Робин Мадерик - Искушение
- Да, Флетчер, пожалуй, я с Вами, - ответила она, подобрала шуршащие юбки и решительно шагнула в темноту, оставив позади своего спутника.
Глава 7
Круглая луна ярко освещала улицу. Мягкий снег серебрился на мостовой и на остроконечных крышах домов, отбрасывающих четкие тени.
Айронс пропустил Веру немного вперед и любовался блеском ее волос в лунном свете. Вера шла очень быстро, почти бежала, и Флетчер догнал ее, стуча тяжелыми башмаками.
- Сударыня, куда это Вы так спешите? - произнес лейтенант чуть охрипшим голосом. - По какой улице Вы собираетесь идти, по Браттлз или по аллее Харвей? Браттлз гораздо безопасней в столь поздний час.
- В самом деле? Но я-то думаю совсем иначе, сударь, - запротестовала Вера. - Знаете ли Вы, что представляет главную опасность на улицах Бостона? Это пьяные солдаты! Так вот, на Браттлз их гораздо больше!
Вера остановилась перед сточным желобом и приготовилась перепрыгнуть через него, чтобы перейти на другую сторону улицы.
- Солдаты, возможно, - согласился Флетчер, - но только не пьяные. Миссис Эшли, позвольте мне помочь Вам.
Айронс протянул Вере руку, но она решила проявить независимость и самостоятельность и перепрыгнула через узкий поток.
Каждое движение миссис Эшли выражало возмущение и несогласие со словами Флетчера, что совсем не мешало ему смотреть с восторгом на свою спутницу.
- Скажите, лейтенант Айронс, а откуда Вам стало известно, в какую сторону мне надо идти. Ведь я сказала только, что направляюсь домой. По-видимому, Вы выслеживали меня. Это что, простое любопытство или долг службы?
Вера говорила очень запальчиво, но не смогла вывести Флетчера из того блаженного состояния, в котором он находился с тех пор, как они остались на улице одни.
- Сударыня, Вы, по-видимому, забыли, что во время ужина очень неосторожно сообщили свой адрес господину Джонсону. Неужели он больше заслуживает доверия, чем я?
- Не заслуживает, конечно, - Вера беззаботно рассмеялась, и все ее напускное высокомерие мгновенно испарилось. - Как он был неотразим, когда чуть не вылетел из-за стола! - Вера была очень довольна собой, вспоминая о своем подвиге. - Как он только посмел дотронуться до меня! И ведь это уже не первый случай, - доверчиво добавила она. - Джонсон пытался дотронуться до моей ноги под столом, но я решила, что это было случайностью, - у него был такой невинный вид.
- В самом деле? - произнес Флетчер, растягивая слова.
- Да, по-моему, этот человек просто глуп и невоспитан.
- А кроме того, он был пьян. За этот вечер он выпил гораздо больше, чем я за целый год.
- Так Вы человек умеренный и благовоспитанный? - с улыбкой спросила Вера.
- Разумеется, да, во всяком случае, надеюсь, что так, - ответил Флетчер с напускной серьезностью.
Темные облака скользили по небу, закрывая лунный диск и на мгновения погружая улицы в темноту.
Некоторое время молодые люди шли молча. Флетчер слышал звук шагов молодой женщины, он даже ощущал ее дыхание. Они шли совсем рядом, и Айронсу достаточно было протянуть руку, чтобы остановить миссис Эшли. Сам поражаясь своему поведению. Айронс повернулся к Вере и взял ее за руки.
Миссис Эшли смотрела на него совершенно спокойно, ее лицо не выражало ничего, кроме любопытства.
- Что-то случилось? - безмятежно спросила она.
Флетчер, не отрываясь, смотрел в сияющие зеленые глаза, представляя себе, как прижимается своими губами к ее, как целует ее холодные щеки и прячет лицо в шелковистых волосах.
- Так, что же, Айронс? - повторила Вера. Флетчер опустил руки, и миссис Эшли продолжила путь.
- Миссис Эшли, - произнес Флетчер, сам не узнавая своего охрипшего от волнения голоса.
Вера посмотрела на него через плечо и остановилась. Звук его голоса заставил ее сердце забиться сильнее. Щеки запылали, Вера испугалась своего волнения. Неужели она способна потерять голову от нескольких слов, произнесенных мужчиной, и не просто мужчиной, - врагом, британским офицером?
- Да, лейтенант, - тихо отозвалась Вера, стараясь не выдать своего волнения. - Вы что-то хотели сказать?
Она подняла глаза на Флетчера. Бронзовые пуговицы его безупречного мундира поблескивали в лунном свете. Военная форма очень шла Айронсу и, как ни странно, миссис Эшли уже не испытывала былого отвращения при виде красной куртки - символа британского владычества.
