Пэт Монтана - Как поверить в сказку

Ребенок играл совсем неплохо. Сколько же ему лет? Десять? Должно быть, играть его научил Кинг. У Гэйба определенно есть талант. И похоже, это занятие ему нравится.

Все это показалось Митчу забавным. Он тоже когда-то, в этой комнате, выражал свои юношеские переживания через музыку. Так же, как Гэйб.

Внезапно музыка оборвалась. Гэйб встал, резко отодвинул скамейку.

- Эй, тебе не нужно останавливаться, ты здорово играешь. - Но Гэйб, взглянув на Митча, пробежал мимо и пулей вылетел из комнаты.

На душе у Митча стало еще чернее. Нет никакого смысла догонять мальчика - Гэйб не хотел общаться с ним. Это было ясно с самого начала. Кроме того, переходный возраст. Митч хорошо помнил, каким несговорчивым в эти годы был он сам. Но Гэйб никогда не поверит, что Митч его понимает.

Он положил инструменты на кровать, чтобы поправить скамейку. Потом сел на нее и посмотрел на клавиши. И.., начал играть. Мелодия вспоминалась с трудом, но скоро дело наладилось.

Сколько раз он пытался преодолеть сомнения, страх и печаль? И не думал, что воспоминания принесут такую боль.

Неожиданно он заметил, что в дверь заглядывает Гэйб.

Значит, ребенок вернулся, услышав музыку. Продолжая играть, Митч сказал:

- Когда мне подарили этот инструмент, он считался лучшим.

- Тебе подарили? Он принадлежит Кингу.

- У Кинга было много инструментов, но этот - мой. На нем есть мои инициалы.

- Нет.

- Подойди и убедись сам.

Митч начал импровизировать.

Гэйб медленно, шаркая ногами, вернулся в комнату. Потом подошел ближе и увидел над плечом Митча серебряную монограмму.

Митч провел пальцем по буквам.

- MJK. Митчел Джеймс Коул. Это я.

- Но если это твое, почему оно здесь? - Гэйб требовал ответа.

Не мог же Митч сказать ему, что убежал из дома. Тогда ему было семнадцать. Но строптивому десятилетнему мальчику этого знать не обязательно. Чтобы не подавать дурного примера.

- Мне было некогда его забрать. Из-за работы, - ответил Митч, продолжая играть. В комнату ворвался Майкл.

- Эй! Кто играет? - выпалил он и осекся. -Я думал, это ты, Гэйб. Посмотри, Рэйф, это Митч!

Митч поднял глаза и увидел Рэйфа. В руках у него, как всегда, был телефон, а у ног сидела, стуча хвостом, Бубба Сью.

И он совсем не удивился, когда показалась Сэри. Она проскользнула мимо Рэйфа, подошла к Митчу и улыбнулась ему. У него на душе полегчало.

Митч заиграл песню, которую они могли знать. Сэри сразу же стала подпевать.

Гэйб презрительно усмехнулся:

- Это песенка для девчонок.

Сэри хлопнула в ладоши и продолжала петь. Майкл присоединился. Даже Рэйф подошел поближе.

Как заинтересовать Гэйба? Митч предложил другую песню, но Гэйб скривился и закачал головой.

- Тогда скажи, что тебе нравится, - предложил Митч.

- "Желтая субмарина".

Митч попробовал сыграть, но у него не получилось.

- Ты даже не знаешь ее. Подвинься, я тебе покажу.

Не успел Митч подняться, как Гэйб устроился на скамейке и стал играть. Майкл с Сэри запели.

- Да вы, ребята, хорошо поете. - Митч подошел и взял пару басовых аккордов. Он испугался, что Гэйб снова сбежит.

Но Гэйб внимательно посмотрел на него и сказал:

- Клево!

Митчу только это и нужно было. Он стал подыгрывать Гэйбу. А Рэйф положил телефон на стол, достал карандаши из коробки и принялся отбивать ритм. Майкл продолжал подпевать.

В целом получилось очень здорово.

- Ребята, да у вас талант! Сэри просияла.

- Мы можем исполнить "Hey Jude". Гэйб, сыграй "Неу Jude"!

- Прекрати играть, Гэйб!

В комнате стало совсем тихо. Митч с детьми виновато смотрели на рассерженную маму.

Элли решительно прошла по комнате. Вид у нее был сердитый - и испуганный.

- Элли! Я не знал, что мой старый инструмент цел.

- Замолчи, - сказала она и указала рукой на дверь. - Все четверо Сандеров вон отсюда. Немедленно.

Когда дети уходили, каждого из них она сопровождала строгим взглядом.

- Элли, они не сделали ничего плохого. Она уничтожающе посмотрела на него.

- Я сама решу, что хорошо, а что плохо, Митчелл Коул.

- Но мам, - пропищал детский голос.

- Никаких "но мам", Гэйб. Но голос ее чуть смягчился, когда Гэйб, шаркая ногами, поплелся за остальными. Митч сделал попытку заступиться за детей:

- Элли, это все я заварил... Она резко обернулась.

