Наталия Рощина - Обмануть себя
— Да, наверное, у меня получилось, как в поговорке: Бог троицу любит. Я стараюсь даже не вспоминать о том, что Валя — моя третья жена. Только с нею все по-настоящему. До этого — игра, фантазии, неконтролируемый всплеск гормонов, — Белов сознательно идеализировал свои семейные отношения. В свете предстоящего разговора он хотел казаться заботливым, внимательным, удовлетворенным, приветствующим творческое начало.
— Значит, ее зовут Валя, — констатировал Андрей.
— А его — Димка, — улыбнулся Вадим и поспешил добавить: — моего сына.
— О, так твоя жизненная программа практически выполнена.
— Я бы не был так уверен.
— Жаль, что ты не захватил с собой их фотографий, — задумчиво сказал Андрей, поправляя высокий ворот черного свитера.
— Зато я захватил кое-что другое, — загадочно произнес Белов и, открыв папку с рисунками, достал их и протянул Закревскому. — Посмотри, что ты об этом думаешь?
На лице Андрея не проявилось никаких эмоций по поводу увиденного. Он курил, глубоко затягиваясь и выпуская в сторону широкую серую струю дыма. На каждый рисунок у него уходило две-три затяжки. Это наблюдение почему-то разозлило Вадима. Он все смотрел на лицо старого друга, чувствуя, что если не заметит на нем хоть тени не восторга, но одобрения, то выхватит Валины рисунки и выбежит из кабинета. Белову показалось, что время остановилось: тишину слегка разряжали приглушенные шаги в коридоре, кто-то дернул за ручку двери и, вероятно, передумав, отошел. А Закревский продолжал рассматривать раскинувшиеся перед ним небеса. Они спустились со своих недосягаемых высот и мирно, как-то буднично устроились на его широком рабочем столе.
Наконец Андрей поднял глаза и как-то странно посмотрел на Вадима. В его взгляде было удивление, смешанное с недоверием, восторгом и нетерпением.
— Это бомба, — тихо сказал Закревский, снова закуривая сигарету.
— Ты можешь выразиться проще? — Вадим едва подавлял в себе раздражение. Ему уже не нравились медленные, словно запрограммированные движения товарища и его манера изъясняться.
— Автор не ты, — словно не слыша просьбы, продолжал Андрей.
— Да, это все она, — Вадим почему-то не нашел нужным назвать ее по имени. Все было и так ясно и понятно.
— Я уже жалею, что до сих пор не познакомился с такой женщиной. Был ты, Белов, везунчиком, везунчиком и остался. Если ты скажешь, что при этом ваш холодильник полон еды, квартира блестит от чистоты, а ребенок весел и здоров — я скажу, что тебе несказанно повезло! У тебя идеальная жена!
— Ты попал в десятку. Она — чудо, — поспешил согласиться Белов.
— Я должен с нею познакомиться, — Закревский аккуратно сложил все работы в папку и, держа ее в руках, спросил: — Надеюсь, наши планы совпадают, и вы хотите показать это миру?
— Да, скорее этого хочу я, а она просто творит и находит в этом удовольствие. Я принес лишь часть, Валя отобрала самое любимое.
— У нее необыкновенное чувство цвета, пространства. Думаю, что мы просто обязаны устроить ей персональную выставку.
— Что требуется от меня? — спросил Белов, но наткнулся на сурово сведенные к переносице брови Андрея. — Ты не пойми меня превратно, но мы живем в реальном мире.
— Мы живем в мире, в котором еще не забыты понятия дружбы, Петрович. Так что не задавай мне больше глупых вопросов, — Андрей отдал папку Вадиму и открыл свой блокнот. Полистав его, он беззвучно зашевелил губами, отведя взгляд в сторону, будто что-то подсчитывая. — К апрелю она должна быть готова, числу к десятому.
Вадим кивнул, подумав, что слишком много событий в его жизни приходится именно на этот день: Валин день рождения, свадьба Алисы, теперь еще выставка. Закревский заметил, как по лицу товарища пробежала тень сомнения.
— Ты в чем-то сомневаешься?
— Нет, Андрюша. Просто я наконец расслабился. Знаешь, так переживал: пока шел к тебе, обдумывал разговор, пока ты смотрел работы, а получилось все так прекрасно. Валя будет счастлива. Я рад, что ты берешься за дело. Таланту нужны поклонники. Как бы она не уверяла, что ей достаточно оценки моей, родителей, друзей, наверняка она мечтает о широкой публике.
— Она ее получит. Поверь мне, это скоро приедается. Похвалы, рецензии, интервью, — Закревский закурил очередную сигарету. — Только когда получаешь лавры, понимаешь, что не в них дело, совсем не в них.
Он так грустно посмотрел куда-то поверх головы Вадима, что тому стало неловко. Ему показалось, что все сказанное товарищем о себе — бравада, желание казаться более удачливым, счастливым, состоявшимся, а на самом деле — пусто внутри и холодно. Молчание затянулось, Белов пошевелился, и этот звук вывел Андрея из задумчивости.