- Ваше постоянство вызывает восхищение, миссис Эшли, - начал Флетчер, - но оно мне кажется чрезмерным. Неужели мундир, который я ношу, так много значит для Вас?
- Я не понимаю Вас, лейтенант. Почему Вы задаете этот вопрос сейчас?
Но Флетчер продолжал, будто не расслышав слов своей спутницы.
- Когда Вы вошли в гостиную Бриггса, то разгневались при виде британского мундира, который заслонил для Вас человека. Меня Вы просто не увидели. Но я человек, миссис Эшли. В форме или без нее. Посмотрите на меня.
- Я вижу британского офицера, - ответила Вера, глядя ему в глаза.
- Нет, сударыня, Вы видите только мундир. Вглядитесь в человека.
- Мистер Айронс, я не могу этого сделать. Невозможно отделить человека от дела, которому он посвятил свою жизнь. Я бы не хотела обсуждать это.
- Почему же нет, миссис Эшли? Ситуация в колониях очень опасна. Я выполняю свой долг.
- Да, конечно, - ответила Вера.
Чувства, охватившие молодую женщину, совсем не соответствовали ни холодности ее голоса, ни строгости ее слов. Она не могла избавиться от , воспоминаний о прикосновениях его сильных и нежных рук, о запахе крови, исходившем от его рубахи, который заставил ее испытывать чувство сострадания к раненому спутнику.
Вера тряхнула головой, чтобы избавиться от этого наваждения, и постаралась придать побольше убедительности своим словам:
- Возможно, Вы лучше поняли бы меня, лейтенант, если бы Вам самому пришлось отстаивать права и свободу своего народа, а также свою личную свободу, - в голосе молодой женщины звенела сталь.
- Объясните, что Вы ставите нам в вину?
- Присутствие Вашей армии. Что она делает здесь? Что защищает? Те порядки и законы, которые попирают права нашего народа и каждой отдельной личности? Ваша армия не дает нам возможности иметь свое правительство, которое могло бы ввести законы, отвечающие нашим нуждам, и устанавливать справедливое налогообложение. Парламент служит только самому себе, а что касается короля Джорджа...
Вера внезапно замолчала, поняв, что зашла слишком далеко. А от поэтического настроения Айронса не осталось и следа. Последние слова миссис Эшли вызвали гнев и раздражение лейтенанта.
- Пожалуй, Джиллиан был прав. Мне следовало бы арестовать Вас. Но, к сожалению, мы не имеем права арестовывать за измену. У нас нет законов, которые дали бы нам возможность привлечь бунтовщиков к суду. Самое строгое наказание, которое они могут получить сейчас, - это предупреждение. В то время как сами "патриоты" ведут настоящую войну с лояльно настроенными горожанами, поджигают их дома, уничтожают их собственность, уничтожают и оскорбляют их самих...
- Но это же не вся правда, лейтенант, - воскликнула миссис Эшли, - это только одна сторона медали.
- Вы правы, сударыня. Это далеко не вся правда, - отвечал оскорбленный Флетчер. - Генерал Гэйдж, который, кстати, является Вашим губернатором, располагает такими фактами о жестокости восставших, от которых волосы встают дыбом!
- Зачем Вы говорите это, лейтенант? Генерал Гэйдж всегда был настроен против жителей Массачусетса, и в особенности против Бостона! Возможно, он просто ищет повод для того, чтобы провести аресты.
- Я не буду отвечать Вам, сударыня, - произнес Айронс с ироничной улыбкой. - Я не собираюсь сообщать Вам больше никакой информации.
- Да, конечно. Теперь я вспомнила, как Вы с Джиллианом говорили о каких-то письмах, которые то ли уже написал, то ли должен написать генерал Гэйдж, ответила Вера.
Но терпению лейтенанта Айронса пришел конец. Он галантно, но твердо, взял свою даму под руку и, не обращая никакого внимания на ее слова, повлек в сторону улицы Браттлз.
- Я никак не ожидал, миссис Эшли, что мне придется провести целый вечер с Вами на холодных улицах. По крайней мере я надеялся, что это будет приятно. Не будем понапрасну терять время на бесплодные политические споры. Давайте-ка прибавим шагу. Я бы хотел попасть домой как можно скорее.
Вера шла молча. Несмотря на поток резких слов, в гневе брошенных Айронсом, он по-прежнему бережно держал ее под руку. Миссис Эшли ощущала его крепкое пожатие даже через грубую ткань плаща, и это прикосновение значило для нее намного больше, чем все слова на свете.
Человек, почти незнакомый и принадлежащий к враждебному лагерю, человек, который угрожал благополучию ее друзей, и, наконец, человек, которого она боялась, - этот человек приобрел над ней огромную власть.
- Пожалуйста, отпустите меня, лейтенант, - прошептала Вера.
- Отпустить Вас? - Флетчер был возмущен. - Да я и не предполагал, что...
