Его кексик (ЛП) - Блум Пенелопа

— Господи Иисусе! — рассмеялся я. — Ты это серьезно?

— Райан. Я знаю тебя уже... четыре месяца. Ты отличный парень, но за это время ты ни разу даже не заикнулся о девушке. А после нашего знакомства воздвиг между нами такую стену, будто ты самый преданный муж на планете… Хотя я вообще не пыталась сблизиться с тобой или что-то такое.

— Да-да, конечно, — ухмыльнулся я.

— Я хочу сказать, что впервые вижу тебя таким. Живя в Нью-Йорке, ты каждый день сталкиваешься с сотнями привлекательных девушек. А раз ты так взволнован, эта, должно быть, суперособенная.

— Ладно. Насосы тоже ломаются. Но не будем бросаться в крайности. С чего ты взяла, что я «супер» взволнован? Строго говоря, я не подтвердил ни одного твоего слова.

— А от тебя это и не требуется. Если бы ты был в мультике, твои зрачки выглядели бы сейчас маленькими розовыми сердечками.

— Но мы же не в мультике, — возразил я немного резче и категоричнее, чем намеревался, так как память услужливо подкинула негативные моменты из прошлого.

Мне хватило нескольких, закончившихся катастрофой отношений, чтобы захотеть заглянуть в зеркало и спросить себя: а может, проблема именно во мне?

Две девочки, с которыми я встречался в старших классах, изменили мне. В колледже моя девушка порвала со мной, так как внезапно решила, что ей больше не нравятся мужчины. После колледжа я влюбился, а она вскоре, вытащив на улицу всю мою одежду, сожгла ее, заявив, что во время обеда я не сводил глаз с другой. Это при том, что меня там вообще не было.

Да, если бы я решил написать роман о своей личной жизни, то для названия выбрал бы «Пятьдесят оттенков провальных отношений». Вот только бестселлером он никогда бы не стал.

Костер из моей одежды стал заключительным аккордом.

Больше никаких женщин! С меня достаточно.

С того дня я уже ничего не мог изменить. Мой мозг превратился в гениального сыщика по выявлению женских недостатков… даже там, где их не было. Романтические отношения стали для меня табу, а для страховки я стал сводить желанных женщин, воспринимая их как сестер, с другими парнями. В конце концов, отношения, которым не суждено было начаться, не могли закончиться крахом.

* * *

Вскоре после ленча в пекарню вошла Эмили с рюкзаком на плечах.

По нему можно было легко определить, что она художник: на зеленой камуфляжной ткани были разбрызганы разноцветные пятна. А когда она, смущенно улыбаясь, подошла к прилавку, я заметил на ее щеках и висках смазанные капли белой краски. Идеально сидевшее на ней черно-белое платье было гармоничным сочетанием мягкой скромности и легкой откровенности, заставившей мои глаза жаждать большего.

Как и при знакомстве в доме престарелых, у меня возникло ноющее чувство узнавания. Меня подмывало спросить об этом Эмили, но я побоялся, что она посчитает меня озабоченным придурком, если я помню ее после какой-то случайной встречи.

Я постарался не слишком широко улыбаться ей в ответ. В любом случае, я не собирался завоевывать эту девушку. Не стоило забывать одну универсальную истину: мои отношения с женщинами всегда терпят фиаско. Какой бы милой на первый взгляд ни казалась Эмили, рано или поздно она проявит себя, как и все до нее. Вчера я как-то упустил это из виду, но небольшая разлука выветрила романтический флер и напомнила мне о необходимости думать на шаг вперед.

— Присаживайся за столик, — предложил я. — Дай мне еще секунду, а потом обсудим детали твоего задания.

— Звучит неплохо, — ее голос был бодрым, а сама она выглядела расслабленной.

Но тут я заметил, как беспокойно метнулся ее взгляд… от моей груди к Стефани и обратно, а затем уперся в пол. Осознание того, что она могла заинтересоваться мной, еще больше усложнило ситуацию.

— Эй, — окликнул я Стефани, дойдя до рабочей зоны и оказавшись вне слышимости Эмили. — Поработай без меня, пока я буду занят.

