Недетские забавы (СИ) - Ада Зэль
Также нужно с Павлом обсудить, как я теперь буду ездить в город на встречи с Мишуровым.
Подсушив волосы полотенцем, надеваю свою одежду и выхожу из комнаты. Раннее утро, я уверена, что все еще спят. Пока готовлю завтрак, мой мохнатый друг снова ко мне присоединяется, выпрашивая еду своим пронзительным взглядом.
— Даже не знаю, дружок, спит твой хозяин или уже кормил тебя.
Пес в ответ громко гавкает и идет в сторону лестницы. Я отворачиваюсь и продолжаю готовить завтрак, но пес снова гавкает.
— Что такое? Что ты хочешь?
Собака удивленно наклоняет голову вбок, давая понять, что я дура, и все предельно ясно, чего он хочет. Меня это веселит. То плачу, то смеюсь. Видимо, пес устал от моего ступора, подходит ко мне, аккуратно схватив зубами рукав кофты.
Наконец до меня доходит: мой черный друг куда-то меня зовет. Что ж, прогуляемся.
Выключив плиту и накрыв яичницу крышкой, я следую вниз по лестнице.
На цокольном этаже я обнаруживаю небольшой тренажерный зал и полуголого Павла, который беспощадно бьет боксерскую грушу. Мужчина выглядит сосредоточенным и максимально собранным, его мышцы на спине мощно перекатываются после каждого удара, ноги пружинят в стойке, выдохи ритмично вылетают изо рта мужчины. Я, честно, засмотрелась на него. Глупо отрицать, что Федулов в отличной физической форме.
— Павел, прошу прощения, что отвлекаю, — я решаю не стоять истуканом и подойти ближе.
Встаю сбоку на одной линии, он останавливается и поворачивается в мою сторону. Пот стекает с его лба по вискам, волосы влажные, губы поджаты. Да и в целом вид враждебный.
— Что-то случилось? — он останавливает одним движением руки раскачивающуюся грушу.
— Да, то есть нет, — от его вида я немного теряюсь.
Федулов изгибает бровь, усмехаясь.
— Я хотела спросить: кормили ли вы вашего пса? Он снова пришел ко мне на кухню.
— Кормил, — коротко отрезает мужчина.
Я продолжаю молча стоять и наблюдать за ним.
— Это все? Или что-то еще ты хотела спросить?
— Вообще хотела уточнить один вопрос, но можно после вашей тренировки.
— Прекрати выкать, я тебя прошу. Меня уже начинает это раздражать. Можешь сейчас задать вопрос.
— Мы с вами, — начинаю я, но поймав взгляд мужчины, сразу же исправляюсь, — то есть с тобой. Мы с тобой не в городе, а у меня назначены встречи с Мишуровым. Как мне добираться до города?
— Тебя будет возить водитель на машине, зарегистрированной на моего друга. Ну и, разумеется, возвращаться сюда тебе так же нужно на ней.
— Хорошо. На завтра назначена встреча. И могу я заехать домой и взять свои вещи? Неудобно все время в юбке ходить, — в доказательство своих слов я одергиваю ее вниз.
— У тебя будет один час. Дальше сразу сюда едешь. Ясно?
Снова хочется съязвить, но я останавливаю себя.
— Ясно. Это все, что я хотела узнать. Спасибо!
Я разворачиваюсь и иду в сторону выхода из зала.
— Стой, — грубый окрик останавливает меня.
— Что такое, Павел?
— Минаев. Его не должно быть рядом.
— И как ты себе это представляешь?
— Включи все свое женское, если оно, конечно, у тебя есть. И отшей его.
Его слова обидно задевают «мое женское» эго.
— Хорошо, босс. Включу! — огрызаюсь и иду дальше, напоследок крикнув: — Если что, я приготовила завтрак, оставлю на столе.
Хочется добавить «придурок», но оставляю это у себя в голове.
Глава 8.
Наши дни.
День выдался суматошным. Утром я поехала на встречу с Мишуровым, там мы обсудили детали и пришли к определенным выводам. Я пообещала Дмитрию Львовичу собрать всю нужную информацию по необходимой документации для развития онкоцентра, а также прописать план дальнейшего развития проекта на ближайшие полгода. Мне понравилось, как ведет дела Мишуров, несмотря на то, что ходят слухи о его незаконном бизнесе, все же он — не просто удачливый человек, которому свалились деньги на голову, а действительно умный. От этого и сложнее. Его будет тяжелее к себе расположить, ведь такие люди ложь чуют за версту. Нужно быть предельно осторожной.
