Вик (ЛП) - Аврора Белль
По правде говоря, у меня его не было. Я знала, чего хочу, но вопрос о том, как этого добиться, был открытым.
Время шло медленно, и я наблюдала, как один за другим уходили сотрудники, пока не убедилась, что в здании остались только два человека. Мое дыхание стало прерывистым, а желудок скрутило, но я все равно нашла его.
Я легонько постучала костяшками пальцев в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла. И в тот момент, когда я увидела его, выглядевшего таким же усталым, каким он был, мое сердце замерло.
Его рубашка была расстегнута на одну пуговицу больше, чем нужно, а рукава закатаны до предплечий, обнажая подтянутую, с легкими прожилками плоть, от которой мой живот дрожал. Эти глаза цвета виски, которые, казалось, видели все, остановились на мне.
Я подняла банковскую сумку и выдавила легкую улыбку.
— Куда положить?
Его мелкие резкие движения, когда он сел прямо, сказали мне, что он раздражен.
— На стол — хорошо.
Мой кивок был легким.
Может быть, сегодня была не та ночь.
Я подошла к его столу и поставила сумку на угол, но остановилась. Когда он это заметил, его густая бровь приподнялась.
— На этом все?
Господи. Он не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести. После той ужасной пощечины на дне рождения Лиди, он каждый божий день давал мне понять, что злится на меня. И я это заслужила. Я никогда не должна была поднимать на него руки в гневе.
Сожаление было худшим из чувств, и прямо сейчас я чувствовала его так сильно, что оно пронзило мою душу, словно осколок разбитого стекла врезался в область прямо над моим сердцем.
Сегодня ночью.
Это должно было произойти сегодня ночью.
Сейчас или никогда.
Я коротко вздохнула и медленно обошла стол. Он внимательно наблюдал за мной, когда стала перед ним и опустила свою попку на край стола, сев достаточно близко к его стулу, чтобы почувствовать его пряный мужской аромат.
Я задавалась вопросом, мог ли он чувствовать мою потребность.
Раздражение, которое он носил, не должно было на меня так воздействовать. Я почувствовала, как набухли мои соски и запульсировала сердцевина, всего один раз, и очень, очень медленно я развела колени, раздвигая ноги. Совершенно не стыдясь, его темный взгляд метнулся к крошечным черным кружевным трусикам, которые прикрывали мое нуждающееся в сексе лоно. Мини-юбка, которую я носила, задралась до моих бедер, и когда я положила руку на свое бедро, неторопливо поднося ее к тому месту, до которого мне больше всего хотелось, чтобы он дотронулся, Саша судорожно вздохнул, наблюдая, как мой средний палец скользит вверх и вниз по моей прикрытой кружевом щели.
Некое предложение. Единственное, что у меня было, и отдать его для меня что-то значило. Я надеялась, что это будет что-то значить и для него.
Я, на блюдечке с голубой каемочкой.
Он пророкотал:
— Что ты делаешь, Ани? — не отрывая взгляда от моей вагины.
Я тяжело сглотнула, но заставила себя застенчиво улыбнуться.
— Должно быть, я делаю ужасную работу, если это не очевидно.
И как только мои пальцы нырнули внутрь, обнажая мою жадную киску, его рука молниеносно метнулась вверх, поймав мое запястье и крепко удерживая его в хватке. Мои широко распахнутые глаза встретились с его холодными, и мое сердце забилось быстрее, когда меня охватило униженние.
О, нет. Нет. Не делай этого. Пожалуйста. Не делай этого.
— Нет.
Одно слово. Это все, что он сказал. И с таким же успехом он мог ударить молотком по моему стеклянному сердцу, потому что оно разбилось вдребезги и осколки разлетелись, упав к моим ногам, оставив зияющую дыру в моей груди.
И печаль овладела мной — старая подруга приветствовала меня дома.
Ну, дерьмо.
Черт побери. Я была уверена, что это сработает.
Унижение ударило меня под дых. Я свела колени, встала на дрожащие ноги и обошла стол так быстро, как только могла на каблуках, ударившись коленом о край стола, когда торопилась уйти. Но когда я дошла до открытого дверного проема, я кое-что вспомнила, остановилась на полушаге, и мне ничего так не хотелось, как опустить лицо и заплакать.
