Красавица для миллиардера

Она не берет трубку.

Морщусь, приказываю себе успокоиться. Держи себя в руках, Алиса. Ты — взрослая женщина. Не давай повода своим внутренним демонам с полного страха глазами выбраться наружу.

Почему с такими глазами? Не знаю. Подхватила это странное сравнение от коллеги, который не устает повторять, что у всех женщин и мужчин есть такие демоны, когда приходят паника и страх.

Я бреду по дороге, не обращая внимания на проходящих мимо людей, практически ничего не вижу и не слышу. Чудом не попадаю под колеса к велосипедисту, который решил срезать дорогу.

На другой стороне у магазина мать присела на корточки и протягивает девочке большой яркий леденец на палочке. Малышка счастливо хохочет и берет угощение.

Мне снова хочется плакать. Потому что на месте этой крохи мог был быть Кирюшка, наслаждаться солнцем, днем и сладостью, но… в больнице.

Трель мобильного, который я сунула в сумку, заставляет невольно вздрогнуть. Потому что я о нем успела позабыть, будучи полностью в мыслях о Кирюшке. Беру его, на экране высвечивается: «Лида».

Лида, Лида, Лидочка... Великовозрастная оторва, рыжая, как солнце, которая терпеть не может официоза, религиозно-традиционного «Лидия» и светских разговоров. И ещё. Мужчины её просто обожают.

Мои губы невольно тянутся в улыбке, плохие мысли отходят на другой план.

Вот он мой лучик солнца на темном небосводе.

Лидочка — подарок судьбы. Мы познакомились ещё в университете. Она невозмутимо плюхнулась возле меня в первый день занятий и сказала: «Ты прикольная, только тихая какая-то. Вообще не понимаю, как такие бывают. Но вроде ничего, норм».

Тогда меня почему-то это оскорбило, и я тут же поинтересовалась, почему тихая. Так и завертелся первый разговор.

Я беру трубку, и тут же приходится отодвигать её подальше, потому что слышится требовательное мяуканье и ругань Лиды. У подруги живет нахальный пятнистый и очень толстый Няшик, считающий себя центром вселенной. Единственный мужчина, которому можно жить с ней в одной квартире. Остальных любовников она на совместное проживание не рассматривает. Кот – отдельно, мужчины – отдельно.

— Няшик, я сказала, жрать то, что в тарелке! — рявкает Лида совсем не женским командным голосом, и мяв на какое-то время стихает.

Я еле слышно смеюсь:

— Подруга, ты умеешь поздороваться.

— Я не виновата, — рубит она. — Это всё он! Только что покормила, и снова мало. А теперь задницей своей роскошной становится к тарелке и зарывает. Отличное мясо дала, сама не поела.

Почему-то на душе становится теплее. Это как раз та милая и совершенно необходимая история с бытовушкой, которая помогает мне отвлечься от мыслей про Кирюшку.

— Ты где вообще пропала? — трещит Лида. — Я жду тут тебя, совсем уж заскучала, ибо рядом только мужики, а с ними нормально не поговорить.

— Дурочка, — беззлобно фыркаю я.

— Сама такая, — не теряется Лида. — Я девушка простая, вижу мужика – хочу его. Разумеется, если он способен что-то предложить девушке и действительно в моем вкусе. Всё остальное предпочитаю обсуждать с женщинами.

Каждый раз Лида говорит это как истину, ничего не остается, как с ней согласиться. И я… соглашаюсь.

— Кстати, про женщин, — резко меняет она тему. — Что там твой начальник? Последнее время я как ни спрошу про твои дела на работе, так ты сразу принимаешь элегический вид, прямо как Няшик, решивший наделать в ботинок.

— Лида, прошу, не дури, — огрызаюсь я, чувствуя, как снова меня швыряет в мир расстройства и сомнений.

Она ничего не говорит, но я вижу, как закатывает свои синие, как небо, глаза. И бесится. Каждый раз бесится, когда я умолкаю и не говорю об этом… нехорошем человеке.

— Ну так что? — не сдается она.

Я кусаю губы и молчу. Смотрю на булочную, возле которой стою, и думаю, что как только поговорим, сразу зайду туда и куплю что-то перекусить. Булочку с маком. А лучше сендвич с бужениной. Он мне будет куда полезнее.

Лида терпеливо ждёт. Потом снова орёт на Няшика, на этот раз, чтобы перестал грызть тапок. Тапок у него — любимая игрушка. Эффект устрашения имеет только веник, запущенный прямо в кота.

Я успеваю выключить духовку и наконец-то произношу:

— Лида, мне нужна твоя помощь. И грудь.

— Щупать или рыдать? — деловито уточнят она.

— Рыдать.

— Не так приятно, но возражений не имею. Что взять и когда приехать?

Я ещё раз кидаю взгляд в окно.

— Никуда, — хрипло отвечаю. — Сама приеду.

Лида не спорит.

Не знаю, почему так, но у неё всегда с мужчинами отношения как на острие ножа. У неё постоянно случаются любовники, ураган, порыв страсти… а потом скандал, битая посуда и… конец. И сразу период: «Все мужики — козлы».

Но при этом все мужчины её обожают, дарят кучу вещей, цветов, постоянно оплачивают все желания и готовы вернуться в любой момент.

Я так не умею.

Женская солидарность для Лиды — всё. А ещё моего шефа она не то чтобы не любит, но всегда относится с каким-то опасением. Будто не верит, что богатый и красивый мужчина, женатый на дочке хозяина компании, может принести что-то кроме проблем. Несмотря на то, что у неё постоянно любовники, Лида не связывается с женатыми.

Я вздыхаю, бросаю мимолётный взгляд в витрину, где отражается красивая девушка, убираю назад светлый локон. Возможно, подруга права.

Предельно короткое время уходит на то, чтобы забежать в булочную и купить свежайшую выпечку. Потом дойти до остановки и дождаться маршрутки.

Это немного отвлекает от мыслей о маленьком. Мне надо немного отвлечься, подумать о том, что я могу сделать для ребенка.

Маршрутка приезжает быстро. Мне попадается свободное место, никто не толпится рядом, поэтому можно просто сидеть и смотреть в окно.

Я успеваю выскочить возле магазина в нескольких шагах от дома Лиды и купить вино и сыр. Пусть они недорогие, но просто необходимы. Потому что рассказывать то, что мне нужно, нельзя за пустым столом.