Вечный оникс (ЛП) - Уэйн Элис К.
Я подумал об Оникс до того, как всё потемнело, и надеялся, что секс на одну ночь произвёл на неё хорошее впечатление, чтобы она пришла и спасла меня. Думая о ней, когда ударился о землю лицом, я снял с шеи жетоны и оставил под футболкой. Когда ведьма подняла меня, я знал, что они соскользнут по груди и вывалятся, надеюсь, незамеченными. Вампиры отличные следопыты, но хватит ли способностей найти меня в логове ведьм?
Когда я очнулся, сквозь щель между бетонными прутьями увидел, что солнце начинает садиться. Я был слаб, и действие какого-то наркотика — или магии, — которое мне дали, было довольно очевидным. Моё зрение было затуманенным. Руки и ноги дрожали, из-за чего было трудно встать, а слух был таким, будто я находился под водой.
Несколько раз спотыкаясь, я добрался до решётки и попытался сориентироваться. Мой желудок скрутило, когда я увидел очертания могильных камней. Ведьмы приняли меня в свой культ, и теперь моя задница, вероятно, собиралась стать жертвой сатане.
Или, что хуже, они могли бы держать меня здесь до самой смерти, мучая или делая из меня сексуального раба.
Ну, с последним я, наверное, смог бы смириться.
«Сосредоточься», — предупредил я себя, не в настроении выслушивать собственную чушь.
Действуя на удачу, я дёрнул за перекладины так сильно, как только мог. Неудивительно, что ничего не произошло. Я мог бы попробовать позвать на помощь, но кладбище в ночи, окружённое ведьмами и магией, казалось, не даёт никаких шансов быть услышанным. Кроме того, я не хотел показать, что уже не сплю. Не то чтобы у меня был план, но если пытку будет, по крайней мере, не так скоро. С другой стороны двери раздался громкий стук.
— Вот тебе и утешение, — с горечью пробормотал я.
Оглядевшись, я понял, что идти некуда. Никакой надежды найти укромное место. С таким же успехом можно стоять и смотреть в лицо пыткам.
Я вызывающе уставился на троих человек, вошедших в камеру. Пожилая женщина, вероятно, самая сильная из них, и с ней я бы точно не стал связываться. Две другие женщины молоды, лет двадцати пяти, или, по крайней мере, выглядели так… кто знает, могли ли они использовать магию, чтобы изменить внешность?
— Ты знаешь, почему здесь, человек? — спросила молодая ведьма с вьющимися светлыми волосами ровным и бесстрастным голосом.
— Я только что выиграл в худшую в мире лотерею? — Я не мог удержаться от того, чтобы не съязвить даже перед лицом верной смерти. Если я падал, то падал как мудак.
— Он мне нравится. — Ведьма с коротко остриженными волосами уставилась на меня и провела языком по зубам. — Когда израсходуем его, я бы хотела разделать его сама.
Глаза пожилой женщины не отрывались от моих, когда из её горла вырвалось негромкое ворчание в знак согласия. Она оценивала меня хладнокровно и расчётливо. Я узнал этот взгляд. Я во многих боях так же на всё смотрел.
Бабушка Мозес станцует румбу на моей заднице.
Чёрная молния сорвалась с кончиков её пальцев, прежде чем попасть мне прямо в грудь. Я рухнул, как боксёр, которому заплатили за проигрыш. Во власти такой боли моя гордость больше не главенствовала.
— Он сильный. — Бабушка выглядела удивлённой, когда отпустила меня, и я изо всех сил старался не обмочиться.
— Мы могли бы оставить его с остальными, — предложила блондинка. — Сила — важный ген.
— Я ещё я кусок наглости. Избавь себя от пыток и убей меня сейчас, — прохрипел я от боли, слова вонзались в горло, как осколки стекла. Никто никогда не говорил, что я самый умный человек, но если дело дошло до выбора между бесконечными пытками или смертью, запишите меня на встречу со жнецом.
— Люди здесь так быстро не умирают, — сказала черноволосая девушка, одарив меня медленной, кривой улыбкой.
— Зачем я вам? Я ищу друга и немного походил вокруг. Я не увидел ничего важного. Я ничего о вас не знаю. Вы ничем не рискуете, оставляя меня в живых. — Казалось, что мои лёгкие вот-вот разорвутся, когда я пытался сесть прямо.
