Рози Томас - Скверные девчонки. Книга 1
— Извини. Я не хотела тебе мешать. Я зашла сказать «спасибо».
Из комнаты Джесси доносился какой-то странный голос, потом они догадались, что это была Мэтти. Она кого-то пародировала.
— Это я должен благодарить вас за маму. Она давно не рассказывала никому свои истории.
— Она у тебя славная, — заметила Джулия, — и ты молодец. Я тоже научусь когда-нибудь готовить.
— Ты не умеешь? — удивился Феликс.
— Мама пыталась меня научить.
— Давай накрывать на стол, Джулия.
В первый раз он назвал ее по имени. Они смущенно улыбнулись друг другу. Джулия взяла ножи и вилки из плетеного подноса, а Феликс достал из-под раковины темно-красную бутылку вина.
— Давай попробуем это, а мама пусть пьет свое виски.
Завтрак был замечательный: Феликс покрыл стол белой скатертью, Джесси сидела во главе стола, а Мэтти и Джулия по бокам. Они слушали продолжение историй.
Девушки никогда раньше не пили вино, а выпив, расхрабрились и болтали всякую чепуху.
— У меня есть еще один тост, — сказала Джесси. — Более важный.
Феликс разлил оставшееся вино и добавил виски Джесси. Она подняла стакан и торжественно произнесла:
— За дружбу!
— За дружбу, — повторили все.
— Я не представляю, как после этих слов я могу выкинуть вас на улицу.
Девушки ждали, что она скажет дальше.
— Оставайтесь с нами. Пока вы не снимете себе квартиру. И ни минутой позже! Она посмотрела на Феликса, потом на Джулию и Мэтти.
— Ни минутой, — сказал Феликс.
— Отлично!
Все дружно расхохотались.
Глава третья
В понедельник по дороге на работу Мэтти и Джулия отыскали телефонную будку и втиснулись в нее.
— Хочешь я поговорю с ними? — спросила Джулия.
— Нет, я сама.
Она набрала номер местной полиции и объяснила человеку, сидевшему на проводе, что ей нужно сообщить ему что-то очень важное. Мэтти говорила медленно и тихо: назвала фамилию отца, его адрес, имена и возраст своих братьев и сестер.
— Детям небезопасно оставаться в доме. Я это точно знаю. Пожалуйста, пусть за ними кто-нибудь присмотрит.
Джулия слышала, как голос мужчины пытался получить от подруги побольше информации.
— Извините, мне больше нечего сказать.
Расстроенные девушки вышли из телефонной будки. Мэтти дрожала.
— Я бросила их, предала, — произнесла она.
— Перестань себя мучить.
— Мне не следовало покидать детей. Фил только семь. В то же время я не могу оставаться с отцом. А вдруг он попытался бы опять…
Мэтт погрузилась в свои мысли. «Моя вина, только моя вина. Но если бы я вернулась и он сделал это опять?..»
Ей казалось, что там был нож, что она его видела, он лежал на столе. «Возможно, я слышала крик (мой собственный или отца?). Я видела кровь… О Боже!»
Джулия взяла ее за руку.
— Мэтти, все хорошо.
— Ты уверена?
Она вынуждена была уйти. После такой сцены, когда отец вел себя как последний негодяй, после его жестокости Мэтти вспоминала о нем то с жалостью, то с отвращением. Джулия была права: она не могла там оставаться.
— Ты сделала все, что возможно. С тех пор, как умерла твоя мать, ты заботилась о семье. А сейчас пусть Роззи примет участие в воспитании братьев и сестер.
Мэтти ничего не ответила, а Джулия продолжала:
— Твоя жизнь не принадлежит им, она принадлежит тебе. Ты не можешь быть всем для всех.
— Да, возможно, ты в самом деле права, — успокаивалась Мэтти.
— Мне бы хотелось думать, что я так же реально смотрю на жизнь, как и ты. В действительности Тед оказался обыкновенным ничтожным подонком. — Мэтти впервые за эти дни произнесла имя отца. Оно словно слетело с ее губ. — Надеюсь, я сделала правильный выбор.
Она выглядела бледной и растерянной. Джулия хотела добавить к своим словам что-нибудь убедительное, доказать, что она все понимает, но не могла. Она не представляла даже, каким мог быть в минуты ярости и гнева Тед Бэннер. Пропасть между тем, что произошло с Мэтти, и мелкими семейными неурядицами у Джулии была слишком очевидна.
— Все будет хорошо. Я знаю, — уверенно сказала Джулия. — Пойдем лучше на работу. Ты — продавать обувь, я — печатать счета.
— Увидимся вечером, дома.
«Дом» — это слово так ласкало слух. Феликс, Джесси, маленькая уютная квартирка разделяли сейчас девушек и набережную. Это было хорошим началом. Джулия видела, как светлые кудряшки Мэтти мелькали среди толпы, наконец она повернулась и быстрым шагом пошла в офис.