Игната на встрече не было, так как он уехал в другой город по делам. Я обрадовалась такому расположению дел, потому что понятия не имела, что говорить мужчине, чтобы не пересекаться с ним. Особенно, когда у вас общий проект.
Мишуров угостил меня замечательным обедом и предложил отпраздновать старт проекта небольшой вечеринкой у него в усадьбе. Позвать туда влиятельных людей нашего региона, чтобы заинтересовать их и привлечь внимание общественности к благотворительной деятельности.
После плотного обеда, водитель Федулова отвез меня домой. Там я собрала самые необходимые вещи. Леши дома не было, я оставила записку, что взяла несколько своих вещей и попросила, чтобы он не волновался.
И вот я снова в мрачном доме Федулова. Одна. Мужчину я не видела ни с утра, ни когда вернулась из города.
Может, оно и к лучшему.
Наконец я переодеваюсь в домашнюю одежду, и теперь чувствую себя более комфортно в майке и спортивных штанах, чем в узкой юбке.
— Друг мой, пошли посмотрим с тобой фильм, чего это мы скучаем, — выхожу из комнаты и натыкаюсь на пса, лежащего у двери.
Надо бы узнать у Павла, как зовут собаку, а то это единственная живая душа в доме, кто уделяет мне столько внимания, а я даже клички не знаю.
Пока я выбираю фильм, малыш вертится рядом и трется мокрым носом о мою руку, щекоча кожу. Я смеюсь и аккуратно, играючи, отталкиваю пса. Нашу идиллию нарушают громкие шаги по паркету и стук дверей. Кто-то с явной злостью хлопает ими.
Я направляюсь в сторону шума и натыкаюсь на Павла, склонившегося над раковиной в ванной комнате. Его спина напряженно вздымается.
— Привет, у тебя все хорошо? — постараемся быть вежливыми.
— Выйди, — грубый голос мужчины режет воздух.
Ну, глупо ожидать вежливый ответ на мой вежливый вопрос.
Решаю, что не буду перечить мужчине, раз он хочет побыть один. Но вовремя замечаю красные капли, стекающие на кафельный пол.
— Боже, Павел, ты в порядке? Я вижу кровь!
Федулов тяжело вздыхает.
— Да, блять. Я пиздец в каком порядке.
Не знаю, что движет мной, но я решаю не отвечать на колкость мужчины, молча подойдя к нему.
Его лицо в крови, нос, кажется, разбит. Бровь рассечена.
— Давай я помогу обработать раны. Обещаю, что не буду задавать глупых вопросов и донимать расспросами. Просто помогу.
— Не нужно. На мне заживает все, как на собаке, — он отодвигает мою руку от своего лица.
Павел выглядит уставшим и подавленным. Я быстро нахожу в шкафчике аптечку, смачиваю вату перекисью и аккуратными, похлопывающими движениями, обрабатываю бровь.
— Да уж, Алис, просьбы мои ты никак не хочешь выполнять, — усмехается мужчина.
— Какие, например? Сегодня сделала все так, как ты просил.
— А сейчас? Прошу тебя не трогать меня, а ты не слушаешься.
— Знаешь, сама не понимаю почему. Может, хочу оставаться человеком. Ты втягиваешь меня в далеко не чистый мир, а я вот пытаюсь удержаться на плаву. Хоть как-то.
Федулов обхватывает мою ладонь своей большой и шершавой рукой, останавливая меня.
— Считаешь меня уродом?
— Будто тебе интересно мое мнение, — я обреченно улыбаюсь и гляжу прямо в его глаза.
— Ну я же спросил.
Все это время моя рука горит в его обхвате, кожу жжет и колет.
— Нет, не считаю, — вру.
По его взгляду понимаю, что он не верит. Да и я не особо стараюсь звучать убедительно.
— Ладно! Не смотри так. Я не считаю тебя уродом, но и хорошим человеком тоже. Я абсолютно тебя не знаю, чтобы делать какие-либо выводы. Базируюсь лишь на твоем поведении, а ты сам понимаешь, что не очень-то вежлив со мной.
Мужчина смеется, отчего его сухая нижняя губа лопается в уголке и оттуда льется кровь. Я тут же выдергиваю свою руку из его и прикладываю кусок ватки к свежей ране.