— Мы знаем, кого ты ищешь. Мы знаем, кто ты. И ты никогда не мог бы представлять для нас угрозу, но мы тебя не отпустим, — сухим, хриплым голосом произнесла пожилая женщина. Её глаза продолжали фокусироваться на мне, почти смотря сквозь, и я бы солгал, скажи, что не был чертовски напуган.
— Терренс здесь с вами? — Я захрипел от боли.
— Я бы не беспокоилась о других, человечишка. — Блондинка впервые улыбнулась, и я увидел, что она подпилила все зубы, сделав их острыми, как у какого-нибудь крокодила.
Оникс права; мне не следовало связываться с ведьмами.
— Иди сюда, человек, — сказала черноволосая, вытаскивая из петли на поясе бычий кнут. Затем, в истинном стиле Индианы Джонса, она взмахнула запястьем, и хлыст обвился вокруг моего горла. С удивительной силой ведьма потянула меня вверх и вперёд, пока я сопротивлялся, рискуя раздавить трахею.
Склеп, в котором меня держали, был не менее жутким, когда мы начали идти по коридорам. Камни покрывал мох, а настенные бра с огнём, создавали жуткие отблески света. Пройдено всего десять шагов, а я уже скучал по своей камере. Дерьмовая выдалась ночка. Разложение и гниль наполнили ноздри, когда мы зашли дальше. Все ли ведьмы одержимы отвратительными вещами, или я просто сорвал джек-пот с этими тремя?
В коридорах и комнатах было темно, и я не мог не задуматься, почему. Прогулка была похожа на шаг назад во времени, в средневековую темницу, что, конечно, навело на мысль, что если им нравится средневековье, то какие бы пытки меня ни ожидали, пытка утоплением будет напоминать день на пляже.
Наконец, мы подошли к широкому отверстию, и я не был в восторге, увидев каменный алтарь, окружённый тем, что мне показалось, сатанинскими символами. Мама отправила меня в воскресную школу, где не учили такого рода мумбо-юмбо, но факт, что казалось, они написаны кровью, дал мне довольно чёткое представление о том, что это какое-то серьёзное дерьмо.
— Не думаю, что я создан для человеческого жертвоприношения. — Я нахмурился, когда кнут на моей шее затянулся сильнее, направляя меня к алтарю.
— А я не создана для того, чтобы трахаться с придурками, но вот мы здесь. — Черноволосая женщина сильно дёрнула, и я рухнул на каменный алтарь.
— Подожди, ты трахаться или пытать меня собралась, потому что я получаю много противоречивых сигналов, — выпалил я, несколько мгновений хватая ртом воздух. Она уронила хлыст, и я поспешно снял его с шеи.
— В этом шабаше мы приносим жертву демону Велиалу. Мы используем человеческий сосуд, произносим заклинание вызова на, используем кровь для ритуала, а затем, когда демон овладевает ими, использует человеческое тело, чтобы оплодотворить нас, — радостно объяснила блондинка.
О, прелесть.
— Слушай, у меня есть пара, вампир. Она, вероятно, ворвётся сюда в любую минуту, чтобы спасти, и я был бы очень признателен, если бы ни в ком из вас не было моего члена, когда она появится. Она может неправильно понять, а я не хочу, чтобы наш первый бой был…
Чёрная молния вернулась, на этот раз так сильно и быстро, что я подумал, что мои лёгкие поджарятся в груди. Пожилая женщина встала надо мной, её рука была сжата в кулак, и я почувствовал, как моё сердце сжалось вместе с этим движением.
— Мы знаем о вампире, — спокойно сказала она, хотя я корчился от боли. — Она нас не волнует, и наше терпение по отношению к тебе истощается. Многие мужчины могут быть принесены в жертву. В тебе нет ничего особенного, так что заткни дыру в своём лице, или я отрежу тебе губы и скормлю их воронам.
Невозможно узнать, придёт ли Оникс за мной. Я оставил ей жетоны, надеясь, что она соберёт кусочки вместе, но всегда был шанс, что ей плевать. Во-первых, она, похоже, не слишком была заинтересована в том, чтобы обзавестись парой, так что, если Мама детей сатаны пригласит меня куда-нибудь сегодня, это может оказаться к лучшему для Оникс.
Они привязали меня к алтарю толстыми кожаными ремнями, и хотя молния продолжала проходить сквозь меня, это не повлияло на них, поскольку они касались моей кожи или даже металла застёжек на оковах.
