Варрэн-Лин: Сердце Стаи
Двое ва́ррэнов подошли к ней, оценивая ситуацию.
— Не скули, сейчас что-нибудь придумаем, — рыкнул Шторос, скользя цепким взглядом по городской стене, крышам близлежащих домов. Если бы все ва́ррэны были на ногах и полны сил, то преодолеть городскую стену для них не составило бы труда. Но с двумя ранеными и беспомощной Динкой, они были вынуждены искать другие варианты.
Хоегард положил руку на плечо Штороса и молча, одними глазами указал на сливную канаву. Шторос насторожился, словно охотничий пес, и крадучись скользнул в указанном направлении. Динка, вытирая рукавом слезы, с тревогой смотрела на его спину, пока он не исчез в канаве.
Потянулись минуты томительного ожидания. Динка переобулась в свои удобные сапоги и привычно прикрепила длинный нож на голень под их голенище, а затем подошла к раненым. Оба лежали на спине лошади поперек, свесив вниз безвольно повисшие головы. Дайм лежал на лошадиной спине как раз на животе, своей страшной ране. Наверняка даже мягкое покачивание от лошадиного шага еще больше травмировало его. Но пока они не выберутся из города, ничего для него сделать Динка не могла. Если выберутся...
Хоегард напряженно вглядывался в темноту своими светящимися глазами. И Динка тоже отвела взгляд от Вожака и посмотрела по сторонам. Со звуками набата охранники высыпали из сторожки и рассредоточились вокруг ворот. Хорошо, что Динка и ее спутники не стали приближаться к воротам. И теперь они с Хоегардом могли наблюдать за суетой у сторожки безопасно скрывшись в густой тени. Вот только безопасность эта была мнимая. Если они не найдут убежище до рассвета, то поймать их на улицах не составит труда. Листовки были распроданы, и каждый горожанин знал, как выглядят «демоны» в лицо.
Шторос явился из темноты, словно привидение, и сделал знак рукой, чтобы следовали за ним. Вдвоем с Хоегардом они сняли с лошади попону, свернув, запихали в сумку с одеждой и повесили сумку Динке на плечи. Шторос, взвалил на плечи Вожака, Хоегард — Тирсвада.
А лошадь Динка освободила от узды и на прощание хлопнула ладонью по крупу, чтобы Серая убежала и не привлекала лишнего внимания к месту их побега. Послушная лошадка служила ей верой и правдой, и долгое время была единственной Динкиной спутницей, несмотря на неприятные обстоятельства, в которых Динка ее приобрела. Мысленно пожелав Серой найти себе доброго хозяина, Динка поспешила за своими мужчинами.
Шторос и Хоегард с ранеными на плечах уже спустились в канаву и ждали там приотставшую Динку. В канаве воды было примерно по колено, ноги увязали в липкой жиже на дне. Но беглецы шагали вдоль нее пока не дошли до глубокой ямы, в которую с журчанием сливалась вода из канавы. Шторос сбросил с плеч Вожака, укладывая его так, чтобы голова была над водой.
— Я пойду первым. Затем сбросите мне Дайма и Тирсвада. Потом Динка. Ты, Хоегард, последний, — распорядился он и исчез в дыре. Динка подошла к Дайму и встревоженно склонилась над ним. Глаза его были неплотно сомкнуты, губы были сухие и потрескавшиеся, а лицо отливало бледной желтизной. Он выглядел так, словно уже умер. И внутри у Динки все задрожало от дурного предчувствия. Она облизнула губы и наклонилась к самому его носу, чтобы уловить дыхание. Губ коснулся слабый поток теплого воздуха. Несмотря ни на что, он все еще цеплялся за жизнь. Осмотреть Тирсвада она не успела.
— Готов, — послышался глухой голос Штороса из-под земли.
Хоегард с помощью Динки дотащил Вожака до дыры и начал аккуратно спускать вниз, удерживая за одну руку. Рука выскользнула из влажных ладоней и внизу послышался всплеск.
— Поймал. Следующий, — отозвался Шторос. Следующим спустили Тирсвада. Он был полегче Дайма и опустить его получилось аккуратнее. Единственное, что радовало — раненые ва́ррэны были без сознания и не чувствовали боли в потревоженных ранах.
Настала очередь Динки, и она замялась на краю.
— Давай, — поторопил ее Хоегард. — Шторос тебя поймает.
— Динка, где ты там? — послышался из дыры недовольный голос Штороса. И она, зажмурившись и сжав губы, чтобы не закричать, шагнула в пустоту.
Падение было страшным, но недолгим. Не успела Динка ощутить, как внутренности подпрыгивают к горлу, как ее тело скользнуло вдоль сильного тела Штороса, и его руки стальным кольцом прижали ее к его груди. Она, дыша словно загнанный заяц, прильнула к нему. Но он сделал несколько шагов в сторону и разжал руки, позволяя ей соскользнуть на землю. Позади раздался тихий всплеск — это приземлился спрыгнувший следом за ней Хоегард. Они оказались в достаточно большой природной пещере, которая лабиринтами ходов разветвлялась под городом. Пещера была почти сухая, лишь громко журчащие ручейки разбегались в разные стороны от падающей из дыры в потолке воды.
— Этот город построен в пойме широкой реки, — рассказывал ей Хоегард, когда они, взвалив на плечи раненных спутников двинулись по длинному извилистому коридору. В пещере была кромешная темнота, но факелов у них с собой не было. Оставалось надеяться только на зоркие звериные глаза ва́ррэнов, которыми они видели в темноте не хуже, чем днем. Шли в том же порядке. Шторос с Вожаком на плечах впереди. Динка с заплечной сумкой и ногами Вожака вслепую шла за Шторосом след в след. Замыкал шествие Хоегард, неся на плечах Тирсвада и рассказывая Динке истории, чтобы ей не было слишком страшно в темноте.
— Со всех сторон к реке сбегали притоки — ручьи и маленькие речушки, которые продалбливали в скалистой породе природные пещеры, — продолжал он, переведя дух. Динка, затаив дыхание слушала. История, рассказываемая текучим и мелодичным голосом, завораживала, заставляя забыть о тяжелой ноше, ноющем теле и пугающей темноте.
— На скале построили город, но лабиринт пещер под ним остался. И тогда мудрые правители решили, что не стоит такому полезному явлению природы пропадать зря. И сделали по всему городу центральную канализацию. Теперь из каждой уборной, из каждой канавы, из каждой сливной ямы нечистоты сливаются в пещеры и под естественным уклоном вытекают за пределы городских ворот прямо в реку.
