Сюзанна Маккарти - Находка Джинни Гамильтон
- Поцелуй меня, Марк, - скомандовала Джинни.
Он заметно удивился, но возражать не стал. Закрыв глаза, она подняла к нему лицо для поцелуя.
Целовался он замечательно, если не считать перегара. Конечно, не как Оливер... Но Джинни не собиралась больше думать об Оливере. Она обняла Марка за шею, привлекая его к себе. Ободренный, он тут же начал ее лапать. В нормальных обстоятельствах она влепила бы ему пощечину, но сегодня ей было все равно. Более того, она вела себя так, словно ей это безумно нравилось!
- Идем в машину, - неразборчиво пробурчал Марк.
Да! Разве она не отплатит Оливеру той же монетой? Отомстит, потеряв свою драгоценную невинность на сидении его же собственной машины! Дверца оказалась незапертой, Джинни открыла ее, и они рухнули на сиденье, сплетясь руками и ногами. Марк тяжело дышал, пытаясь нащупать застежку платья. Его слюнявые губы скользили по ее лицу.
В машине было тесно и неудобно, и Джинни уже начала сожалеть о своем необдуманном поступке. Но Марк был полон энтузиазма. Он придавил ее к сиденью и покрывал поцелуями шею и плечи. Джинни попыталась оттолкнуть его, устроиться поудобнее, но он воспринял это как очередное поощрение и полез ей под юбку.
- Марк... Пожалуйста... - шептала Джинни, пытаясь снова натянуть платье на плечи и отталкивая Марка свободной рукой. - Мы не должны...
Что-то ее царапнуло, и Марк выругался.
- Черт... я зацепился запонкой за твои дурацкие колготки! - буркнул он, пытаясь исправить проблему. Спьяну он перевалился на сиденье водителя, уткнувшись локтем в руль, и нажал на гудок.
- Ой, нет...! - В панике Джинни попыталась вырваться, от чего ее юбка задралась еще выше, и в этот миг дверца машины распахнулась.
Первой Джинни увидела победоносно улыбающуюся Алину. За ней - толпу зевак, не желающих пропустить такое зрелище. Улики были налицо: волосы Джинни в диком беспорядке, платье едва не сваливается с плеч, и на обнаженное бедре - ладонь Марка.
- Джинни! Что же это...? - В голосе Алины звучало непомерное удивление. - Как ты могла?
Джинни покраснела, как помидор. Пытаясь натянуть платье на плечи, она сбросила руку Марка с ноги, разорвав при этом колготки, и вылезла из машины. И бросилась прочь от свидетелей ее позора - обежала вокруг дома, ворвалась в заднюю дверь, промчалась по лестнице, закрыла за собой дверь спальни и рухнула на кровать, поклявшись, что не выйдет отсюда в ближайшие сто лет...
***
Неужели это случилось так давно? Танцуя с Оливером, прижимаясь к его стройному, мускулистому телу, вдыхая острый запах его кожи, с легкостью можно представить, что этих лет не было... что они танцуют на вечеринке в честь помолвки, и на пальце Джинни - то самое кольцо.
Жаль, что прошлого нельзя изменить. Тени той ночи оказались слишком длинными.
Джинни украдкой изучала лицо Оливера - жесткую линию подбородка, твердые губы. Она так и не узнала, как он воспринял ее выходку. Джинни отправила ему вежливое письмо с извинениями, а к тому моменту, когда она вышла из своего добровольного заключения, он уже уехал в Америку.
Сплетни тем временем разгулялись вовсю. Свидетели происшествия заметили не так уж много, но с радостью заполнили пробелы - и история начала обрастать подробностями. Невнятные опровержения Марка были отброшены - он был настолько пьян, что вряд ли запомнил случившееся. Только Алина могла восстановить репутацию Джинни, но она предпочла многозначительно отмалчиваться.
Поначалу Джинни не слишком беспокоила людская молва - что значит такая мелочь для разбитого сердца? А вскоре выяснилось, что уже ничего не исправишь - стоило ей хотя бы раз потанцевать с парнем на вечеринке, и его тут же заносили в растущий список ее предполагаемых любовников.
К сожалению, ее партнеры по танцам частенько оказывались не такими джентльменами, как предполагалось. Они слишком боялись насмешек приятелей, боялись прослыть неудачниками. В результате репутация Джинни оказалась даже хуже, чем у Марка, причем без малейших доказательств.
Что касается Алины - она победила. Или так это представлялось в те времена. Сомнения возникали постепенно. Ведь если Оливер действительно так сильно любил ее, то почему не женился? Даже если современная медицина не способна вылечить ее бесплодие, можно ведь усыновить ребенка. Всегда найдется куча более разумных решений, чем изощренный план, придуманный Алиной.
