Секретарь для плейбоев (СИ) - Милтон Анна "Anna Milton"
— Малиновская, зайди ко мне!
Это рявканье ни с чьим другим не перепутать.
Голос принадлежал Эмилю Глебовичу.
Меня передернуло от осознания, что придется продержаться какое-то время вблизи с этим мужчиной. Он настораживал с самого первого мгновения. Начать хотя бы с того, что, кажется, босс имел привычку пихать людей и не уделять этому должного внимания. А еще ему нравилось смотреть на людей свысока. Со мной это однозначно происходило.
Юркая в его мрачную обитель, я попробовала не быть предвзятой и отбросить в сторону неприязнь к его темной персоне.
— Подойди, — не сводя взгляда с экрана компьютера, отдал указ.
Я сделала несколько осторожных шагов, вслушиваясь в собственное дыхание, ставшее поверхностным, и в стук каблуков по полу, смешивающимся с бешеным сердцебиением.
Запустив в шелковистые волосы цвета вороньего крыла пальцы и задержав их там буквально на пару мгновений, приглаживая шевелюру, Багиров нанизал меня на свой острый взор, обращенный внезапно и резко.
— Отвези документы, — коротко кивнул на черную папку, которую зажимал к столу локтем, — в Домодедово. Через полтора часа приземлится частный самолет моего клиента. Передай ему бумаги и возвращайся за следующим поручением.
— Но… — вымолвила я и заткнулась.
Ох, от ледяного взгляда мужчины дрожь пробирала до костей.
Он вонзился в мое лицо черными непроглядными очами.
— Какие могут быть «но»? — негодующе упрекнул Багиров. — Ты моя секретарша. Выполняй, что велено.
Можно было бы сказать в более мягкой манере?
Такое чувство, будто безразлично-агрессивным тоном он казнил мою самооценку.
— Не только ваша, — напомнила я, краснея под тяжелым взглядом. — Борис Дмитриевич уже поручил мне… — купить для него чайный сервиз? Так и ответить?
Эмиль Глебович не дал мне продолжить.
— Разбирайся с ним сама. Сперва доставь документы в Домодедово.
— Но…
— Вычеркни из своего словарного запаса данную часть речи, — отчеканил Багиров. — Учись выстраивать рабочий график таким образом, чтобы подстраиваться под всех нас. Никто не говорил, что будет легко, — уголок его губ приподнялся в устрашающей улыбке. — Хочешь усидеть на этом месте — пошевеливай попкой, а не трать бесценное время и не мямли, как невинная овца. Мы знаем, что ты не без греха за душой.
Последней фразой он выбил почву у меня из-под ног.
И… он только что назвал меня овцой?!
Как жаль, что вчера вечером на ринге я поколотила не того босса. Как бы мне хотелось, чтобы на месте Зимина оказался Багиров. Как бы хотелось ощутить триумф победы над этим демоном!
Я молча приблизилась к столу и наклонилась, чтобы взять папку. Надеялась, что Эмиль уберет с нее руку, однако и не подумал содействовать мне. С насмехающимся видом наблюдал за тем, как я пыталась подобраться к документам, избегая телесного контакта с ним.
Я ухватилась за край папки и потянула на себя. Ощущала давление локтя брюнета на плоский предмет. Он удерживал папку на месте, не сводя с меня жестоких глаз.
Плотнее сжав губы, я с силой дернула за уголок.
Одновременно с моим рывком Багиров поднял локоть.
Я крепко зажмурилась… Словно это помогло бы смягчить боль при падении.
Но вместо того, чтобы приземлиться копчиком на твердый пол, я спиной прижалась к теплому телу.
Спаситель обдул мое лицо мятным дыханием, гладковыбритым подбородком коснувшись макушки моей головы. Сердце пропустило удар. Я превратилась в неподвижную и окаменевшую статую, вылупившись на Багирова, который ухмылялся, черт его дери!
Я могла сломать копчик из-за его глупого ребячества!
— Дерешься ты лучше, чем стоишь на ногах, — сильный и приятный голос Зимина вывел меня из состояния полнейшего оцепенения.
Я подняла подбородок, поймав взгляд мужчины. Судорожно вдохнув, на мгновение позволила его парфюму с древесными нотками окутать себя и вскружить голову. Статный красавец взирал на меня сверху вниз, края его очерченных губ едва-едва заметно приподнялись, но характер улыбки распознать не удалось. Он что-то утаивал за ней. Как и за бирюзовыми водами глаз, неотрывно глядевших в мои.