— Меня нужно отвезти домой. — Я звучала жалко, даже для моих собственных ушей.
Он коротко вздохнул, и вскоре после этого раздался звон ключей.
Хотя я отказывалась смотреть на него, я слышала, как он приближается, и тепло у меня за спиной говорило мне, что он терпеливо ждал, пока я пошевелюсь. Но я не могла.
Сейчас или никогда.
Мой желудок болел от смущения, но у меня была еще одна карта, которую можно было разыграть. Моя единственная карта. Если бы это не сработало, ничего не сработало бы.
Напрягшись, я положила руки на внешнюю сторону своих бедер, медленно поднимая их, пока они не исчезли под моей крошечной юбкой с оборками. Зацепив большими пальцами резинку полоски кружева, которую называла нижним бельем, я услышала, как у Саши перехватило дыхание, когда я неторопливо спустила трусики вниз по ногам, пока они не упали до щиколоток. Я вышла из них и стала ждать.
Последовавшая тишина была оглушающей.
Я воспользовалась его ошеломленным удивлением и использовала это время, чтобы поднять ткань, пока не обнажился гладкий изгиб моей голой задницы.
Кара, клянусь Богом. Если это не сработает, я убью тебя.
Держась за дверной косяк, я отступила в сторону, раздвинув ноги, затем осторожно согнулась в талии, показывая разъяренному мужчине позади себя свой голый, выбритый холмик.
Саша не двигался. Он не издал ни звука, пока не выдал грубое предупреждение.
— У меня очень плохое настроение, Ани. Не дави на меня.
О мое сердце.
Я оглянулась на него и обнаружила, что его полуприкрытые золотистые глаза устремлены на мою и без того пульсирующую щель, его губы приоткрыты, грудь тяжело вздымается. Мой взгляд опустился. Толстая выпуклость на его штанах была слишком большой, чтобы ее не заметить.
Мой желудок сжался. Вздох облегчения покинул меня.
Он хотел меня.
Он действительно собирался наказать нас обоих, отрицая это?
Зная Сашу?
Да. Да, он бы так и сделал.
Я увидела возможность и воспользовалась ею. Нервничая, я неуверенно ответила:
— Позвольте мне сделать его лучше. — Эти суровые глаза встретились с моими, и я покраснела, когда сказала: — Я могла бы отвлечь тебя, тебе это необходимо.
Сашина рука поднялась, зависла над моей задницей, затем он сжал кулак и холодно произнес:
— Если ты ищешь нежности, я не могу…
Я оборвала его наивно звучащим:
— Я тебе доверяю.
Три маленьких слова.
Как они его спровоцировали.
В одну секунду я ждала, что он залезет на меня верхом; затем меня так быстро развернуло, что у меня закружилась голова. Я громко ахнула, когда Саша толкнул меня к стене, и я ударилась о нее с глухим стуком. Я моргнула, когда он приблизился, выглядя безумным и разозленным.
— Это то, чего ты хочешь? — спросил он с яростью в своих словах. То, как он при этом посмотрел на меня, испугало меня. Бессознательно я подняла руки, защищаясь, когда он с силой прижал твердую стену своей груди к моим ладоням. — Это то, что ты себе представляла?
Он пытался напугать меня. И когда мое сердце забилось быстрее, мне было стыдно признать, что он преуспел.
Инстинктивно я оттолкнулась от него, и моя грудь сжалась, когда он понимающе ухмыльнулся.
— Ты не хочешь этого, Ани, — усмехнулся он, и, когда он попытался отстраниться, я запаниковала. Мои пальцы запутались в его рубашке, заставляя его остаться. Он посмотрел вниз, туда, где я держала его, затем снова посмотрел на меня горящими глазами, полными гнева.
Прежде чем я смогла остановить себя, я бросила:
— Я хочу тебя. — Моя грудь вздымалась. Опустив взгляд, я сосредоточилась на его груди, ослабила хватку, выпустила его рубашку, когда тихое признание покинуло меня. — Я хочу тебя.
То, что он сказал, было жестоко. Он осмотрел меня с ног до головы, как будто я была предметом, и стал медленно и бесстрастно насмехаться надо мной:
