Френсин Паскаль - Белая ворона
- Подходящее, только ты не станешь этого печатать, - таинственно заулыбалась Джессика.
- Почему же?
- Ты ведь никогда не пишешь о том, что еще не произошло, даже если это наверняка должно произойти. Что, скажете, не так? - Она обернулась к подругам, и все трое рассмеялись, словно конспираторы, скрывающие большой секрет.
Все это очень не понравилось Элизабет.
- В таком случае, - сказала она, - могу спорить, что ваше маленькое собрание имеет прямое отношение к выборам новых членов команды болельщиц.
Троица встретила эти слова новым взрывом смеха, но от комментариев воздержалась. И в этот момент Элизабет ясно поняла, кто из претенденток войдет в команду - конечно, Кара Уокер и Сандра Бэкон! Ей показалось, что из легких сразу вышел весь воздух, словно из прохудившегося мяча. Что она могла сказать? Кара и Сэнди, безусловно, хорошие девочки, и будут они болельщицами или нет это ее совершенно не касается, ведь сама она не в команде. Но как воспримет все это Энни! Глубокая тревога охватила Элизабет.
- Ну что? - с вызовом сказала Джессика. - Посмотрим, кто будет в команде, Лиз?
Элизабет молча покачала головой и с тяжелым чувством ушла в дом. В прошлый раз, когда она спорила с Джессикой, ей тоже не удалось выиграть.
Вечером Элизабет и Тодд, устроившись на софе в гостиной дома Уилкинзов, смотрели по телевизору какой-то старый фильм. Из кухни доносился вкусный запах домашнего пирога, который пекла миссис Уилкинз. Стараясь сосредоточиться на фильме, Элизабет придвинулась поближе к Тодду. Но мысли все кружились вокруг Энни и Джессики. Сама того не замечая, она тяжело вздохнула.
- С тобой все ясно, Лиз Уэйкфилд. Дальше можно не смотреть. - Тодд приподнялся и испытующе заглянул в ее зеленовато-голубые глаза.
- Почему? - не поняла она.
- А о чем ты думаешь? Ты ведь едва замечаешь, что там показывают. Тебе это кажется занудным? Давай поищем что-нибудь другое.
- Нет, фильм.., в порядке, - с заминкой ответила она.
- Тогда, значит, ты не в порядке. Очнись, Лиз, это же я, Тодд. А я-то думал, ты мне всегда все рассказываешь.
- Конечно, Тодд! Но у меня правда все в порядке. Я просто задумалась.
Он распрямил свою долговязую фигуру, поднялся и выключил телевизор.
- Это постоянно с тобой происходит. Ты все время о чем-то думаешь. Или о ком-то...
О ком-то? Как ему могло прийти такое в голову! Другие парни вообще перестали интересовать ее с тех пор, как она впервые увидела его.
Он стоял, демонстративно повернувшись к ней спиной, словно не желая видеть. Элизабет медленно поднялась с софы, подошла и положила руку ему на плечо.
- Тодд, пожалуйста, посмотри на меня.
Казалось, эта тягостная пауза длится уже целую вечность. Наконец он обернулся. Губы его были сурово сжаты.
- Неужели ты мог подумать, что у меня есть кто-то еще? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. - Подняв руку, она коснулась его щеки.
- Я знаю только, как я к тебе отношусь, Лиз, - сказал он, не дотрагиваясь до нее. - Я знаю, что люблю тебя. И думал, что ты тоже любишь меня.
- О, Тодд! - выдохнула она и, охватив руками его талию, прижалась к груди. - Я люблю тебя. Ты должен мне верить.
Она почувствовала, как большие сильные руки крепко обняли ее.
- Когда мы стоим обнявшись, как сейчас, я верю, - сказал он. - Но иногда ты меня пугаешь.
- Пугаю? Тебя? Звезда баскетбольной команды школы Ласковой Долины боится такого слабого существа, как я?! - поддразнила она. - Чувствую, мне пора бежать в редакцию "Оракула" и спешно готовить это сенсационное сообщение в печать!
Вместо ответа он поцеловал ее.
- Честное слово, если бы мне пришлось сражаться с командой из пяти таких же удивительных девушек, как ты, я бы точно проиграл, - признался он, отпуская ее. - К счастью, это невозможно. Такая, как ты, на свете одна-единственная.
Тодд снова сел на софу. Элизабет опустилась рядом. И тогда, положив ей на колено свою большую ладонь, он твердо сказал:
- Ладно, Элизабет Уэйкфилд, рассказывай.
- Рассказывать?
- Итак, ты говоришь, что не влюблена ни в кого другого?
- Ни за что в жизни!
- Однако что-то не дает тебе покоя, верно?
Жаль, что он умеет угадывать все ее настроения!
- Не совсем, Тодд. Просто у меня всегда так много дел! - ответила она, понимая, что это не очень убедительно, и проклиная себя за то, что ввязалась в эту историю с командой болельщиц и забыла своих самых близких людей - Инид и Тодда.