- Я не хочу этого слушать, Митч. Прошу тебя, оставь моих детей в покое.

Элли развернулась и направилась к двери, словно собираясь прямо сейчас вычеркнуть Митча из своей жизни и из жизни своих детей. Но он не собирался сдаваться.

- Элли, подожди, дай я объясню.

Элли еле сдержала себя, чтобы не заткнуть уши руками. Она боялась, что Митч заставит ее отступить.

- Здесь нечего объяснять, - пробурчала она и направилась к двери.

Но он схватил ее за талию и повернул к себе лицом.

Так они стояли некоторое время. Она боролась с искушением дотронуться рукой до его рубашки и, что греха таить, упасть в его объятия.

Ей так хотелось быть защищенной. Это Митч пробудил в ней такое желание. Когда он прикасался к ней, ей хотелось, чтобы он ее обнял и поцеловал.

Но она не допустит, чтобы это случилось опять. Собрав остатки сил, она оттолкнула его и снова пошла к двери.

- Как же я упустила из виду!.. Ведь ты сын Кинга, значит, умеешь играть. Не стоило тебе говорить об "Ангелах"...

- Элли, когда я вошел сюда, Гэйб играл на синтезаторе. - Митч шагнул ей навстречу, в глазах его была мольба. - Я понял, что это занятие ему по душе.

Она отпрянула от него. Так продолжалось некоторое время: он делал шаг вперед, она отступала.

- Гэйб не любит музыку, он должен это бросить.

- Но почему? Я впервые видел его счастливым. С тех пор как приехал сюда. Но Элли не сдавалась:

- Его отец надавал детям много обещаний, Митч. Он говорил, что Петер Анджело и его "Ангелы" станут знаменитыми, что запишут компакт-диски, будут выступать на телевидении, получат "Грэмми"... Он хотел использовать их.., чтобы спрятать свои собственные.., недостатки. Заставлял их работать. А когда понял, что добиться успеха - это большой труд, просто сбежал. - Элли снова собралась уходить. - Я не позволю опять сделать им больно. Никогда!

Внезапно она остановилась, почувствовав, что уперлась спиной в стену.

Митч подошел к ней и положил руки на стену, загородив ей путь.

- Элли, я никогда не причиню боли твоим детям.

Она подняла на него глаза. Он был таким большим и красивым, таким.., надежным. Ее охватило беспокойство. А может быть, страсть. Точно она не могла понять, она не могла даже думать. Она только чувствовала, как бешено бьется сердце, и хотела, чтобы он целовал ее. Но позволить ему это было нельзя.

- Ты сказал им, что они талантливы. Он наклонился к ней и произнес с болью в голосе:

- Ты слышала их, Элли. Да, у них есть талант.

Ее бросило в жар, закружилась голова. Она закрыла глаза и спрятала руки за спину, чтобы не дотронуться до него.

- Ты будешь вторым мужчиной, который заставит их мечтать... - Элли замолчала, чтобы справиться с дрожью в голосе. - Не надо обнадеживать их, заставлять страдать.

Собрав все свое мужество, она открыла глаза.

- А потом ты исчезнешь.

Элли видела, как напрягся Митч. Ей так хотелось подойти и поцеловать его. Но она знала, что последует за этим. В конце концов они опомнятся, придут в себя. Только зачем все это?

Митч опустил руки. По его глазам она видела, что он думает о том же. Через две недели он уедет.

- Я никому не позволю причинить боль моим детям, - прошептала она. Я никому не позволю причинить боль мне.

Элли накрывала на стол, стараясь избегать взгляда Митча. Она знала, что дети и Кинг тоже наблюдают за ней. Стояла гробовая тишина. Даже собака лежала под столом и не махала хвостом.

Как выдержать еще две недели, пока не уедет Митч?

Она повернулась к Кингу.

- Хотите печенья? Митч купил его в булочной.

Кинг покачал головой.

Сердце у Элли упало. Если за обедом такая атмосфера, то как прожить оставшиеся дни?

А за столом тем временем обстановка накалялась. Гэйб отпускал злобные реплики в адрес Митча. Рэйф позвонил в справочную, чтобы узнать номер отца. Бедная маленькая Сэри ничего не понимала и не знала, как себя вести. А Майкл! Ее самый разговорчивый сын не произнес ни единого слова с тех пор, как она выгнала их из спальни.

И что самое неприятное: ни дети, ни Кинг даже не притронулись к бумажным цветам, которые она положила каждому около тарелки.

Молчание Кинга беспокоило ее больше всего.

Что же касается Митча, он не мог смотреть на нее, потому что знал, что она права. Он должен исчезнуть из их жизни. Поставив тарелку с пирожными перед ним, Элли едва сдержала себя, чтобы не броситься бежать.

- Если ты дала Митчу пирожные, значит, он больше не наказан? зазвенел голосок Сэри. В нем было столько надежды.

Элли услышала за столом вздох облегчения. Слова Сэри словно сняли проклятие.