Заклятие – (не)покорная для бывшего (СИ) - Евгения Медведская
— Хорошо, не оправдывайся. Просто расскажи.
Беатрис вздохнула и подумала, как будет лучше — поделиться частью правды или с душой послать Антари к черту, чтобы вспоминал ее без всякого сожаления и не думал видеть во снах. Ей было больно, она чувствовала себя грязной, боялась того, что ждало ее после этого разговора от Эритара. Нервы до предела накалились.
— Хочешь знать? — спросила она. — Ладно. Я очнулась в незнакомом месте, ничего не понимала, почти ничего не помнила. Память была всмятку. Я не могу похвастаться тем, что сейчас все в порядке. Последний месяц весь урывками… Эритар был рядом. Он заботился обо мне и…
— Спас жизнь, — закончил Антари. — Ты не помнила, что мы жених и невеста? Тебе казалось, что ты все еще с ним?
Беатрис покачала головой:
— Я помнила, — призналась она. — Я не хочу выгораживать себя. Нет. Я помнила о тебе, но решила выбрать его.
Мужчина кивнул, не принимая того, что она сказала. В глазах застыло сопротивление, упрямство.
— Что вообще произошло?
— Мне сложно вспомнить, может быть потом. Знаю только, что меня предали. Айана отравила меня, когда меня везли… Я не знаю… Не помню… Помню только, что она сама вливала мне в рот какую-то дрянь. И понимаю, что она сделала это из-за Эритара. Он напал, а она не собиралась отдать меня ему живой… Остальное кусками… Прости…
— А где она, я бы хотел поговорить.
— Попала в руки моего…, — Беатрис схватила воздух ртом, понимая, что чуть не сказала «хозяина», речь в целом была прерывистой и девушка, не привлекая внимания к оговорке, закончила фразу другим словом, — любимого.
Антари вспыхнул, сверля ее взглядом. Ему было больно. Беатрис сочувствовала, но какое значение имела эта боль? Что толку полыхать глазами, если она теперь принадлежала светловолосому магу, который никогда не отпустит. Надо было добивать. Надо было сделать так, чтобы Антари выкинул любовь из головы, навсегда забыл о красавице, на которой собирался жениться.
— Было ошибкой уходить от него. Я не могла ни забыть, ни отпустить. Это было нечестно по отношению к тебе. Прости, я пыталась быть с тобой. У меня не вышло.
— Я хочу поговорить с Айаной. Потребуй у него, — мужчина будто бы пропустил мимо ушей то, что она сказала.
— Айана мертва, — спокойно ответила Беатрис. — С ней ни ты, ни я не поговорим. Эритар убил ее.
— И тебе плевать? — взвился Антари, приходя, наконец, в бешенство. — Тебе плевать на наш разрыв, ведешь себя так, будто бы перчатку потеряла. Плевать на то, что твоя подруга погибла. На Эритара, я так понимаю, тоже плевать? Не вижу на твоем лице ни единого проблеска счастья. Ты белая как смерть, тощая, глаза на мокром месте. Выглядишь хуже, чем когда-либо!
— О как ты мил, — низким голосом проговорила Беатрис. — Таких комплиментов я еще не получала.
Антари снова зарылся руками в волосы, потер лицо, ударил кулаком по подлокотнику.
— Ты прав в одном. Мне действительно плевать. На тебя даже больше, чем на Айану — ты же не умер. В истории с моим похищением я разберусь и узнаю, зачем это было сделано. А ты… Ты был ошибкой. Мне очень жаль, Антари. Такого бессердечия никто не заслуживает. Просто уходи. Извиняться я не стану.
Девушка встала.
Мужчина вскочил вслед за ней и схватил ее за руки.
Беатрис вздрогнула. Ее накрыло страхом. Эритар наблюдает. Сейчас он в ярости, а как только Антари уйдет, ей конец. Она представила, как хозяин тащит ее в глухую темницу и несколько часов издевается как умеет. При этом низ живота затянуло от смеси страха и неуместного возбуждения. Испытывать желание было не с чего. Вдруг девушка подумала, что хозяин может почувствовать ее состояние и решить, что оно вызвано прикосновением соперника.
Беатрис отскочила от бывшего жениха назад как ошпаренная.
— Не смей меня трогать! — приказала она жутким от скрытого страха голосом. — Как только посмел! В доме моего мужчины!
— Ты напугана? — изумился Антари.
— Нет! — вскричала Беатрис.
— Он держит тебя здесь силой? И ты его боишься?? — мужчина был до предела возмущен.
— Что за бред? — возмутилась она, давая ему пощечину. — Не смей так говорить обо мне! Я никого не боюсь! Тем более своего любовника.
Беатрис дошла до точки кипения. Антари смотрел, как на кончиках ее пальцев собрались сияющие импульсы магии. Грозная сила девушки окружала ее ореолом, образуя вокруг темную мрачную ауру. Мужчина склонил голову, признавая ее власть.
— Прости. Я вдруг понадеялся… Вижу, как был не прав. Никто не станет держать тебя силой, Беатрис. Нет такой власти.
«Есть», — мрачно подумала она. — «И я в безумной опасности прямо сейчас».
— Я хочу, чтобы ты знала. Если считаешь, что пути назад нет… Это не так. Я приму тебя. Слышишь? Я люблю тебя и не упрекну в том, что произошло. Я понимаю, что ты не была собой, поддалась чувствам. Я могу понять. Просто идем отсюда вместе.
Плотина чувств в душе ломалась. Это было больно. Антари стоял совсем рядом, пока Беатрис качало от страха, до тоски. Ее привязанность не ушла и не остыла. То, что он предлагал и любовь, лежащая на его открытой ладони, доверчиво протянутой в ее сторону, было желанно. Это было нужно ей. Но она стала рабыней.
— Я многое забыла, но была в своем уме. Знала, что ты мой жених, помнила твое лицо. Эритар просто значил для меня больше. Моя любовь к нему возродилась. Я отдавалась ему, желая этого как никогда в своей жизни. Ничего другого я не хочу. Понимаешь, что я говорю?
Антари отвернулся и это было очень вовремя. Беатрис едва владела собой. Держать лицо стало невыносимо. Хотелось бежать и плакать, чем она и собиралась немедленно заняться.
— Прощай! — бросила она, едва сохраняя твердость голоса.
Спокойным шагом дошла до двери и вышла вон. За спиной она услышала речь Эритара, который вошел в гостиную через другую дверь, тем самым прикрыв ее отступление. Можно было сползать по стене прямо здесь, а можно было еще немного поблуждать по особняку хозяина, в поисках щелей, в которые хотелось забиться и разрыдаться. Беатрис не хватило этих минут общения. Она желала бы провести с Антари часы, дни, повторить это снова. Поговорить еще, только совсем не так. В последние время она вела себя как сумасшедшая. Лишь кричала и оскорбляла собеседников. Это никуда не годилось. Но только так, только криком, можно было скрыть страх. Страх быть в чужой власти. Страх утратить себя, сломаться под действием магии или даже…
