Ты мое дыхание (СИ) - Яфор Анна
А теперь еще и самоуверенный красавчик туда же! Уже командует мной, хотя не спросил даже, собираюсь ли я у него работать.
Он дошел до двери и нетерпеливо обернулся, глядя на меня со смесью недоумения и недовольства в глазах. Явно не привык, что ему отказывают.
Меня привыкли считать покладистой девочкой. Наверно, я и была такой… обычно. И конфликтовать не любила. Но сегодня с самого утра день пошел наперекосяк. Слишком много из ряда вон выходящих событий, и слишком мало сил, чтобы с ними справиться. И я решила сыграть ва-банк. Да, мне не помешает подработка. Но на моих условиях. Идти на поводу у этого надменного типа я не собираюсь. И будет лучше, если он с самого начала это поймет.
— Так ведь я еще не согласилась, Матвей Николаевич. Потрудитесь объяснить, что именно вы от меня хотите, а я решу, подходит мне это или нет.
Глава 6
Приди подобная девица ко мне на собеседование, оно закончилось бы в течение первых пяти минут. Или еще раньше. Я не брал таких на работу. Маленькая нахалка, которая совершенно не умеет себя вести. Явилась взъерошенная вся, перепуганная, какая-то не слишком адекватная. У меня в голове с трудом укладывалось, что именно ее порекомендовал мне Олег Евгеньевич. И это было единственной причиной, по которой я до сих пор задержался в аудитории. Смотрел на девчонку, пытаясь что-то рассмотреть в ней. Что-то такое, что побудило Рогачева из десяток студенток предложить мне именно ее.
Получалось, прямо должен сказать, плохо. Я хотел уйти и считал это самым правильным. Но не мог. Уже сегодня следовало отправиться с новым экскурсоводом по предстоящему маршруту, все проверить и приготовить. А других вариантов, кроме этой Романовой, у меня не было и не предвиделось. Да и уйти сейчас означало обидеть недоверием уважаемого мной человека. А к этому я особенно был не готов. Их не так много осталось в моей жизни, тех, кого я уважал и ценил, чтобы относиться к этому небрежно. И раз Олег Евгеньевич решил, что эта странная девица мне подойдет, следовало прислушаться к его мнению.
— Давайте начнем с того, что трудиться придется вам. И получать за это деньги. Хорошие деньги. Такой аргумент вас устроит?
Девчонка прищурилась.
— Привыкли все покупать? И всех? А вам не приходило в голову, что деньги — не лучший мотиватор? Гораздо важнее, где и с кем работать.
Если она задалась целью вывести меня из себя, то ей это удалось. Так сильно я не злился даже на Альбину, когда она сорвала собеседования.
— Всего лишь надеюсь на ваше здравомыслие. Именно о нем говорил Олег Евгеньевич, рекомендуя вас.
Я слегка лукавил: Рогачев ни о какой здравомыслии не упоминал, но надо было как-то сдвигаться с той мертвой точки, на которой мы застряли. И выход у меня, похоже, был только один. Я знал, что бывают ситуации, когда нужно прогнуться под кого-то. Не могу сказать, что любил такие моменты, но понимал их неизбежность. И маячивший впереди проект значил для меня гораздо больше, чем немного потраченных нервов на эту взбалмошную особу. Она желает, чтобы я ее уговаривал? Ладно. Сыграем по ее правилам. Выигрыш-то все равно в итоге останется за мной.
Я заставил себя улыбнуться. Не думать о том, что эта маленькая задира возомнила о себе слишком много.
— Простите, Ника, мы с вами действительно начали не с той ноты. Мне нужна помощь экскурсовода на ближайшую неделю-две. И Олег Евгеньевич убедил меня, что в этом я могу на вас положиться.
Девица задумалась, явно обескураженная сменой моего настроения. Больше всего хотелось послать ее ко всем чертям. Но вместо этого я продолжал улыбаться, рассказывая ей о том, что надо будет сделать. Всматривался в лицо, пытаясь понять, что происходит сейчас в ее голове. А заодно представлял, какими глазами будут смотреть на нее Леванес и его компаньоны. Падкому до женской красоты Костесу она, пожалуй, даже может приглянуться. Девчонка была симпатичной. Не в моем вкусе, но как раз это не имело значения. Главное, чтобы она понравилась гостям. Тем более, что в одном Рогачев точно был прав: за словом в карман она не полезет. Что же, уже это хорошо. А со всем остальным попробуем постепенно разобраться.