- Дел? - повторил Тодд. - А случайно, не связаны ли эти дела с твоей несравненной, безупречной сестрицей, а? - с горечью спросил он.
Теперь уже Элизабет вскочила с софы и, уперев руки в бока, воскликнула:
- Опять ты за свое, Тодд Уилкинз! Вечно ты нападаешь на Джес!
Ей не хотелось обсуждать эту тему. Если Тодд узнает про козни, которые Джессика строит Энни, и про то, что Элизабет тоже увязла в этом деле, он снова начнет возмущаться, что Джессика втягивает ее во всякие безобразия.
- Я вижу, я угадал. Джес вытворяет все, что хочет, а ты готова ради нее сунуть голову в петлю. Тебе не надоело получать за нее по шее?
- Ты просто бесчувственный...
- ..Спортсмен, - закончил он. Они гневно смотрели друг на друга.
- Как жизнь? - раздался ласковый голос.
Это миссис Уилкинз вошла в гостиную.
- Мам, у нас тут небольшой спор вышел, - ответил Тодд, пряча от матери глаза.
Миссис Уилкинз окинула понимающим взглядом их напряженные лица.
- Спор - это прекрасно, - весело сказала она. - Но, по-моему, любой спор теряет значение, когда появляется домашний пирог с пылу с жару, верно?
Ее слова сразу разрядили атмосферу.
- Мама у тебя просто прелесть, - сказала Элизабет, когда миссис Уилкинз снова ушла на кухню.
- Как и все в нашей семье. - уныло парировал Тодд.
- Я знаю, - виновато улыбнулась Элизабет.
Как же ей хотелось рассказать ему, в какое запутанное положение она попала! Надо спасать Энни, но нельзя подставлять и сестру. По поводу Энни Тодд не станет возражать, это ясно, но как защитить в его мнении Джессику?
Любые доводы только вызовут новую ссору.
- Значит, ты не хочешь рассказывать мне, что происходит, я правильно понял?
- Мне очень-очень хотелось бы, Тодд, но я не могу. Правда, не могу! Во всяком случае, не сейчас. - И она обратила к нему умоляющий взгляд.
- Хорошо, Лиз. Ты знаешь, что, когда ты так смотришь на меня, я сразу сдаюсь. Помни только - я с тобой. Ты только скажи, и я сделаю все на свете.
Нагнувшись, он поцеловал ее. И в то же мгновение и Энни, и Джессика оказались где-то далеко-далеко.
Глава 7
С Рики Капальдо творилось нечто непостижимое. Он сидел, читая о войне за независимость и ее причинах, а в душе его звучала музыка. И совсем не трубный марш, с которым войска Джорджа Вашингтона вступили в Вэли-Фордж. Нет, все попытки Рики сосредоточиться на учебнике безнадежно заглушались музыкой любви.
Внешне незаметный, застенчивый, тихоня Рики влюбился в Энни Уитмен и сам пришел в ужас от собственной смелости. А заодно и от самоуверенности, ибо временами казалось, будто Энни тоже интересуется им, хотя это представлялось абсолютно невероятным.
Ведь Энни Уитмен - красавица. И она потрясающе танцует. И у нее миллион поклонников. Неужели такой, как он, на которого и смотреть-то неинтересно, который и двух слов не способен сказать девчонке, неужели такой полный нуль посмеет разговаривать с Энни о чем-нибудь.., ну.., возвышенном?
Рики Капальдо еще раз пересмотрел свои выводы до мельчайших подробностей и принял бесповоротное решение выбросить из головы всякую мысль об Энни.
- Три основные причины войны, - повторил он, пытаясь запомнить, отрицание основных прав, закон о гербовом сборе и... Энни Уитмен.
Рики отбросил в сторону шариковую ручку.
Во-первых, Энни слишком красива для того, чтобы им заинтересоваться. А во-вторых, о ней рассказывают такие вещи! Правда ли это? И он снова принимался мучительно размышлять.
Хватит! Забудь о ней. Это было твердое решение. Он снова стал смотреть в учебник. Народная милиция маршировала по Конкорд-Грин под звуки мелодии "Без тебя мне и жизнь не мила!".
Поглядеть на соревнования финалисток явилась целая толпа. Пришли почти все девочки, принимавшие участие в конкурсе с самого начала, чтобы узнать, кто же из восьми займет два свободных места в команде.
Как и всегда, Рики Капальдо носился по залу, направляя ход событий: раздавал контрольные листки действительным членам команды, давал указания претенденткам. Ни для кого уже не было секретом, что основная борьба развернется между тремя девочками: Карой Уокер, Сандрой Бэкон и Энни Уитмен. Финальная восьмерка будет выступать по алфавиту. Таким образом, Сандра оказывалась первой, а Энни - последней.
Излишне говорить, что в эти дни финалистки только и думали, что о своем выступлении, и тренировались до седьмого пота. Конкуренция была такой жесткой, что судьи могли придраться к любой мелочи. "Господи, только бы не ошибиться!" - единственное, что вертелось в голове каждой из восьми девочек.
