поникли на поддерживавшей их проволоке.
Они не могли идти рядом. Джессике пришлось идти за Коулом. Они не разговаривали, пока не достигли вершины холма, отстоявшей на добрую милю от дома. Отсюда виноградник выглядел, как серебряная лента их реки. Они пошли по тропинке вблизи воды, переступая через ирригационные трубы, которые еще Коул помогал прокладывать своему отцу. Повсюду Джессика видела дела рук Коула, его пот и кровь. Огромные силы, даже больше, чем его отца, были вложены Коулом в виноградник и винный завод.
Наконец они взошли на деревянный мост, отделявший владения Каванетти от заросшего пруда.
Коул остановился и оперся на перила. Он потряс их:
- Здесь необходимо несколько гвоздей. Они становятся неустойчивыми.
- Не упади, - забеспокоилась Джессика. - Здесь глубоко. Я не смогу спасти тебя.
