Инид Джохансон - Магия первой любви
Конечно, альтруизмом Ричарда можно только восхищаться, но ей почему-то не хотелось думать о нем хорошо. Впрочем, она знала почему. Опасно вновь оказаться в плену обаяния его личности. То, что это даже слишком вероятно, доказала прошлая ночь. На всякий случай Дейзи напомнила себе, что Редман человек дурной, он отказался от собственного ребенка. Пусть отец и называл Сьюзен Харрис шлюшкой, даже запрещал дочери разговаривать с нею, угрожая за непослушание запереть ее в комнате до отъезда в школу. Но именно отец посоветовал ей в те трагические для нее дни пойти к Сьюзен Харрис и спросить, от кого у нее ребенок. "Редман сделал ей ребенка! Не веришь мне, так пойди и сама спроси у нее!"
Эти слова стали последним ударом для Дейзи. Даже теперь, при одном воспоминании о печальном визите к матери-одиночке, ее била дрожь. В тот день она пережила самый тяжелый момент в своей жизни. Не стоило вспоминать о нем. Но сам дом, некогда родной для нее, вызывал воспоминания о днях, которые лучше забыть навсегда. Она все-таки пересилила себя и пошла к Сьюзен Харрис. Малышу было всего три месяца.
- Мой карапуз? Конечно, от Ричарда. Только он его знать не хочет! А чего от него ждать? Он всех своих девок бросал рано или поздно. У него же никакого чувства ответственности! - ответила Сьюзен на ее вопрос.
Заставив себя вернуться к осмотру комнат, Дейзи ничего ценного больше в доме не нашла. Те редкие предметы старины, которые хранились в ее памяти, отец, видимо, успел продать, чтобы оплачивать проценты по закладной. В ней поднялось раздражение, профессиональные услуги здесь никому не были нужны, оценивать в разоренном доме практически нечего. Редман заманил ее сюда под благовидным предлогом совершенно с иными целями! Но какими? Не хочется думать.
Пройдя по длинному коридору, Дейзи попала в старое крыло дома, построенного еще отцом ее прадеда. В детстве ее сюда не пускали.
- Там пауки и мыши, там половицы прогнили и ты провалишься, запугивала ее Доррис. Но как-то, когда ей было уже лет десять, Дейзи набралась храбрости и впервые тайком проникла сюда. Конечно, теперь эти комнаты преобразились. Сквозь прозрачные стекла окон вливался солнечный свет, под ногами сверкал отполированный паркет, стены украшали яркие персидские ковры, стояла современная красивая мебель. Видимо, она попала в гостиную, которую Ричард обставил для себя. И над всем этим великолепием царила картина, которая свела их вновь, - "Маргарита"!
Затаив дыхание, Дейзи смотрела на портрет своего двойника, и сердце ее билось неровно. Если бы Юджин не признал в этой картине кисть старого мастера, а Ричард не соизволил бы приобрести неизвестный доселе шедевр, жизнь удачливого искусствоведа продолжала бы катиться и дальше по ровной колее без душевных потрясений. С Ричардом она никогда бы больше не встретилась. Глядя на портрет, словно на свое зеркальное отражение, Дейзи с мучительной болью в сердце думала о благословенном счастье, которое посетило их в то незабываемое, волшебное лето, и о его жестоком предательстве. Господи, прошло тринадцать лет, а боль все еще не прошла!
- Любуешься?
Бархатистый баритон вывел Дейзи из задумчивости. Она испуганно обернулась. Ричарда поразило страдальческое выражение огромных синих глаз на ее бледном осунувшемся лице. Его появление для нее стало явно полной неожиданностью. В этой части дома нельзя услышать шум подъехавшей машины.
- Ты не против, что я повесил картину здесь?
Несколько удивленная его вопросом, Дейзи посмотрела на него внимательно. В темно-синем деловом костюме и белой рубашке с галстуком он выглядел совершенно другим, чем ночью, но тоже необычайно привлекательным. Однако... какой странный вопрос!
- Картина принадлежит тебе, тебе и решать, где ее повесить. Надеюсь, у тебя есть охранная сигнализация?
- Слышу прозаический голос искусствоведа Дейзи Дэвис. - Губы Ричарда улыбались, но глаза смотрели строго и напряженно. - Давай посмотрим на это по-другому. Мы можем сказать, что девушка на портрете вернулась в свой родной дом. Ты не согласна? - весело спросил он.
- Глупости! - резко бросила Дейзи в ответ. - Ее душил гнев, этот человек насмехается над ней, но она не позволит ему развлекаться за ее счет! - Ты говоришь так, словно это мой портрет висит на стене. Но тебе, безусловно, хорошо известно, что это не я. А теперь, если ты меня извинишь...
