Драконам слова не давали! (СИ) - Ночь Ева
У нас семейный бизнес, и до недавнего времени отец контролировал каждый мой шаг: поучал и оценивал. В этот раз я выборол право действовать самостоятельно. И ни за что не упущу возможность расправить крылья и дальше жить собственной жизнью. С недавнего времени я стал тяготиться родительской опекой.
Они сползаются в офис, как зомби: полусонные, вялые, будто ночью на них пахали. Бодро выглядит только Ксения. Она выделяется, как чужеродный предмет. Элегантная, немного отстранённая. И смотрит свысока. Не явно, но со стороны заметно. Интересный контраст.
Революционерка прибегает за несколько минут до начала рабочего дня — и слоновник оживляется. Им как будто волшебного пенделя дали. Я бы сказал, вот что кофе животворящий делает, но уже не могу: вчера они вели себя точно так же. Какой-то безусловный рефлекс на эту девушку у всех. У мужиков — слюноотделение явное. Так и норовят её потрогать.
Последним в офис влетает альфа-самец — абсолютно неадекватное лохматое чудовище. Меня аж передёргивает. Кого-то он напоминает. И я даже знаю кого — моего среднего брата Илью, раздолбая и бабника. Но от этого неприязнь к нему лишь усиливается. В общем, с большой натяжкой трудовая дисциплина не нарушена: все явились вовремя и нет возможности внести хотя бы пару имён в чёрный список.
Выхожу из кабинета. Ксения сидит на своём месте с приклеенной улыбкой.
— Кофе, Дмитрий Иванович?
Она не удивлена, что я в кабинете. Надо бы проверить приёмную. Возможно, я буду приятно удивлён ещё раз, когда обнаружу, что за директорским кабинетом тоже следят.
— Не откажусь, — меряю я её глазами. Обычно девушки вспыхивают под моим взглядом. Или чувствуют себя неловко. Но эта как из цельного куска льда. Снежная королева. Интересно, в постели она такая же холодная или наоборот — поражает темпераментом? Я возвращаюсь назад и жду её прихода. Кофе — только предлог, чтобы выманить личную помощницу на собственную территорию.
Она вплывает с подносом в кабинет ровно через пять минут. Грация у неё, конечно, вышколенная, но неживая какая-то. Сегодня я это вижу ясно.
— Присаживайся, — делаю знак рукой, и Её Холодное Величество плавно опускается на стул. Выжидательная пауза. Колыхание ресниц. Грудь трепещет в такт глубокому дыханию, словно эта томная пава волнуется. Как же. Отлично отрепетированный приём.
— Вы что-то хотели, Дмитрий Иванович? — не выдерживает Ксения. Не так-то она безмятежна, как хочет казаться.
— Хотел, — пауза. Напряжённость во взгляде личной помощницы. — Информацию. Она слегка расслабляется. Думала, я хочу поиметь её на этом шикарном столе?
— Расскажи-ка мне о сотрудниках агентства.
Ксения приподнимает идеально выщипанные брови и складывает руки на коленях.
— Вы хотите услышать что-то конкретное?
— Да. То, чего нет в личных делах.
— Сплетни? — она не осуждает, а уточняет. Люблю деловой подход.
— Что-то очень близко, — киваю.
Ксения немного думает, демонстрирует мне губы: поджимает их, покусывает, проводит языком по кромке. Наверное, в другое время меня заинтересовали её манипуляции, но не сегодня. А может, и никогда. Я вдруг понимаю: ни хрена она меня не волнует. Не хочется даже ради спортивного интереса её трахнуть. Наоборот: стойкое ощущение, что я хочу от неё избавиться. Выгнать в шею первой.
Странный парадокс: она больше других внешне отвечает моим внутренним стандартам красоты, стиля, некоей элегантности. Что называется, попадает в образ бизнес-леди, хорошего работника, который чётко знает своё место, обязанности. Её одежда ближе к дресс-коду. И так далее. Однако внутри растёт отторжение. Негативная реакция. И я не могу понять, чем она вызвана: ровным счётом ничего эта девушка не делает ни предосудительного, ни нарушающего профессиональную этику.
Ксения даже информацию о коллегах выдаёт обтекаемую, кругленькую, почти безликую. Её характеристики сплетнями-то назвать можно с большой натяжкой. Ну с очень с большой.
