Барбара Эрскин - Победить тьму...
— Где А-дам?
В ужасе она остановилась. Слова прозвучали очень тихо. Думай о том, чему научил тебя Мэрин. Накинь на нее защитную вуаль.
И она заставила себя медленно идти вперед.
— А если он умрет, Ивар? — Лиза сидела в фургоне «скорой помощи» рядом с Адамом. Машина направлялась на север в Питтенросс.
— За это отвечаю я, а не ты. Я подписал бумаги. — Он бодро улыбнулся ей. — Он умрет, если останется в больнице. Это его единственный шанс. Если бы было лето, то я бы вернул его к камню, откуда все началось, но в такую погоду здесь он хотя бы будет поблизости. Где бы он ни был, он может искать дом. И мы оставим ему знак.
— Как?
Он снова улыбнулся.
— Это по твоей части. Он говорил, что ты физик. Настало время это доказать!
Чтобы убедить больничные власти разрешить Адаму побыть дома один-два дня, пришлось сильно постараться. Только репутация Ивара Фернеса и не очень честные заверения Лизы, что она близкая родственница и готова подписать все необходимые документы, в итоге убедили врачей, что эксперимент совершенно безопасен. Если бы врач знал, что они собираются отправить его пациента сразу на гору и уложить возле магического камня с символическими знаками, их бы сразу признали психами. Погода была настолько плохая, что Лиза решила: его надо отвезти в Шиллинг-Хауз.
— Придет ли она к нему?
Лиза пожала плечами.
— Но это же не он, не так ли?
Ивар наклонился и положил ладонь на лоб Адама, потом взял его за руку и проверил пульс.
— Без изменений. Слабый, но ровный. — Он выпрямился. — Интересно повстречать Брид еще раз. Мне всегда казалось, что она мне доверяет, но я не уверен. Ну, как ты собираешься оставить послание нашим двум путешественникам?
Лиза опять пожала плечами.
— Хотелось бы самой знать. Думаю, единственный способ — телепатия. Может, лучше если я пойду к камню первой?
— А ты не боишься? — Он пристально посмотрел на нее.
Она повела бровью.
— Да, боюсь. Я просто в ужасе. Единственное, чего я хочу, это сбежать в Италию, к моему замечательному трезвомыслящему мужу, и спрятаться за его спиной с бутылочкой кьянти в лучах осеннего солнца. Но сейчас это невозможно. — Она наклонилась и поцеловала Адама в лоб. Он был очень холодный.
Прищурив глаза от холодного ветра, Бет побрела дальше. С усилием преодолевая каждый шаг, она сосредоточилась на Адаме. Ей надо было найти его. Все остальное было неважно. Она не разрешала себе думать о чем-то другом. Тропинка становилась круче, и Бет почти выдохлась. Холод и страх могут ее расслабить, сделать уязвимой. Этого нельзя допустить. Она должна быть сильной.
Бет светила перед собой фонариком, горло перехватывало от дурного предчувствия, когда от шума ручья по камням ее начинало подташнивать. По кронам деревьев шелестел дождь со снегом.
«Старайся, чтобы защитный круг был непроницаем». Она нервно озиралась. Преследовала ли ее кошка? Ее нигде не было видно; ни звука, никаких других признаков присутствия на склоне холма кого-либо. Никогда прежде она не чувствовала себя такой одинокой.
Бет все же заставила себя двигаться дальше. Лишь однажды остановилась, чтобы перевести дыхание. Кровь стучала у нее в висках. Справа раздавался всплеск воды, когда волны накатывались на валуны и рассыпались брызгами. Не слушай, не рассеивай своего внимания. Помни о Мэрине. Думай о нем, о твоем талисмане в защитном круге. Теперь тропа выровнялась, и она почувствовала, как начал усиливаться ветер. Облака снова рассеялись. Небо прояснилось и засияло звездным холодом.
Приближаясь к камню, она ощутила силу земли под ногами. Потрясенная, она остановилась и сразу же поняла, что колеблется. Прочь эмоции, страха или злости не должно быть. Ей надо оставаться спокойной и решительной. Отступив с тропы на траву, она расправила плечи. Ничего не надо страшиться, кроме самого страха. Кто это сказал? Какой-то американец. Кажется, Рузвельт? Не важно, просто надо твердо помнить это, как заклинание. Итак, никакого страха. Только спокойствие и сознание собственной силы.
Теперь она видела сам камень, обветренный и одинокий на вершине холма. Осторожно она шагнула ближе, от него волнами исходила энергия. Он был проводником особой энергии, энергии земли, исходящей из глубины гор, той энергии, которая делала завесу времен тоньше и достаточно проницаемой для того, чтобы человек мог свободно ее преодолевать в обоих направлениях. За этой гранью время и пространство были растяжимы, аномальны и беспредельны.