- Художник словно писал его с тебя, - мягко возразил Ричард. - На нем ты такая, какой я тебя запомнил. Как только я прочитал об этой находке и увидел фотографию картины, я понял, что портрет этой девушки непременно должен висеть здесь. Как напоминание, что веши сами по себе не такие, какими нам кажутся. И люди тоже. Например, ты. Ты оказалась совсем не такой, какой я тебя представлял себе.
- Банальный случай - попытка свалить с больной головы на здоровую. Но с такой наглостью я еще не сталкивалась! - возмутилась Дейзи.
Неужели он столько лет таил злобу за коротенькое письмо, в котором она написала, что больше не желает его видеть? Уязвленное самолюбие? Через столько лет? Невероятно! Дольше терпеть она не может и уезжает. Сию минуту.
- Мистер Редман, - заговорила она железным тоном, - для моего дальнейшего пребывания в вашем доме оснований нет. Прежде всего, здесь не нужны мои услуги как профессионала. Ценных вещей в доме почти не осталось, их можно пересчитать по пальцам, остальная мебель ничего не стоит. Мнение Пола Фишера я сообщу вам в письменном виде.
- Как любезно с вашей стороны.
Ричард насмешливо смотрел на нее, приподняв бровь. Стоя между нею и дверью, он мешал ей выйти из комнаты, пришлось бы проходить в непосредственной близости от него. И оставаться с ним в одной комнате было небезопасно, она чувствовала, как в его присутствии воля ее слабеет, а гнев тает без следа. Дейзи нервничала, не зная, на что решиться.
- Что касается профессиональных услуг, тут ты права, они мне не нужны. Но мне нужны от тебя совсем другие услуги, и ты мне их окажешь, все до единой. Только после этого ты будешь вольна уехать. - Ричард задумчиво смотрел на нее. - Предлагаю не ходить вокруг да около, а сразу приступить к делу.
7
- Та-а-к... А почему, собственно, я должна согласиться? - спросила Дейзи с ледяной невозмутимостью, от которой на самом деле была далека. Потому что сердце радостно забилось и тело - ох уж это предательское тело мгновенно согласилось тоже.
Давным-давно они выполняли все желания друг друга. И теперь Ричард предлагает повторить прошлое? Значит, то, что произошло минувшей ночью, было лишь прелюдией к неизбежному. Ладони ее взмокли, капли пота выступили на лбу. Она не могла унять растерянность и возбуждение, беспомощная перед требованиями плоти.
- Потому что ты мой должник, - ответил Ричард, тяжело роняя слова и не спуская взгляда прищуренных глаз с ее губ. - Ты задолжала мне за тринадцать впустую потраченных лет.
Здравый смысл подсказывал ей: молча выйди из комнаты, собери вещи и вызови такси. Не станет же он удерживать ее силой. А сердце не соглашалось с этим и кричало: останься! Ее поколебало очевидное. Их бурный юношеский роман оставил в Ричарде неизгладимый след. Самый глубокий, даже считая его легкомысленное отношение к женщинам. Возможно, по иронии судьбы обстоятельства свели их для того, чтобы их любовная история окончательно завершилась и канула в Лету. Отступать в такой момент она не имеет права. Пусть же случится то, что суждено. Похоже, я становлюсь фаталисткой, мелькнуло в голове Дейзи.
- Судя по твоим успехам, в эти тринадцать лет ты времени зря не терял, - нашлась, что ответить. Дейзи.
Надо было делать вид, что у них идет самый обычный разговор, иначе можно сойти с ума и допустить, хотя бы мысленно, что он страдал после их разрыва не меньше, чем она.
- Я имел в виду совсем другое, и, надеюсь, ты меня поняла.
Их разделяло всего два шага. Широкоплечий красавец, стоявший прямо перед ней, своей атлетической фигурой действовал на нее как сверхмощный возбудитель.
Глядя прямо в ее огромные синие глаза, обведенные темными кругами. Ричард неторопливо снял пиджак, аккуратно положил его на ближайшее кресло и развязал галстук. В горле у Дейзи пересохло, дыхание стало неровным, а тело просто таяло от его близости. По старой детской привычке она облизала языком губы, что не укрылось от взгляда Ричарда.
- Да, я запомнил эту привычку нервно облизывать губы с первого дня нашего знакомства. Как вовремя оказался я тогда поблизости, помнишь. Маргаритка?
Между ними еще сохранялась дистанция, когда он, склонив к ней рыжеволосую голову, языком провел по ее нижней губе и проник внутрь. Забытое наслаждение! Кровь в ее теле запела, хотелось быстрее преодолеть крошечное расстояние, разделявшее пока их тела, обвить его руками, прижаться истомившимся лоном и грудью к этому физическому олицетворению мужественности. Медленное эротическое общение их губ стало похоже на затянувшуюся сладостную пытку.
