Гарольд Роббинс - Властелины удачи
— Ваша телефонная линия через переходной блок соединена с коммутатором в Сан-Диего. Так что никакая прослушивающая аппаратура не сможет определить, откуда вы говорите. И разумеется, на аппаратах установлены скрамблеры. Конечно, на другом конце придется установить дешифраторы. Короче, если наш клиент хочет сохранить инкогнито, мы всячески стараемся пойти ему навстречу.
— И сколько это стоит?
— Давайте посчитаем. За каждый «люкс» я беру пятьдесят долларов в сутки. Полторы тысячи в месяц. За оба — три тысячи. Стоит денег и обслуживание специального телефонного оборудования, а также оплата сотрудников службы безопасности, которые оберегают ваш покой. Так что обычно, если на верхнем этаже поселяется человек, оказавшийся в вашем положении, я прошу девятьсот долларов в неделю или три с половиной тысячи в месяц.
— Я готов платить по восемь тысяч долларов в месяц. Вы получите плату за два месяца сразу, хотя, возможно, я уеду и раньше. Но шестнадцать тысяч долларов ваши, когда бы я ни съехал.
Моррис Чандлер улыбнулся, кивнул:
— Джонас, вы джентльмен и большой знаток жизни.
2
Джонас понял, что в этот вечер ему Монике не позвонить. Что он мог ей сказать? Она пожелала бы узнать, где он находится и когда вернется домой. Впрочем, он и не обещал, что свяжется с ней в первые двадцать четыре часа. Поэтому и не стал звонить.
«Люксы» Джонасу понравились. Просторные комнаты, удобная мебель, бар с напитками на любой вкус. Широкие окна гостиных выходили на бассейн. Кто-то из предшественников Джонаса добавил к привычной мебели большой телескоп на треноге, возможно, чтобы смотреть на загорающих девушек, а может, наблюдать за прибывающими на стоянку автомобилями.
Чандлер предложить прислать девушку, но Джонас отказался. Глотнул бербона и лег спать.
Утром Чандлер появился вскоре после того, как Джонас и Невада плотно позавтракали: яичница с ветчиной, жареный картофель, гренки с маслом, кофе. Джонас налил кофе и Чандлеру.
— Если хотите, я готов расширить перечень предоставляемых нами услуг. — Чандлер отпил кофе. — Во-первых, вы прибыли без багажа. Скажите мне ваши размеры, и я пришлю одежду. А также бритвенные принадлежности и все такое. И вот что еще… Дважды в неделю я посылаю самолет в Мехико за богатыми клиентами, которые хотят поиграть пару дней. С ним я отправляю доверенного человека. Он может отправлять письма, посылать телеграммы и так далее.
Джонас кивнул.
— Я бы хотел отправить две телеграммы.
Первая телеграмма из Мехико пошла Монике:
«ПОЛНЫЙ ПОРЯДОК ТЧК СНОВА СВЯЖУСЬ
ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ТЧК ЛЮБЛЮ ТЕБЯ И ДЖО-ЭНН ТЧК».
Вторая — Филипу Уоллейсу, адвокату, проживающему в Вашингтоне, округ Колумбия:
«РАСПОРЯДИСЬ НЕМЕДЛЕННО УСТАНОВИТЬ НА МОИХ ЛИЧНЫХ ТЕЛЕФОНАХ В ЛОСАНДЖЕЛЕСЕ И НЬЮ-ЙОРКЕ ДЕШИФРАТОРЫ СЛЕДУЮЩЕЙ МОДЕЛИ ДВОЕТОЧИЕ ВЕРИКОММ НОМЕР ОДИН ТИРЕ ЧЕТЫРЕ ДВА ЧЕТЫРЕ ТЧК В РАБОЧИЕ ЧАСЫ ОРГАНИЗУЙ НА ЭТИХ ТЕЛЕФОНАХ ПОСТОЯННОЕ ДЕЖУРСТВО ТЧК ПРЕДЛАГАЮ УСТАНОВИТЬ ТАКОЙ ЖЕ ДЕШИФРАТОР И НА ТВОЕМ ТЕЛЕФОНЕ ТЧК НАМЕРЕН ПОЗВОНИТЬ НЕ ПОЗЖЕ ПЯТНИЦЫ ЗПТ ТАК ЧТО ПОСТАРАЙСЯ УСПЕТЬ К ЭТОМУ СРОКУ ТЧК».
Из магазина в холле отеля принесли одежду, отобранную Моррисом Чандлером, и Джонас отправил костюм, в котором приехал из Бел-Эйр, в чистку. Теперь он выглядел как настоящий курортник: светлые брюки, рубашка с отложным воротничком, клубный пиджак. Такую же одежду Чандлер прислал и Неваде. Тот не стал спорить, понимая, что не сможет спуститься вниз в джинсах и байковой рубашке.
В пятницу Джонас позвонил Филу Уоллейсу в Вашингтон. Фил взял трубку и смог его понять, то есть он оснастил свой телефон дешифратором.
— Шестое чувство подсказывает мне, что ты не в Мехико, — начал Фил.
— Ты прав. Как мои дела?
— Тебя еще нет в списке десяти самых опасных преступников, разыскиваемых правосудием, но тебе вручат повестку, как только твое местопребывание перестанет быть тайной. Два сенатора писают кипятком. В том числе председатель комиссии.
