Спи, моя радость (СИ) - Билык Диана
17
Разлетаюсь вдребезги, связи все нарушила.
Не видать нам, уж, ни зги, страсти вьются кружевом.
Через час приходят родители. Мне приходится выбраться из постели и даже позволить Киму отвести себя в ванную.
— Помощь нужна? — говорит он, придерживая за плечи. Мне уже легче, но все еще потряхивает от эмоций, да и мышцы крутит от болезни, но на ногах стою крепко.
— Нет, — не говорю, а гаркаю.
Мужчина хмыкает и тихо запирает за собой дверь. Ненавижу его за то, что такой хороший. Давно понимаю, что ошиблась и нет смысла злиться на Кима, но признать не могу. Любовь к Призраку еще жива. Да что там? Я никогда не смогу его забыть и всегда буду ждать.
Дрожу под душем, но теплая вода смывает мерзкий пот и позволяет телу расслабиться. Мне легче и даже немного хочется есть.
Когда выползаю из душа, понимаю, что не взяла одежду. Только грязная измокшая потом ночная сорочка валяется на кафеле. Пока обтираюсь, слышу в коридоре голоса и напевы знакомой песни. Кажется Litesound, одна из любимых групп — заслушала до дыр. Песня напоминает мне о том, кого потеряла. По глупости. По нелепому влечению к другому. К незнакомцу.
— Ты как там? — тихо говорит Ким за дверью и аккуратно постукивает по дереву.
Завернувшись в полотенце, выглядываю в коридор и шепчу, чтобы никто не услышал:
— Принеси мне из комнаты халат. Пожалуйста.
Ким глядит ясным взглядом, улыбается уголком губ и тянется ко мне.
— Прости за клуб, сорвался. Ярин, хотел тебе понравится, а получилось…
Внезапно его голос мне кажется знакомым. От него мелкой дрожью и приятными колючками обсыпает плечи.
— Замерзла, сейчас, я быстро, — говорит он и, бегло целуя в щеку, смущается, как подросток, и выскальзывает через коридор в комнату. Вижу, как впопыхах чуть не сбивает широким плечом косяк.
Приносит вместо халата вечернее красно-медное платье с v-образным вырезом и бисерной вышивкой. Не мое.
— Прошу… — и протягивает комплект алого белья, упакованного прозрачным тонким пластиком и перевязанного мерцающим дождиком. — Это от меня подарок к Новому году.
— Не нужно…
— Тише. Не говори. Просто ужин в кругу семьи, и только. Никаких обязательств, — он легко толкает меня в ванну и, оставаясь в коридоре, закрывает дверь.
Смотрю на платье в руках, мну мягкую ткань и не знаю, что делать дальше. Наверное, просто идти. Пытаться жить в настоящем. Со временем сны затрутся, воспоминания отдалятся, и я смогу задышать по-новому. Смогу. Должна.
Мама принесла оливье и запекла курицу. По дому растекается сладкий аромат поджаристой корочки. А еще запах апельсин и хвои.
В зале стало уютно и сказочно: фонарики дрожат, но не мерцают, не переключаются. В лентах дождика путаются еловые ветки и прячутся игрушки.
Ким возится с сервировкой, ведет себя непринужденно, словно не в гостях, а у себя дома. На нем белая рубашка и обтягивающие стройные ноги джинсы. Задерживаю взгляд на его локтях и спине. Как бы я хотела найти в нем сходство с Призраком. Понять, что не зря столько лет мучилась и сейчас ошиблась.
Я замираю в проходе и смотрю, как мужчина красивыми пальцами поправляет приборы, скручивает салфетки и укладывает каждому на тарелку крошечного лебедя. Это мило, даже позволяю себе улыбнуться.
Бросаю взгляд на часы на стене и замираю. Стрелки показывают половину двенадцатого: я потеряла последний шанс увидеть Призрака. Каждая минута разрывает наши отношения и прокладывает между нами пропасть. Меня качает, но Ким подходит ближе и, поддерживая за талию, ведет к столу.
— Веришь в чудеса и совпадения?
— Не очень, — голос слабый от переживаний и болезни, но я стараюсь показать сдержанную улыбку. Я не хочу быть тварью и портить родным праздник. И Киму не хочу его портить.
— Хочешь расскажу тебе кое-что?