У нее пересохло во рту. Она подняла руки и положила их на камень так, чтобы почувствовать его, ощутить, как в нем вибрирует энергия, проникает в ее тело, как она пронизывает ее с ног до головы. Ветра не было, но облака снова начинали сгущаться, поднимаясь из широкой долины, заслоняя освещенные звездами горы вдали, и, лениво кружа среди кустов, надвигались все ближе и ближе. Через мгновение это произойдет. Она сделала глубокий вдох. Мэрин сообщил ей формулу, несколько простых слов на валлийском наречии, которые должны провести ее через грань. Она нахмурилась, боясь, что не сможет вспомнить их, затем, не дав себе времени подумать, начала произносить их вслух, сперва тихо, потом громче, слыша, как ее голос зазвучит на ветру. Постепенно она опускалась на колени в замерзшую грязь, когда сомкнулся туман и она почувствовала, как само время поглотило ее.
Джайлс проснулся внезапно и, сонный, сел.
— Бет? — Место на кровати рядом с ним было пусто. В доме тишина. — Бет, ты где? — Он огляделся в темной комнате. Нахмурившись, посмотрел на часы. Он проспал несколько часов. — Бет?
Обеспокоенный, он обошел дом, потом открыл парадную дверь и выглянул наружу. Туман, казалось, немного рассеялся, и теперь было почти ясно видно дорогу и даже первое дерево на холме у поворота. Машины не было. Озадаченный, он вернулся в дом и закрыл дверь. Только теперь он заметил записку на кухонном столе. Он прочел ее. «Ушла к камню за Адамом. Не волнуйся. Я знаю, что делаю. Бесконечно люблю, Б.».
Джайлс застонал.
— Глупая, глупая женщина! О Боже, зачем я заснул? — И побежал в гостиную.
Туман быстро рассеивался. Теперь в окно было видно живую ограду и в свете звезд маленький садик, искривленную яблоню и боярышник. Было очень тихо. Он поежился.
Надо было пойти с ней. Нужна машина. Любая машина. Машина Адама. Она заперта на заднем дворе, где стояла с тех пор, как Адама увезли в больницу. Ключи. Где ключи? Он начал лихорадочно искать их, сперва на письменном столе Адама, потом на обеденном столе, на кухне, посмотрел, нет ли их на столе в спальне. Никаких признаков. Господи! Он начал терять терпение. Он был заперт здесь. Дождь на улице перешел в снегопад, и он ничего не мог предпринять.
Надев куртку, он распахнул заднюю дверь и пошел по тропинке, слабо надеясь, что ему удастся завести машину Адама без ключа, взломав дверь сарая. Дверь оказалась незапертой. Открыв ее, он протиснулся в узкий проход между машиной и стеной и попробовал открыть дверцу машины. Она была открыта, ключи на месте.
Машина завелась с третьей попытки, и наконец он смог вывести ее наружу в клубах выхлопного дыма. Включив фары, он проверил запас бензина, отметил, что бак наполовину полон, произнес короткую благодарственную молитву за это маленькое счастье, задним ходом выехал и направился по горной дороге. Он даже не остановился, чтобы запереть дом.
Его собственная машина стояла там, где оставила ее Бет, на краю стоянки. Он остановился рядом с ней, выскочил, надевая на ходу куртку, и побежал к тропе. Туман опустился снова, и он изо всех сил сосредоточился на едва заметной тропинке у него под ногами. Он ругал себя за собственную тупость. Забыл даже взять фонарь.
У него кольнуло сердце и перехватило дыхание, когда он поднимался по крутой тропе. Поврежденная рука болела, когда он ею шевелил, а лицо кололо от мокрого снега. «Остановись, подожди, будь осторожен». Он потерял тропинку. Растерянно вглядываясь, он обнаружил ее впереди, за ручьем, далеко в темноте.
— Здесь никого нет. — Лиза вернулась к фургону «скорой помощи», обойдя весь дом. — Задняя дверь не заперта, и в доме довольно тепло, но никаких признаков Джайлса или Бет. Беда в том, что они могли не ждать нас. Мне так и не удалось прозвониться, хотя оставила им около шести сообщений на мобильник Джайлса.
— Можно его перенести? — Ивар сидел рядом с Адамом в машине. Там были еще водитель и медсестра, которые вызвались их сопровождать.
Лиза кивнула.
— Я открыла парадную дверь. Можете отнести его наверх в спальню. Уверена, эти двое скоро вернутся.
Только после того, как Адама усадили в его собственной постели, «скорая помощь» уехала. Лиза нашла записку Бет, лежавшую на кухонном столе, где оставил ее Джайлс. Она уставилась на Ивара.
