Золушка для сицилийца (СИ) - Штогрина Анна

Ну да ладно. Дикая страна. Цыгане. Что с них взять.

Вообще я так не думала. Мне с детства нравилась и паста и пицца и горячие итальянские мачо на картинках в журналах. И один из них мне пошел за водичкой…

Просто я злилась из за их пренебрежения и оскорблений, которые шепотом слышались совсем рядом. А так как итальянский я шлифовала в семье моряков по обмену, несколько сезонов жила в Генуе, то я все оскорбления переводила тоже легко.

— Малышка, может чего — то покрепче? — спросил Брунетти, стоя у бара. Он обернулся ко мне, как спасатель из рекламы на зов утопающего. И мы снова зависли, глядя друг другу в глаза. Надеюсь, я не размазала помаду.

Я нервно тронула пальцем нижнюю губу и взгляд Брунетти привлек мой рот.

-Нет, просто воды. Спасибо, — мой голос прозвучал жалковато. Я поерзала на стуле, возвращая себе царскую осанку. Грудь вперед, живот в себя. Спасибо пушапу, моя скромная двоечка, выглядела на деловую тройку.

Арманд, буравя меня насквозь своими маслинами, подошел ближе. Стал так, что ширинка этого самца оказалась прямо перед моим носом. Он как издевался надо мной при всех. И стакан не поставил на стол, а держал в руках. Может он меня еще поить надумал?!

Я взяла воду и наши пальцы соприкоснулись. Меня как током прошибло. Очень хотелось одернуть руку. Но тогда б разлилась вода. Поэтому я просто подняла взгляд на мужчину, мысленно моля прекратить прилюдно меня изводить.

Брунетти очень сильно нахмурился. Ему не понравилось, что я смотрела на него снизу, от ширинки. И что то в его взгляде напомнило мне, что в таком положении удобно делать минет!

О, это не я об этом подумала! Честно. Последний раз я мужу минет делала на прошлый День Рождение. И не потому что брезговала или стеснялась. Просто он сам к сексу был обычно холоден. Если нас сильно припекало, то раз в неделю или две мы по быстрому завершали это механическое действо.

Арманд, наконец, сел на свое кресло. Я попила. Глянула на часы. Гордей Иванович уже должен был бы прийти. Но кто я такая, что б звонить и спрашивать босса о причине задержки. Может он вообще не придет. Я должна записать совещание итальянцев без него.

— Ну что ж, раз все напились, — Брунетти выразительно глянул на меня, — То продолжим.

Я кивнула и приготовилась записывать.

Арманд сразу собрался и искры веселья, что блуждали в темном небе его зрачков, бесследно исчезли.

— Луиджи, первый вопрос к тебе. Почему из Мессини груз не вышел вовремя? Мы не смогли догрузить корабль в срок на Трапани? — сурово спросил Брунетти, и я поежилась.

Голос то у него не всегда бархатный. Я быстро напечатала все вопросы.

Все косились на меня по прежнему с недоверием. А звук хлопающих клавиш ноутбука и вовсе вогнал всех в ступор.

— Луиджи? — Арманд выгнул боовь вопросительной дугой.

Я уже его боялась. Руководитель из него пострашнее Гордея Ивановича. Хорошо, что Козанский не смотрит на меня так жутко, когда я допускаю ошибки в переводе.

— Так это не наша вина. Из Палермо не пришел корабль в срок. Задержка была в их порту.

На эти слова Брунетти повернулся к пожилому мужичку.

— Карлос, почему из Палермо не вышел корабль. День простоя — огромные траты. Неустойка.

— Арманд, я отсылал письмо Джованни. В доке произошла поломка. Полетела электроника. Пока восстановили питание донно бортовой аппаратуры прошел целый день. И это я еще нагнал специалистов.

Вопросы от Брунетти сыпались не иссякая. Как из рога изобилия. Постепенно совещание приобрело оттенок прилюдной порки. Арманд то и дело отчитывал работников. А я никак не могла уловить суть, как все эти сведения касались нашей фирмы Инвирто. У нас тоже в задаче доставлять грузы по Черному и Средиземному морю, но маршруты, которые обсуждал Брунетти совсем не входили в нашу компетенцию.

Но это не моя беда.

Я все исправно записывала. До каждой точки в ответах подчиненных. Пусть потом Гордей Иванович разбирается во всех хитросплетениях маршрутов.

Время пролетело быстро. Прошел ни один час совещания. Я выпила свою воду и, чтоб не отвлекать важных господ, сама сходила, цокая каблуками, налить себе еще стакан. На это время мужчины стихли. Словно уже привыкли, что я записываю переговоры. И продолжили, когда я села за ноутбук. Я расправила плечи. Было приятно, что они проявили уважение. И к слову сказать, никто не курил при мне, что тоже добавило от меня итальянцам плюсик в карму.

К концу совещания все заметно подустали. Мужчины стали ерзать и отвечать резче. А вопросы Арманда иссякали. Только я сидела, как натянутая струна с втянутым животом. Потому что то и дело чувствовала на себе косые взгляды Брунетти.

— Мария, дай ноутбук Луиджи. Он перекинет мне на почту протокол совещания, — произнес строгим голосом Арманд, когда все уже начали просто переговариваться на отвлеченные темы.

— Мой ноутбук? Зачем? Просто скажите адрес вашей электронной почты, и я все скину. Только сохраню сначала, — не чувствуя подвоха, сказала я.

Но Луиджи уже подошел к моему месту и не споря с боссом, просто вырвал из моих рук ноут.

— Да, хорошо. Скидывайте сами.

Недовольно согласилась я.

Луиджи поклацал прям над моей головой и произнес

— Простите, Мария, я случайно удалил записи. Не на ту кнопку нажал.

Ох, у меня зашевелились волосы на голове.

— Да вы что?! Давайте я восстановлю.

Я взяла устройстно несколько минут смотрела на рабочий стол, не в силах поверить, что этот идиот вообще мог такое сделать!

Мало того, что он удалил запись, так он вообще стер мой блокнот, как программу. Еще и корзину почистил.

— Оееей! Что ж вы натворили?! У меня там были листы заказов, транспортные накладные, отчеты по филиалам, договора!!! Придется срочно искать айтишника, чтоб восстанавливал с жесткого диска!

— Луиджи — хаккер, врядли у кого то получится после него найти запись на диске, — спокойно произнес Арманд и снова сложил свои растатуированные пальцы на столе в замок.

Несколько секунд я ошарашенно смотрела на него. Очень хотелось прожечь между его соболинных бровей дырку.

Вот же цыган проклятущий! Он специально испортил мою работу!

Я обдумала несколько вариантов своего поведения.

Первый, я надаю пощечин этому итальянскому олигарху, наору на всех мужчин, включая Луиджи. Что мне это даст, кроме увольнения? Пожалуй, ничего, но мне будет приятно. Выплесну негатив. Покайфую, изощряясь в итальянских оскорблениях.