— Значит, делаем так. Вот тебе моя визитка, — произнес он. — Созвонимся, встретимся, все обсудим.
— Договорились. — Вадим поднялся, протянул руку. — Спасибо тебе.
— Пока не за что, — отвечая рукопожатием, сказал Андрей.
— Скоро позвоню, так что готовься в гости.
— Хорошо. Повспоминаем наше беззаботное детство и бурную юность.
— Естественно, — улыбнулся Белов. — Не буду отнимать у тебя больше времени. До встречи.
— Я провожу тебя.
Закревский еще раз пожал на прощание руку товарищу, и тот легкой, пружинистой походкой направился к выходу, вскоре его силуэт растворился в темноте улицы. Андрей одернул свитер, повернулся и пошел в кабинет. На ходу он вспомнил, что хотел посмотреть еще раз несколько экспонатов, но передумал возвращаться. Он вдруг почувствовал себя разбитым, особенно, когда зашел в кабинет и посмотрел на себя в большое овальное зеркало на стене. Он поворачивал голову то в одну сторону, то в другую. Потом приподнялся на цыпочки и, глядя на явно выступающий животик, провел по нему ладонями. Поджав губы, Закревский недовольно нахмурился и сел за стол. Он редко впадал в размышления по поводу собственной внешности, но сегодня, невольно сравнивая себя с красавчиком Беловым, он в который раз испытал разочарование. Отмахиваясь от пробирающихся в сознание мыслей об этом, Андрей открыл записную книжку, пытаясь настроиться на рабочий лад. Но сконцентрироваться не удавалось. Закревский ловил себя на мыслях о том, что хочет поскорее увидеть жену Вадима: «Интересно, как выглядит женщина, рядом с которой это везунчик обрел покой? Наверное, она действительно — само совершенство».
Валя проснулась с чувством тревоги. Она не сразу поняла его причину, а потом сообразила, что именно сегодня к ним придет в гости Андрей Закревский. Гости и паника — для нее были несовместимыми вещами, но Вадим выказывал явные признаки беспокойства, и это передалось ей. Походил к концу его краткий отпуск, поэтому Вадим решил, что пора назначать встречу, и не где-нибудь, а в домашней обстановке. Это был повод не только обсудить возможность предполагаемого сотрудничества, но и в очередной раз показать свой дом, тот уют, который им с Валей удалось создать. Никакое кафе не сможет раскрепостить их, внести нужную долю откровенности в предстоящий разговор. К тому же у Вали появился шанс блеснуть своими кулинарными способностями — она это любила.
Больше всех радовался Димка. Он всегда приходил в восторг оттого, что вечером намечались гости. В этот раз он решил принять активное участие в составлении меню, заказав маме приготовить картофель фри и омлет. Это были его любимые блюда, поэтому малыш считал, что взрослые тоже разделят его пристрастия. Валя уверила, что не забудет о его пожеланиях, но ограничиться омлетом в такой момент не могла. Вот почему, когда Вадим с Димкой поехали на каток осваивать коньки, она отправилась на рынок.
Она решила пройти пешком пару троллейбусных остановок — это входило в ее программу борьбы с лишним весом. Недавнее празднование международного женского праздника, конечно, не обошлось без аппетитных блюд, сладостей. Валя не могла отказаться от всего этого, а теперь ругала себя за слабость. Вот Вика Проскурина — кремень, она легко отказывалась от различных вкусных вещей для сохранения тонкой талии и стройных ножек. Она родила маленькую Ксению в сентябре прошлого года, но уже пришла в норму и, кажется, собиралась выходить на работу. Даже то, что она полгода кормила малышку, не повлияло на ее формы. Восьмого марта она, разрешив себе порцию мороженого и бокал шампанского, с присущим ей артистизмом и грацией танцевала с Вадимом танго в кафе, где собрались три семьи. Вороновы, Проскурины, Беловы — неразлучная троица, как называла их с некоторых пор Галина Матвеевна. Валя в свое время вошла в эту компанию легко, выдержав некоторое подобие «проверки на вшивость» от Наташи Вороновой, но, кажется, об этом уже никто не вспоминал.
Теперь предстояла еще одна важная встреча, которая, как утверждал Вадим, могла изменить многое. «Весна — время перемен», — любил говорить он. Валя медленно шла по не думающему таять утоптанному снегу, поправляя капюшон дубленки и размышляя, какие такие изменения имел в виду муж? Рисовать она в любом случае не бросит. Это стало ее второй натурой, способом уходить в иной мир, расслабляться, сбрасывая с себя груз каждодневных забот. Ее увлечение никак не отражалось на интересах и нуждах семьи — Валя позволяла себе заниматься любимым делом лишь тогда, когда все свои домашние хлопоты она считала выполненными, а Димка получил достаточную долю ее внимания. С фотографиями было еще проще — она повсюду брала фотоаппарат с собой и снимала все, что казалось ей интересным. И сегодня он был с нею, только глаза не выделяли ничего, что стоило бы ее внимания.