Чем бы ни занималась Джулия на работе, она не переставала вспоминать прошедшее воскресенье, которое так весело провела со своими новыми друзьями. Весь день они просидели за столом, шутя, смеясь, рассказывая забавные истории из жизни, пока, наконец, не выпили все вино.
Говор Джесси незаметно перешел в какое-то невнятное бормотание, а потом она неожиданно уснула.
Джесси все больше и больше нравилась девушкам. Она рассказывала им о муже: «Дес играл на саксофоне, милочки, в очень известных оркестрах. Представьте себе: он был красивее сына. — Она указала головой на стоявшего у окна Феликса. — А Феликс, глупый, не умеет пользоваться своей красотой». Джесс поведала им о других своих любовниках. Она рассказывала о них с таким необычным энтузиазмом, что Мэтт и Джулия были просто поражены.
О девушках (в районах, где они жили) ходили всякие грязные слухи, хотя в действительности подобные обвинения были совершенно необоснованны и нелепы. Частенько Джулию задевал один парнишка из технического колледжа, который напоминал ей известного актера. Он отпускал всякие колкости в ее адрес, заставляя краснеть и смущаться. Каждый раз она давала себе слово ответить ему тем же, но у нее ничего не получалось: язык немел, а заготовленные дома слова улетучивались. Мэтти не удавалось вывести из себя. Ее колкий язык и достаточный запас «нехороших» слов плюс находчивость и острый ум всегда ставили обидчика на место.
Но рассказы Джесси позволяли им окунуться в мир, который никогда раньше не видели. Это притягивало, соблазняло их своей таинственностью и неприличием — полутемные прокуренные комнаты, наполненные стаканы, разукрашенные до безобразия женщины, странствующие музыканты. Девушкам казалось, что это был мир, в котором ты можешь делать все что хочешь, наслаждаясь сам и удовлетворяя других. В то время как Мэтти и Джулия слушали затаив дыхание рассказы о невероятных приключениях Джесси, Феликса все эти байки из жизни матери просто раздражали. Если бы он захотел, то мог бы написать не один том захватывающего романа.
— Я прожила интересную жизнь, мне нечего жаловаться. Хочу дать вам маленький совет: если вы будете уверены в себе, если ваша дружба выдержит невзгоды и испытания судьбы, то вы будете счастливы. Не поступайте так, чтобы потом вам пришлось об этом жалеть. Плоть глупа, по дороге жизни вас должен вести разум…
Взгляды девушек встретились. Они молча смотрели друг на друга. Их молчание прервал громкий храп Джесси.
Феликс тихо поднялся, подложил ей под голову подушку, поднял ноги на табуретку и накрыл одеялом. Джулия собрала пустые бутылки, намереваясь их выбросить. Она видела, как Феликс с особой тщательностью очищал тарелки от оставшейся еды.
— Неужели она одна выпила столько спиртного? — спросила Джулия. Феликс грустно посмотрел на нее.
— Это ее слабость, но я не собираюсь читать ей мораль — бесполезно.
Джесси не относилась к тем людям, которым можно что-то диктовать, навязывать свою волю и мнение. Она всегда поступала так, как подсказывало ей сердце.
Джулия предложила прогуляться. Глядя со стороны, можно было подумать, что эти трое — закадычные друзья. Феликс привел девушек в парк. Гуляя по саду «Королевы Марии», они вдыхали томительный и сладостный аромат чайных роз.
Разговор шел ни о чем, болтали о разных вещах: что им нравится, во что верят, вспоминали детство, не замечая, как их дружба крепла с каждой минутой.
— Что вы делаете, мисс Смит?
Нехотя оторвавшись от своих мыслей, Джулия увидела перед собой начальницу, которая строго смотрела на задумавшуюся девушку.
— Простите, — пробормотала она, возвращаясь к своей работе.
Джулия начинала ненавидеть бухгалтерские дела. Она не могла долго заниматься однообразной работой. Это ее утомляло. К концу дня она уставала настолько, что при печатании делала ошибки почти в каждом слове. Работоспособность других девушек удивляла. Казалось, они готовы не отходить от машинок ни днем, ни ночью. В этом было что-то неестественное.
Каждый день Джулия с любопытством разглядывала своих соседок — они носили светлые кофточки, застегнутые на груди на все пуговицы, красили губы помадой розового цвета, накладывали на глаза голубые тени, пудрили носики, некоторые выставляли напоказ золотые обручальные кольца. Когда Джулия появилась в офисе первый раз, девушки уставились на нее как на привидение. Они с неприязнью рассматривали ее платье темно-коричневого цвета и плоские, такого же цвета туфли-лодочки.