— О! Мой! Бог! — выглянув из-за угла, она окинула Эмили оценивающим взглядом. Затем, прикусив губу, повернулась ко мне с округлившимися глазами. — Да она очаровашка! Я хочу знать все. Это очень важно. Она идеально подходит тебе. Особенно в таком наряде! — Стефани схватила меня за рубашку и слегка встряхнула. — Она вся в краске и растрепанная. Но при этом очень симпатичная и яркая. Иди к ней!

Укоризненно покачав головой, я тихо рассмеялся.

— Я рад, что ты одобрила художницу, которую я хочу нанять в сугубо профессиональном контексте для выполнения сугубо профессиональных задач.

Стефани сделала серьезное лицо и, энергично покивав головой, подмигнула мне.

— О, не сомневайся, я тебе верю. Я прекрасно все поняла. Зрю в корень.

— Ты просто чудо.

— Да! Вот с этих слов и начни. Просто подойди и скажи ей это. Но постарайся, чтобы твои слова звучали послаще и не так… ехидно.

Я вернулся к Эмили, запретив себе обращать внимание на Стефани, высунувшую голову из-за задней двери также незаметно, как это делает домашний песик, услышав шуршание пакета с лакомствами.

— Ты опоздала, — ворчливо сказал я, отодвигая стул и садясь напротив Эмили.

С назначенного времени прошло всего лишь десять минут, но мне было важно узнать ее характер. Именно благодаря способности хорошо разбираться в людях я в кратчайшие сроки сумел добиться стабильности и процветания «Игристого Пекаря». Мне хотелось посмотреть, начнет ли Эмили оправдываться или же признает свою оплошность.

— Да. Извини. Этого больше не повторится. Я всегда плохо ориентируюсь в незнакомом месте. Оказывается, даже хуже, чем думала. В следующий раз я распечатаю маршрут движения до нужной точки и выйду на пятнадцать минут раньше. Ну, знаешь, на случай, если я вдруг случайно переверну его вверх ногами и пойду в противоположном направлении, — выдав все это на одном дыхании, она тихонько нервно хмыкнула.

Пока Эмили говорила, глядя мне в глаза, ее чувственные губы мягко двигались. Меня буквально ошеломило это зрелище… как и нахлынувшее следом осознание, что я, похоже, становлюсь зависимым от ее внимания.

Я одобрительно кивнул ей.

Ее ответ мне понравился. Он был честным, подразумевал извинения и в то же время приоткрывал ее намерение не совершать впредь подобных ошибок.

— Ладно, принято. Надеюсь, ты успеешь сделать постеры к концу этой недели, а все остальное… к тридцатому. Я понятия не имею, сколько времени займет такой объем работы, но если график слишком жесткий, я заплачу сверхурочные.

Опустив взгляд в стол, Эмили несколько секунд, казалось, изучала его поверхность. Потом посмотрела на меня своими выразительными глазами и коротко кивнула. Мне понравилась та решимость, что я в них увидел. Судя по выражению ее лица мои слова ободрили ее, но, впрочем, она и без этого была готова принять вызов.

Черт, эта женщина не помогала мне сохранять эмоциональную дистанцию. Чем больше я с ней разговаривал, тем больше мне хотелось познакомиться с ней поближе.

— Расходный материал, разумеется, за мой счет, — добавил я.

Ее брови поползли вверх, но она тут же взяла себя в руки.

«Она не ожидала, что я компенсирую расходы? С кем она, черт возьми, работала?»

— Спасибо тебе за этот шанс. Я тебя… — ее голос звучал немного напряженно, — не подведу, — после небольшой заминки она все же посмотрела мне в глаза.

Кто бы знал, как мне хотелось, перегнувшись через стол, схватить ее за руку, которая, к моему удивлению, не дрожала, хотя язык ее тела явно выдавал волнение. В Эмили чувствовались несгибаемая воля и твердая решимость, что никак не вязалось с тем, как она выглядела, — казалось, ее вот-вот стошнит от нервов.

Пойди-ка разберись, но мне и это в ней понравилось.

— Отлично! — выхватив из диспенсера салфетку, я подвинул ее по столу к Эмили и положил рядом ручку. — Просто запиши, что тебе нужно, и я все куплю.

— Ну, вообще-то у меня уже есть почти все, что нужно, — задумчиво сказала она, постукивая кончиком ручки по губе и лениво ее покусывая.