— Ну что, я вас убедил? Теперь могу рассчитывать на ваше согласие и помощь?
Она погрузилась в собственные мысли и стала серьезной, склонила голову, внимательно рассматривая меня. Из прически выбилась прядь волос и упала на лоб, а мне вдруг захотелось дотронуться до нее. Натянуть эту прядку на палец и потянуть к себе. А потом отпустить, любуясь тем, как волосы шелковым покрывалом накроют лицо девушки. Если бы она лежала, они рассыпались бы вокруг ее головы золотистым веером. Как в моих безумных фантазиях, о которых я писал Ей.
Какого лешего! О чем я вообще думаю! У этой девицы нет и не может быть ничего общего с моей Психé. Та понимает меня с полуслова, с полувздоха, а с этой я не могу договориться об элементарных вещах. Да и внешне они ничем не похожи, разве что цветом волос. Я представлял Психею совсем другой, оттого разозлился сейчас еще больше, что драгоценного для меня человека внезапно сравнил с этой особой.
Романова обхватила себя за плечи, как будто ей стало холодно, и взглянула на меня с каким-то испугом. Боится? Отлично. Такой вариант общения мне нравится куда больше вздорных выпадов.
— Хорошо, — вдруг просто ответила она, а я опешил. Уже устал препираться с ней, но оказался не готов к согласию. Почему-то рассчитывал, что придется еще долго что-то объяснять и доказывать, уговаривая пойти мне навстречу. А она просто сдалась.
Странно, но я не испытал ни радости, ни облегчения. Весь этот разговор здорово вымотал меня и сейчас единственное, чего действительно хотелось, — это оказаться дома и запереться в своей кабинете и написать Ей. Единственной, кто мог принести облегчение. Кто знал, как мне помочь, даже когда я сам был на это не способен.
Душа моя, где ты сейчас? Я хочу зарыться лицом в твои волосы и ощутить их шелковую мягкость. Хочу перебирать твои пряди, когда прижму тебя к своей груди. Хочу тебя.
В первом же музее, куда мы приехали, девчонке удалось меня удивить. И совсем не в плохом смысле. Все же не зря я доверился выбору Олега Евгеньевича. Предмет Романова знала хорошо, на все мои вопросы, даже самые заковыристые, отвечала быстро и достаточно профессионально. Если дела и дальше пойдут так же, думаю, что и Леванес останется доволен. А значит, желанный проект у меня в кармане.
— Во сколько вы завтра освобождаетесь в институте? Я заеду, и мы продолжим, — уточнил у Романовой уже перед самым выходом. Она как-то неопределенно мотнула головой.
— Я сама доберусь. Скажите, куда и в какое время.
Упрямая. Ладно, это не такой уж недостаток, да и мне, собственно, нет дела до ее характера. Главное, чтобы свою работу делала как надо.
Я вручил ей визитку.
— Наберите меня, когда закончатся лекции, договоримся.
С этими словами я открыл дверь, первым проходя на улицу. И машинально качнулся назад, когда в лицо ударил пронзительный, мокрый ветер. За какой-то час, что мы провели в музее, погода полностью переменилась и яркое солнце сменил проливной дождь. Обычное дело для нашего города, но как раз сегодня я не ожидал ничего подобного.
До машины было метров пятьсот. Я беззвучно выругался. Так некстати! И обратно не вернуться: с этой стороны здания был только выход. Струи дождя хлестали наискось, нападая почти сплошной стеной, так что рассчитывать на то, что получится спрятаться где-то под карнизом тоже не приходилось.
Я обернулся к Романовой, ожидая услышать возмущения или причитания с ее стороны. Но ничего подобного девушка не сделала. Мне даже показалось, что я расстроен из-за дождя куда больше ее. Она повертела головой, видимо, все же выискивая какое-то укрытие, но, не обнаружив ничего подходящего, вдруг… начала разуваться.