Если бы у Джинни нашлась хоть толика здравого смысла, она сообразила бы вовремя, вместо того, чтобы действовать так опрометчиво. Но она была юной и неуверенной в себе, переполненной романтическими мечтами - слишком легкой добычей для Алины. Сейчас, пожалуй, она смогла бы стать достойной соперницей.
Но уже поздно, - мрачно размышляла Джинни, - слишком поздно. Зачем гадать о несбыточном? Если Оливер и питал к ней какие-то чувства, с ними давно покончено. А теперь он решил, что пришло время для мести - блюда, которое, как говорят, вкуснее есть остывшим.
Повеяло холодом, и ее мысли смешались. Как долго они танцуют? Луна, сиявшая на бархатном небе, словно серебряный доллар, давно скрылась. Оркестр еще играл, но сквозь окно было заметно, что зал почти опустел: несколько пар продолжали танцевать среди плывущих в воздухе воздушных шариков и спутанных лент серпантина, кто-то сидел за столиком, а официанты неустанно сновали по залу, убирая оставшуюся от ужина грязную посуду.
- Ой... я и не заметила, что так поздно, - сказала Джинни, подавив зевок.
Оливер взглянул на строгие золотые часы.
- Ты ведь никуда не торопишься, раз собиралась танцевать до утра.
- О, мне еще не надоело. Но вскоре может надоесть, если не остановишься.
Оливер рассмеялся.
- Разве ты не слишком взрослая, чтобы изображать испорченного ребенка?
- Ой, нет. - Джинни решительно покачала головой. - Я собираюсь оставаться испорченным ребенком, пока не превращусь в старую скандалистку.
- А я привык думать о тебе, как милой маленькой девственнице. Как же я ошибался... так берег твою невинность, так боялся напугать тебя... - Ладонь Оливера скользнула вверх по ее плечу и остановилась у горла, заставив девушку вскинуть голову. - Но я зря беспокоился, верно? Возможно, будь я менее галантен, тебе бы не понадобилось резвиться на заднем сидении моей машины с пьяным гулякой, не способным даже оценить удовольствие, которое ты так щедро ему доставляла.
Наконец Оливер дал волю своей долго скрываемой ярости. Когда его пальцы сомкнулись на горле Джинни, она испытала настоящий ужас. На мгновение ей показалось, что Оливер хочет ее задушить. Но в следующую секунду он ее поцеловал, крепко и решительно, силой раздвинув ее губы, вторгнувшись языком в самые глубокие уголки ее рта, требуя покорности.
Это был не поцелуй - наказание. По крайней мере, этого хотел Оливер. Но его жестокость пробудила в Джинни дух авантюризма, разожгла в ней пламя, подогреваемое болью и страданиями прошедших шести лет, и внезапно она начала целовать его в ответ с такой же яростной страстью.
Рука Оливера лежала на ее талии, и, когда Джинни изогнулась, чтобы глотнуть воздуха, тугой корсет ее платья сдавил грудь, шершавая ткань коснулась нежных сосков, от чего перед глазами Джинни заплясали искры. Если бы Оливер целовал ее так раньше, она не позволила бы ни Алине, ни кому-либо еще, отнять его у нее...
Наконец Оливер разомкнул объятие, его темные глаза блестели насмешкой.
- Что ж, ты явно кое-чему научилась с прошлого раза, - заметил он, и, судя по его тону, это не было комплиментом.
Джинни с горьким удовлетворением встретила его взгляд, гордо вскинув голову.
- Ничего удивительного, - огрызнулась она, изо всех сил стараясь сохранить легкомысленный вид. - Шесть лет - это очень долго. Я провела их не в монастыре.
- Нет, судя по всему. - Оливер зло рассмеялся. - Если хотя бы четверть того, что я о тебе слышал, является правдой, скорее ты провела их в борделе!
На ее мягких губах вспыхнула дерзкая улыбка.
- Ты веришь сплетням, Оливер? Как не стыдно!
- О, я никогда не полагаюсь на информацию, полученную не из первых рук, - сказал он с оттенком иронии в голосе. - Я всегда провожу собственное... расследование. - Он погладил подушечкой большого пальца ее дрожащие губы, размякшие после его грубого поцелуя. - По-моему, сплетни подтверждаются.
- Можешь не надеяться, что я попаду в твою коллекцию, - гневно ответила Джинни. - Ты купил меня всего на один день, вот один день и получишь. - И, резко развернувшись, она направилась в танцевальный зал.
Пятая глава
Ресторан был новым и очень хорошим; еда - прекрасной, а спутник - сама любезность. Но, несмотря на все свои усилия, Джинни не находила в себе ни капли энтузиазма.
Прошла неделя после благотворительного бала, а ее денежные затруднения никуда не делись. Неприятный разговор с отцовским адвокатом привел ее к обескураживающему выводу о том, что катастрофа неминуема. Скоро подойдет срок очередной выплаты, а значит, придется продать дом.
