Покорить Ангела
До больницы я добрался быстро. К моему появлению крестный уже успел освободиться и ждал меня в буфете, о чем предварительно сообщил в смс. В помещении приятно пахло крепким кофе и выпечкой. Войдя внутрь, я остановился неподалеку от входа, выискивая глазами знакомую фигуру. Буфет был практически пуст, лишь несколько столиков были заняты немногочисленными посетителями. Дядю Мишу я отыскал быстро. Крестный выбрал место в углу, у небольшого окна. Меня он не замечал, попивая кофе, дядя Миша что-то внимательно рассматривал на экране своего телефона. Улыбнувшись, я решительным шагов двинулся к крестному.
— Доброе утро, — поприветствовал я.
— Да обед уже скоро, — проговорил крестный, поднимая на меня взгляд.
Отложив телефон, он кивком указал на пустующее место напротив.
— Так что у тебя произошло? — сразу перешел к делу крестный.
Оно и к лучшему, мне вовсе не хотелось размусоливать разговор, начиная издалека. Собравшись с мыслями, я выложил все, как было.
Как и Ромычу, мне просто хотелось убедиться, что с Журавлевой в самом деле все в порядке, а дядя Миша, как никак не первый год работает в этой больнице. К моему большому облегчению задавать лишние вопрос крестный не стал. Молча выслушав мою просьбу, он, также ничего не говоря, взял со стола свой мобильник и принялся кому-то звонить.
Некоторое время я слушал его разговор, говорил он быстро и сухо, большую часть сказанного я, честно говоря, не понял вовсе. Дядя Миша, будто нарочно, использовал медицинскую терминологию, не оставляя мне ни единого шанса на понимание. К завершению диалога дяди Миши с человеком на другом конце «провода» я уже изрядно успел себя накрутить, потому как серьезное выражение на лице крестного и сведенные брови вызывали во мне некое беспокойство и сомнение.
— Что? — нетерпеливо выпалил я, как только дядя Миша закончил разговор.
— Ты че напрягся-то? — шутливо усмехнулся крестный. — Нормально все с девочкой твоей.
— Она не моя.
— Ну не с твоей. Хорошо все, Кольцов ее принимал, толковый мужик, будет, как новенькая, — спокойно проговорил дядя Миша, а я облегченно выдохнул, — я потом еще посмотрю в системе, но уверен, что беспокоиться там не о чем.
— Спасибо, дядь Миш, — я коротко кивнул.
— А теперь поговорим с тобой по поводу твоего отца и ваших с ним отношений, если их таковыми вообще можно назвать.
Дядя Миша резко изменился в лице, улыбка мгновенно исчезла с губ, взгляд сделался серьезным и холодным.
— Я не хочу об этом говорить, — в моем голосе послышалось отчетливое раздражение. Поднимать эту тему я не любил, в конце концов это только мое личное дело.
— А придется, Жень, я вмешиваться не хотел, но, видимо, надо было, — как-то чересчур строго проговорил дядя Миша, чем заставил меня невольно напрячься.
— Дядь Миш…
— Помолчи и послушай, что я тебе скажу, — нетерпящим возражений тоном прервал меня дядя Миша.
Недовольно поджав губы, я посмотрел на него исподлобья, но перечить не стал. Ладно, пусть выскажется, в конце концов принимать его мнение и следовать ему я вовсе не обязан, а выслушать выслушаю.
— Я понимаю, что смерть матери для тебя больная тема, и парень ты у нас буйный, — тем временем продолжал крестный, — но с отцом тебе поговорить придется.
— Мы уже обо всем поговорили, — процедил я сквозь стиснутые зубы.
— Ой ли? — дядя Миша как-то криво усмехнулся. — Твой отец тоже дурак, все бережет тебя, на себя удар взять решил, видите ли.
— Не понял.
— Гонор бы свой поубавил, может, и понял бы уже. Отец твой был категорически против операции, как и я, ты верно думаешь, что я тут свои штаны за зря просиживаю и диплом в переходе приобрел? — он устремил на меня пристальный взгляд, будто желая прожечь во мне огромную дыру, а я смотрел на него и все никак не мог понять, к чему он клонит.
Что значит отец был против, это ведь его идея была.
— Дядь Миш…
— Это было решение твоей матери, Женя, только ее собственное. Коля пытался отговорить ее от этой затеи, но я думаю, ты хорошо помнишь характер своей мамы, ты своей бычьей упертостью в нее пошел.
Смысл сказанных крестным слов доходил до меня, словно через толщу плотной пелены — медленно и со скрипом. Мысли с трудом собирались в кучу, выстраивая логическую цепочку. В ушах звенел собственный пульс, а перед глазами то и дело всплывали воспоминания. Картинки сменяли одна другую, вынуждая меня все больше и больше погружаться в прошлое, от которого я так старательно бежал все это время.
— Но ведь это отец ее уговорил, это он…
— Он просто хотел, чтобы ничего не омрачало память о матери в твоих глазах, Женя. Я предупреждал его, знал, что ничем хорошим не кончится.
— Но он же… — я больше не мог смотреть в глаза крестному, отвел взгляд и уставился в окно. Что значит, это был выбор мамы? Ее решение? — Я пойду, — плохо контролируя свое тело, я поднялся со стула. Перед глазами все плыло, мысли путались, сердце в груди тарахтело, отчаянно желая выскочить из грудной клетки.