Киваю и тянусь за долькой апельсина. Кладу в рот и с удовольствием облизываю пальцы. Никогда не любила цитрусовые, а сейчас жутко захотелось. Ким сглатывает, присаживается напротив и только собирается начать, как в комнату заходят родители.
18
Тихо, ласково шепчет ветер, и скользит по разогретой коже нежно пальцами сладкий вечер, и остыть мы уже не можем.
— Ты помнишь Максима, доча? — спрашивает мама. Она ставит по центру стола тарелку с горкой пюре. — Помнишь мальчика, что ноги тебе обтаптывал на уроках?
Гляжу на мужчину, а она не сводит глаз с мамы. Почти с сыновьей любовью смотрит на нее и улыбается. Какой же он красивый. Как я могла думать о нем плохо, совсем не зная?
— Ты меня не узнала? — говорит он, повернув голову. В синих глазах грозы и дожди, волны и моря, а в светлых волосах пятнышки цветных лампочек отражаются. — Времени прошло много, да. А я узнал тебя. Такая же рыжая веснушка, как и раньше.
— Но ты же в Америку уехал еще в третьем классе. Да и поменялся очень, — немного дрожу от волнения. Вот почему я видела Кима во сне, в том зале. Вот почему он так потрясающе танцует. Бывший мамин ученик, бывший мой партнер. Столько лет прошло, не сосчитать. После него я бросила танцы, увлеклась сочинительством и рисованием. Правда, мама заставляла два раза в неделю на контемп ходить, для души, так сказать. Ну, и гибкость телу не помешает. Я и не сопротивлялась.
— Ярина, а ты почему не сказала, что с работы ушла? — строго спрашивает папа. Несет перед собой румяную курицу. Ставит ее и подходит ко мне. Садится на диван и ласково обнимает за плечи.
— Меня ушли, — отвечаю натянуто. — Вовка меня в плагиате обвинил…
— И почему не поделилась? Мы что не люди, поняли бы? Перед праздником сидишь без гроша, — отец убирает мои волосы за ухо и прижимает к себе сильней. — Ох, упертая и самовольная. Все правильно. Так и должно быть, Яра, но только в меру. А если бы мы не пришли?
— Отмечала бы в постели, — я грустно улыбаюсь и пожимаю плечом, ласково глажу папину сухую руку.
— Все, садимся! — декламирует мама. — На часах без пяти, скорее.
Ким откупоривает шампанское, я гляжу в его лицо и хочу, пытаюсь, узнать. Не получается. Просто старый знакомый, просто далекий забытый друг. Не более. Каждый поворот секундной стрелки, впивается в грудь и заставляет сцепить зубы до боли. Я просто должна отпустить прошлое и начать будущее. Ступить в Новый год с новыми надеждами и желаниями.
Ким подает наполненный бокал и слегка касается моей руки теплыми пальцами. Нежно и осторожно, не навязываясь. Смотрит на меня, как на божество, а мне от этого неловко и горько. Он здесь — реальный, настоящий, а я тоскую по тому, кто украл покой на много лет. По мужчине, что остался за пределами декабря. Разве это справедливо? Ведь уже тогда, четыре года назад, глядя на Кима на плакатах, я безумно была влюблена. Тайно мечтала познакомиться, услышать его голос вживую, а не только из колонок. Убеждала себя, что ревность к его похождениям беспочвенна, что он «звязда», а я — никто. Да только, когда появился Призрак, я о шебутном музыканте сразу забыла.
И сейчас Ким, как простой обычный парень, стоит рядом и говорит мне:
— С Новым годом, Ярина! С Новым…
Его слова обрывают куранты. Бой переплетается с широкой композицией Ханса Зиммера, что звучит из динамика. Меня ведет от осознания, что все слишком знакомо и близко. Повторяется. Гляжу в глаза мужчины и вижу в них золотое пламя: фейерверк взрывается за окном огромным пионом и отражается в радужках Максима кругляшками боке. Обнимаю его от накативших чувств и узнаю запах чайного дерева от волнистых волос.
Мой. Призрак. Нашел меня.
Эпилог
Поцелуи опять на грани затрепещут, смешавшись в болью.
И нет ярче, чем глаз сиянье, комкать простыни, быть с тобою.
Родители около часэ ночи засобирались домой. Отец так и не выпил шампанское, потому что был за рулем. Он поднимал бокал с апельсиновым соком и щедро сыпал веселыми тостами. Я сидела возле Кима и сжимала его ладонь. Мой. Никому не отдам.
