Шайла Блэк - Молодая и покорная
В глазах Лиама промелькнуло что-то порочное, когда он нежно погладил ее бедро.
— Ее сладкий ротик угрожает вовлечь меня в зависимость, хотя, уверен, каждый момент внутри него стоит того.
Хаммер зарычал, обхватывая одну ее грудь ладонью и мягко проводя по ее соску большим пальцем.
— Полагаю, ты тоже осталась довольна собой?
— Оу, да, Сэр, — воскликнула Рейн.
Она не знала, как долго продлится их перемирие во имя восстановления ее внутренней целостности и воплощения ее фантазий, но она собиралась насладиться каждым моментом отведенного ей времени.
— Смотри. Она уже краснеет, — обратил внимание Хаммер, вновь мучая ее сосок прикосновением своего большого пальца.
Она с трудом сконцентрировалась, чтобы понимать, о чем они говорят.
Лиам скользнул кончиками пальцев вверх по внутренней стороне ее бедра, оказавшись в опасной близости от ее изнывающей киски. Судорожно вздохнув, она закрыла глаза. Но даже с закрытыми веками она чувствовала на себе взгляд Лиама.
— Стесняешься, любимая?
— Возбуждаюсь, — призналась она.
— Все произошло так стремительно, ощущения только накаляются. Это просто замечательно, но кажется немного нереальным.
— Почему? — спросил Хаммер.
Несмотря на их провокационные прикосновения, они продолжали разбираться и углубляться в ее душу. И в отличие от предыдущих разов, это не выводило ее из себя.
Они уговаривали ее открыться и осознать, как ее предшествующее поведение влияло на ее отношения в прошлом и восприятие счастья. Они вытаскивали наружу наиболее болезненные воспоминания.
Было так чертовски сложно признать свою уязвимость перед ними и дать власть над собой — свободу причинения ей боли. Но они разрывали ее на части, собирая ее вновь с такой трогательной заботой. Ее душа еще могла быть покрыта царапинами и синяками, но Рейн чувствовала, что она исцеляется.
— Мы не слышим тебя, Рейн. Прекрати подбирать слова, — недовольным тоном, Хаммер прервал ее внутренний монолог.
— Нам нужно услышать то, что ты не хочешь говорить, те мысли, что крутятся у тебя в голове.
— Не уверена, что смогу выразить их словами. Я сама едва разбираюсь во всем этом.
Ее душила потребность облечь в слова те изменения, которые в ней происходят, но, если она выпалит правду, то не факт, что она окажется им понятна.
— Тогда, не спеши.
Лиам убрал локон волос ей за ухо и положил ладонь ей на колено.
— Мы не в суде, любимая. Здесь нет правильных или неправильных ответов.
Она кивнула, возвращаясь к привычному для себя сарказму, в те моменты, когда она старалась собраться с мыслями.
— Тогда, можно мне сказать, что я потрясена тем, что ни у одного из вас до сих пор не сломан нос?
Хаммер изогнул бровь, давая ей понять, что своей фразой она вмешалась в изначально серьезный разговор.
— Прошу прощения, — пробормотала она.
— Вы оба явились глубоким шоком для меня. В действительности я ожидала либо драки, либо спора. И я так рада, что вы подарили мне нечто лучшее, чем то, что я себе навоображала. Боже, все было идеально. Все. Вы в том числе. Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
Слова Лиама прозвучали сухо и не оставляли за собой возможность продолжить беседу в том же ключе. Рейн поняла, что они хотели, чтобы она оценивала свое собственное поведение, а не их.
— Вчера я кое-чему научилась.
Поколебавшись мгновение, она продолжила.
— Под конец вечера, я почувствовала, что достигла кое-чего, что считала до этого невозможным.
Их, копирующие друг друга, ободряющие улыбки были словно бальзам для ее души. Теперь она давала им именно то, что они от нее хотели.
— Что конкретно ты почувствовала? — мягко спросил Лиам.
— Я вышла за пределы своей зоны комфорта и земля не разверзлась у меня под ногами. Никто не нападал на меня и не пытался воспользоваться моей уязвимостью. Я чувствовала себя в безопасности.
— Так и будет, пока ты с нами, — пообещал Лиам.
— Ты поделилась с нами той великолепной женственной натурой, что есть внутри тебя.
Своим ласковым прикосновением к ее руке, Хаммер вернул ей ускользающее самообладание.
— Даже более великолепной, чем мы себе представляли.
Лиам взял ее за руку.
— И как ты себя чувствовала, открывшись нам?
— Сильной. Напуганной, но в хорошем смысле. Я чувствовала себя лучше от осознания того, что могу быть самой собой. Отпустив некоторые из своих страхов, я почувствовала себя увереннее.
— Мы оба гордимся тобой, Рейн.
Лиам взял ее ладошку в свои руки и провел большим пальцем по ее запястью.
— Очень гордимся.
Хаммер положил ладонь на ее щеку, и она увидела в его глазах, ни с чем не сравнимое одобрение.
Ее наполнило ощущение собственной победы.
— Мне было необходимо это услышать. Благодарю вас, Господа. Так приятно не чувствовать себя вечной неудачницей.
— Ты никогда не была неудачницей, прелесть. Это только твое мнение — не наше, — подвел итог Хаммер.
— Не думаешь, что пора позволить твоей симпатичной головке прислушиваться к твоему сердцу?
Ненавязчивый вопрос Лиама застал Рейн врасплох. Она благодарно ему улыбнулась.
— Думаю, так и есть. Теперь я определенно буду стараться делать так почаще. Это похоже на то, словно вы показали мне, что в конце темного туннеля брезжит свет. Я хочу к нему добраться. Я была одинока и напугана этим последние шесть лет. И вы двое подарили мне ощущение того, что я иду в верном направлении.
— Так и есть.
Хаммер улыбнулся ей, легко поцеловав ее в щеку. Лиам так же потянулся к ней за своим поцелуем.
— Да, любимая. Вчера ты все прекрасно выполнила. Но сегодня мы потребуем от тебя большего.
Еще вчера от этих слов она бы испугалась. Но теперь, их волевой контроль лишь укреплял ее намерение. Все еще не привыкнув к этому чувству, она ощущала растущую в себе уверенность.
— Готова к следующему заданию? — спросил Хаммер.
— Думаю, да. Я просто немного нервничаю.
— Нервничаешь? От беспокойства или предвкушения, любимая? — поинтересовался с любопытством Лиам.
— Понемногу от каждого. Но я не могу дождаться, чтобы начать.
— Именно это мы и хотели от тебя услышать, — похвалил Хаммер.
Лиам кивнул.
— Но прежде чем мы продолжим, скажи, каково тебе ощущать рядом с собой сразу нас обоих?
— Анализируй свои чувства вслух. Обсуди их с нами. Ты в той же безопасной обстановке, что и вчера, — пообещал Хаммер.
— Когда вы прикасаетесь ко мне и говорите, что у меня все хорошо получается, я чувствую… облегчение. Чувствую свою завершенность. Вы заставляете меня сделать все для того, чтобы вы могли мной гордиться.