— Наверное, и конкуренты, желающие поджарить меня на медленном огне, — добавил Джонас. — Плевать я на это хотел.
— Моника тоже вне себя. Она позвонила и потребовала, чтобы я сказал ей, где ты находишься. Потребовала! Она, мол, уверена, что ты не в Мехико.
— Моника далеко не глупа.
— Для нее ты дешифратор не заказывал.
— Только потому, что мне пришлось бы сказать, где я, а мне этого не хочется. Пока. Я неуверен, будет ли она молчать, если на нее надавят.
— Тут есть сложности. Моника не просто вышла из себя. Она озверела. Собирается в Нью-Йорк.
— У нее там работа. Она часто летает в Нью-Йорк…
— Она берет с собой Джо-Энн.
— Джо-Энн учится. Она…
— Моника забирает ее из колледжа, переводит в какой-то другой на Востоке.
— С Моникой я разберусь сам. Не волнуйся об этом.
— Я и не волнуюсь. Просто передаю тебе ее слова.
— Ясно. Ты хочешь знать, где я обретаюсь?
— Если это необходимо. Иначе — нет. Я говорю всем, что не имею ни малейшего понятия. Мне бы хотелось и дальше произносить те же слова с чистой совестью.
— Я бы попросил тебя передать кое-какие распоряжения.
— Внимательно тебя слушаю.
Джонас смотрел на бассейн. Теперь-то он понимал, что телескоп установлен в гостиной для того, чтобы разглядывать девушек. Они предпочитали отдельные купальники, и посмотреть было на что. От одного их вида все вставало.
— Итак, мне нужны помощники. Хотелось бы начать с Шейлы. — Речь шла о его личном секретаре в лос-анджелесской конторе. — Но я опасаюсь, что за ней, как и за Моникой, установлена слежка. Кроме того, у нее маленький ребенок, и я не могу просить ее оставить его.
— Ты хочешь, чтобы она узнала, где ты находишься?
— Нет. Я хочу, чтобы она связывалась со мной через тебя. Как мой адвокат ты имеешь полное право общаться со мной. Вот кто мне нужен: Базз Долтон из «Интерконтинентал», Клинт Макклинток из «Корд электроникс», Билл Шоу из «Корд эйркрафт» и Лен Дуглас из «Корд эксплозивз».
— Я тебя понял. Второй эшелон в руководстве каждой компании. Первый остается на месте.
— Умные, опытные специалисты, — добавил Джонас. — Опять же молодые, не связанные семейными узами, так что смогут побыть со мной какое-то время. Пусть привезут с собой документацию по находящимся на рассмотрении проектам. Они поймут, о чем речь.
— И куда они должны приехать?
— Записывай. Уедут они по одному. Первый — Долтон, затем Шоу, Макклинток и Дуглас. По вторникам и четвергам туда, где я нахожусь, из Мехико вылетает самолет. Не из международного аэропорта имени Бенито Хуареса. Им нужен аэропорт Тлалплан. Около полудня там приземлится шестнадцатиместный «дехавиленд». Пусть назовут себя человеку, который прилетит на этом самолете. Далее о них позаботятся. Доставят ко мне. Скажи, чтобы взяли с собой летнюю одежду. Более одного костюма им не понадобится. Надо их предупреждать, чтобы они не болтали лишнего?
— Ты, похоже, обосновываешься надолго.
— Пробуду здесь, сколько нужно. Пока не надеру задницу тем, кто решил надрать ее мне, — ответил Джонас.
3
Пребывание в «люксе» быстро наскучило Джонасу. Он мог звонить лишь по тем номерам, где стояли дешифраторы. А ему хотелось позвонить в тысячу других мест, и он отдавал распоряжения своим сотрудникам, сидевшим на телефонах с дешифраторами, позвонить таким-то и таким-то, сообщить им то-то и то-то, передать ему ответ, чтобы он мог принять соответствующее решение. В итоге Джонас пришел к выводу, что подобный метод руководства не приносит ни малейшего удовлетворения.
На четвертый день их пребывания в отеле «Семь путешествий» Моррис Чандлер угостил их обедом, который, естественно, подали на верхний этаж.
— Вам нужна симпатичная девчушка, — поставил он диагноз неудовлетворенности Джонаса.
— Мне нужна опытная секретарь, — ответил Джонас.
Чандлер рассмеялся:
— Которая умеет работать и на спине.
— Нет, я серьезно. Именно секретарь. Я не могу привезти сюда своего личного секретаря, но мне нужна женщина, знающая свое дело и заслуживающая доверия.
Чандлер посмотрел на Неваду и пожал плечами.
— Раз вы так говорите, значит, так оно и есть.
За лобстером Невада и Чандлер вспомнили Новый Орлеан. Джонас предположил, что именно там они и познакомились, в Сторивилле, в одном из знаменитых в те времена публичных домов. По крайней мере, оба бывали там в начале столетия. Оба помнили проститутку, которая прятала лицо под темной шелковой маской с белыми кружавчиками и встречала клиентов, улегшись на обитое красным бархатом канапе. Поговаривали, что она — жена известного в Новом Орлеане хлопкового брокера.
