Виктория Янссен - Любовники Камиллы
Анри проглотил комок в горле.
— Клянусь, так и будет!
Максим подался вперед и поцеловал его, щекоча своей бородой. Затем посмотрел прямо в глаза и уже серьезно проговорил:
— Ну что же, до встречи. Береги Камиллу.
Анри кивнул, у него не хватало слов.
— Прощай, Максим, — сказала Камилла и, положив руку ему на грудь, запечатлела на его губах легкий поцелуй.
— Мне так хочется сопровождать тебя…
— Мы это уже обсуждали, Максим. Ты мужчина и…
— С этим не поспоришь.
— …и затмишь меня своим великолепием. Если ты появишься вместе со мной у дворцовых ворот, на меня никто не обратит внимания.
— Не преуменьшай своих возможностей, Камилла.
— Да ты и не одет для морского путешествия. А почему? Да потому, что заранее знал: я тебе откажу.
— Ну, попытка не пытка, моя дорогая, — улыбнулся Максим. — А теперь поцелуй меня по-настоящему на прощание, и я пойду.
Анри тактично отвернулся, радуясь, что груда ящиков и упаковочных корзин скрывают Камиллу и Максима от снующих по причалу слуг. Выждав пару томительных минут, он снова повернулся к ним. Максим стоял с опущенной головой, а Камилла ласково гладила его по волосам.
— Когда все закончится, я дам вам знать, ваша светлость, — сказала она наконец.
— Прощай, Камилла.
И Максим медленно пошел прочь, изящно огибая ящики.
— Ну, Анри, давай посмотрим, что он тебе подарил, — предложила Камилла.
Анри открыл коробочку и, посмотрев внутрь, положил на ладонь великолепный перстень, сверкающий драгоценными камнями. В центре он был украшен развевающейся гривой бегущего коня.
— Ты будешь носить его? — спросила Камилла.
Анри надел перстень на палец и чуть отставил руку, любуясь подарком.
— Да, буду.
— Ну, тогда пошли. Пора возвращаться домой.
Глава 24
Корабль тихо покачивался на якоре. Стоя на палубе, Камилла наблюдала, как Кама, повесив связанные шнурками ботинки на шею, выбирается на песчаный берег. Задача этой смуглой посланницы Максима была четко обозначена заранее: отыскать мерина Быстрого, оповестить Фуйе о возвращении Камиллы и сообщить эту радостную весть всем, кого она встретит на пути. Пусть народ выходит на улицы, пусть увидит, что их герцогиня в полном здравии и достойна того, чтобы править ему во благо.
Во время морского путешествия она часто и подолгу общалась с капитаном Люнг. Сегодня утром они пили чай на палубе, подставив лица свежему ветру, и Люнг задумчиво произнесла:
— Вам не в чем себя винить. Во всем, что происходит сейчас, виноват только ваш супруг. Вы попали во власть деспота, а от таких нужно избавляться.
— Надо полагать, подобное никогда не случается на вашей родине? — предположила Камилла.
— Увы, случается, и довольно часто, — грустно усмехнулась Люнг. — Я много скиталась по свету и не видела еще страны, где не было бы места насилию и жестокости.
— Может, это потому, что женщина — слабое существо? — Задав вопрос, Камилла тут же пожалела об этом, но ей нужно было знать мнение Люнг. В каком-то смысле она тоже правитель своего маленького герцогства, рассекающего сейчас морские волны, и в ее подчинении находится множество крепких мужчин, бывалых матросов и офицеров.
Капитан Люнг пожала плечами:
— А становится ли слабым мужчина, получив рану в бою? Если же вы спрашиваете меня, считаю ли я слабой вас, то отвечаю: нет, ваша светлость, не считаю. Одно то, что вы находитесь здесь, на моем корабле, не боитесь встретиться лицом к лицу со своим супругом и желаете вернуть себе то, что принадлежит вам, доказывает вашу силу.
Эти слова были чрезвычайно важны для Камиллы. Посмотрев в умные глаза Люнг, она сказала:
— Быть может, когда-нибудь вы посетите меня в герцогском дворце, и мы продолжим этот разговор?
— С удовольствием, ваша светлость.
Снова и снова Камилла прокручивала в голове предстоящий план действий. Очень скоро лодки доставят на берег ее и сопровождающих ее лиц, и они по пересеченной местности отправятся через все герцогство во дворец. Камилла, как никто другой, знала, что внешний вид играет очень важную роль в появлении правителя на публике. Увидев свою герцогиню впервые после долгого отсутствия, люди не должны быть разочарованы. Многие видели ее, пусть даже издали, остальные знали ее по чеканному изображению на монетах. Камилла лично слышала как минимум три песни, восхваляющие ее внешние данные, а в одной очень популярной народной балладе рассказывалось о совсем еще маленькой Камилле, пони Пюрее, змее и стражнике, не сумевшем удержаться в седле. Размышляя о своем появлении перед толпой, Камилла решила проигнорировать предпочтения проституток, которые считали высшим шиком одеваться так, как она. Если все пойдет по намеченному плану, она вообще запретит эту практику в борделях.
Раньше в торжественных случаях Камилла облачалась в парадные одежды из ценных тяжелых тканей, с высокими воротниками, украшенными крупными драгоценными каменьями, и длинными юбками. Если у одежды не было воротника, Камилла надевала ожерелья. Вспоминая сейчас все это и трезво оценивая свой внешний вид, Камилла поняла, что походила скорее на величественную статую, чем на живого человека. В то время это было приемлемо, поскольку она олицетворяла официальный символ герцогства, сейчас же все кардинально изменилось. Ей хотелось показать людям свою внутреннюю сущность и ту силу духа, которую она прятала внутри себя все эти долгие годы. Во время плавания Камилла долго ломала голову, во что же ей одеться, и пришла к решению устроить смотр имеющемуся в ее распоряжении гардеробу.
Сильвия заставила матросов вытащить платья и приложить их к себе, чтобы мадам могла сделать выбор. Анри, вместе с Камиллой ходивший вдоль выстроившейся шеренги, покатывался со смеху, медленно поднимая взгляд от подола шикарных платьев вверх и обнаруживая над воротником бородатые и обветренные физиономии матросов. Чтобы не обидеть мужчин своим смехом, он обменивался с ними веселыми шутками, а Камилла внимательно наблюдала за неторопливыми изысканными жестами его рук, одну из которых украшал золотой перстень Максима. Неужели совсем недавно эти руки умели только запрягать лошадей, расчесывать им гривы и убирать за ними навоз?!
Анри очень изменился. Но и она тоже. Теперь ей не нравился ни один наряд, выставленный перед ней. Камилла посмотрела на Сильвию, прислонившуюся спиной к поручням и пощипывающую хлебную корочку, чтобы избавиться от очередного приступа морской болезни. Сильвию не в чем было винить, ведь Камилла не делилась с ней сомнениями насчет одежды, поскольку была занята более важными мыслями.