— Доброе утро… — я не нашла ничего более оригинального, чем выдавить это приветствие.
В ответ Демьян Эдуардович лишь издал ухмыляющийся короткий звук.
Крепче схватил меня за талию и с грубым рывком отстранил от себя.
Но не отпустил.
Переместил большие ладони на мои бедра и пихнул к столу. Я вовремя подставила руки для опоры и произнесла на шумном выдохе: «Ах!», нависнув над рабочим местом Багирова. Он, кстати, снова играл роль наблюдателя. Откинувшись на спинку кресла, следил за тем, как Зимин почти нагнул меня над столом.
Демьян Эдуардович не сдвинулся ни на миллиметр. А спустя пару секунд ощутила, как босс прижался к моей оттопыренной пятой точке.
Боже, да что происходит?!
— Дальше справишься сама? — произнес сладко, приблизившись к моему уху. — Или мне постоять рядом до тех пор, пока не обретешь равновесие?
Я чувствовала приоткрытый рот мужчины в миллиметре от моей бешено пульсирующей мочки.
Почему он так бесстыдно меня трогал?!
Почему во тьме глаз Багирова вспыхнуло пламя… возбуждения? Я заметила, как брюнет опустил одну руку под стол.
Мои голосовые связки парализовало от непредсказуемых действий со стороны Зимина. Я была встревожена и обескуражена, но по необъяснимым причинам продолжала безвольно стоять, прижатая мужским сильным станом к краю стола.
Почему я не сопротивлялась?
По телу пронеслась волна лихорадочного жара.
Долгие, бесконечно долгие месяцы отсутствия интимной жизни обрушились на мои плечи неподъемным грузом. Давление внизу живота росло в геометрической прогрессии. Я разрывалась между желанием зарычать и увернуться от рук Зимина, покоившихся на моих бедрах, и застонать от ощутимого бугра, упершегося в мои ягодицы.
Черт, черт, черт!
Впервые за последние три года я почувствовала прижимающийся ко мне член.
Нечем дышать.
Воздух сделался раскаленным. Я словно дышала огнем. Каждый вдох отзывался болезненностью в легких. Адская жажда царапала горло.
— С тобой все в порядке, Арсения? — с поддельным беспокойством поинтересовался Багиров.
Он привстал с кресла.
— Она дрожит, — Зимин плотнее вцепился пальцами в мою плоть и как будто нечаянно потерся стояком о задницу.
— У тебя жар? — Эмиль Глебович приложил ладонь к моему лбу.
Я с блаженством прикрыла глаза от прикосновения прохладной руки к моей пылающей коже.
— И правду. Ты горишь, — понизив голос до проникновенного полушепота, Багиров, не отрываясь от моего лица, плавно переместил ладонь ниже, погладив по щеке. — Интересно, везде ли ты горячая?
Я распахнула глаза, поскольку его бархатистый, хриплый голос вибрировал у моих губ.
Брюнет замер в нескольких сантиметрах, с вызовом прожигая меня затяжным взглядом.
— Можем проверить. У меня есть подходящий градусник, — отвесив хамоватый комментарий, хохотнул темноволосый босс. Он поднял глаза от моего лица, подмигнув другу. — Даже два.
— Три, вообще-то, — поправил Зимин. — Барс нас не простит, если забудем про него.
Мужчины забавлялись, изводя меня.
Очередная проверка на прочность? Им было интересно, выдержу ли я домогательства? Позволю им развить события очередной дурацкой игры, устрою истерику, или вновь дам отпор?
Значимую часть своей жизни я шла на уступки ради блага других. Боялась конфликтов. Боялась споров. Боялась ругательств, обид, ссор… Отец не воспитывал меня слабачкой, однако я шла наперекор его жизненным принципам, которым он исключительно для пользы учил меня. Я подавляла в себе силу духа, смелость и собственный голос. Про таких, как я говорят: «Ходит в чьей-то тени». Я старалась влиться в чужую компанию, ни разу не попытавшись создать свою. Я не знала, способна ли на что-то подобное. Не хотела пробовать, потому что следовать за кем-то, подчиняться кому-то легче.