На самом деле меня мало интересуют эти попугаи, но я терпеливо жду, как тот философ, что сидел на берегу реки и ждал, когда мимо проплывёт труп его врага. Мой «труп» плыть не спешил. Она перебрала всех, кроме Ники. Выдала абсолютно пустую породу и захлопнула рот, как печку — заслонкой. И снова призывно поколыхала ресницами.
— Ты забыла о Луниной, — бросаю я слова-камни и смотрю на Ксению тяжёлым взглядом, давая понять, что у меня хорошая память. Снова эти приподнятые в деланном удивлении брови.
— А что Лунина? — корчит она из себя дурочку. — Обслуживающий персонал. Офис-менеджер, если сказать красиво.
— А если по существу? — всё же надавливаю, чтобы выжать из этой сухой корки хоть каплю информации. Что-то мелькает в её взгляде. И меняется в лице — неуловимо, но явственно.
— А если по существу, то она типа душа, — ехидно тянет слова Ксения и улыбается. Не дежурной улыбкой с плаката, рекламирующего зубную пасту, а настоящей. С подковыркой. Её словно прорывает.
— Знаете, как бывает? — плюётся она ядом, не сдержавшись. — Вроде человек и никто, без него — никак. Вроде ничего особенного, а всё вокруг него крутится. Вот Лунина как раз из этой породы. Без неё вода не освятится. Кофе невкусный. Супец жидкий. Может, именно поэтому её Кристина Генриховна и держала. Абсолютно бесполезная должность у неё в нашем агентстве, — подчёркивает Ксения жирно, словно пытается вложить в мою голову нужную мысль, и продолжает метать отрывистые, как дротики, начинённые ядом кураре, фразы: — Зато чистейшей воды бриллиант. Энергетический коктейль. Вездесущая натура. Подниматель коллективного духа и опускатель критического уровня негатива. Душа, короче.
Сарказм. Неприкрытая язвительность. По-настоящему живые эмоции у этой безжизненной субстанции по имени Ксения Соболевская. И, кажется, она искренне считает, что может так пренебрежительно, с определённой долей ненависти говорить о девушке. Точно так же, как и смотреть на меня. С острым прищуром. С лёгкой насмешкой на губах — теперь я это вижу отчётливо.
На мгновение мне становится нехорошо. Отвратительно даже. До железистого привкуса во рту. Слишком уж у неё проникновенный взгляд, с толстым таким намёком. Будто поймала меня на чём-то непристойном.
Внутри растёт уверенность: она знает, что творилось вчера после окончания рабочего дня. Подсмотрела. И поэтому сейчас наглеет.
Снежная Королева считает, что может показать своё превосходство? Слишком слабый удар. А у меня каменный пресс. И стальные нервы. Хрен она угадала, если думает, что мной можно манипулировать.
11. Драконов
Бессердечный я человек. Ксения так старалась, а я не оценил её рвения.
— Свободна, — машу рукой на дверь.
Под моим тяжёлым взглядом, личная помощница схлопывается, как раковина, приклеивает дежурную улыбку назад. Пытается колыхать ресницами, вздымать грудью. Бесполезно. Всё, что хотел, я уже и увидел, и услышал. Идёт она медленно, не спеша, покачивая бёдрами, как баржа. Даёт оценить тыл. Я провожаю её взглядом, но внутри — только здоровая злость. Ноль интереса. Объект потерян безвозвратно, и позиций ему уже не отвоевать. Дверь за ней закрывается бесшумно.
Кидаю взгляд на монитор. Рабочий процесс набирает обороты. Лунина наяривает по телефону. И лицо у неё — как не задымится. Интересно, о чём с такой страстью может говорить офис-менеджер? Бумагу ей не того сорта подсунули?
Я выхожу из вип-зоны и вижу, как замирает жизнь. Они напоминают бандерлогов, что немеют при виде великого Каа. Не привыкли ещё. Боятся. Кидают взгляды исподтишка. В офисе даже градус шума падает почти до критической отметки. Слышно только, как чертыхается альфа-самец, что ковыряется в системнике, выуживая оттуда жёсткий диск, и жизнерадостно щебечет Лунина:
— Благодарю вас! Всегда рады сотрудничеству!
Видать опять не в свои дела нос суёт. Ничего, я укорочу ей и пыл, и рвение.
Я выхожу из здания и делаю звонок. Мучительно хочется закурить, хотя я и не курю — так, балуюсь изредка, когда расслабляюсь.
