Любит - не любит (СИ) - Еникеева Диля Дэрдовна
Прежние эротические раздражители (сексопатологи называют их релизерами) уже не так возбуждают. Чтобы появилось желание, мужчина должен сам себя настраивать, например, предаваться эротическим фантазиям, посмотреть порнографический журнал или фильм, прочитать эротическую сцену в книге, вспомнить, с кем и как он был близок. Этого может оказаться достаточно, но для того, чтобы настроиться на секс, мужчина должен сам захотеть этого.
В зрелом возрасте разум уже довлеет над эмоциями. У социально компенсированного человека с чувством долга, а тем более, занятого ответственной работой, голова постоянна занята всевозможными проблемами — и служебными, и межличностными, и материальными. Да и со здоровьем на четвертом десятке уже появляются нелады, особенно, если мужчина ведет напряженную деловую жизнь — и давление может подскочить, и сердце пошаливает, и голова порой болит, и желудок или печень беспокоят. А когда что-то болит или тревожит, — то не до секса.
Рассудком мужчина понимает, что с женой давно уже ничего не было, надо бы напрячься и исполнить супружеский долг, а потом думает про себя: «Нет, сегодня устал, не выспался, сердце что-то покалывает, отложу на выходные».
Может быть, в выходные он и покажет себя во всей красе, и все у супругов будет замечательно, и они уснут счастливые в объятиях друг друга, удивляясь, почему так долго отказывали себе в радости секса, — а много ли у человека радостей? — неприятностей порой гораздо больше.
Бывает даже и так, что супруги договариваются, что надо бы почаще радовать друг друга в постели, а потом наваливается ежедневная рутина — то материальные проблемы, которые никак не способствуют безоблачному настроению, то ребенок заболел, то у одного из супругов нелады со здоровьем, то неприятности на работе, то ещё что-то приключилось. И опять проходит одна-две недели, а то и больше.
Женщины отличаются от мужчин не только психологией, но и своей сексуальностью. Их сексуальность достигает апогея лишь к 25 годам, а у некоторых женщин со слабой половой конституцией — к 28-30 годам. Зато потом она держится на высоком уровне очень долго, почти до самого климакса, а иногда и после наступления климактерия.
35-37-летняя женщина находится в самом расцвете сексуальности, у неё довольно высокие потребности, а сексуальность мужа, если они одногодки или он старше её, уже пошла на спад. Потому и случаются разногласия на этой почве.
Муж, чтобы жена «не приставала», позже приходит домой, ссылается на усталость и пораньше ложится спать. Жена какое-то время терпит, ждет перемен, а потом либо начинает устраивать скандалы, либо ищет утешения на стороне.
Мы не умеем говорить о сексе. Так уж нас воспитывали. И наших родителей так же воспитывали. Что уж говорить, если в первые годы «советской власти» даже издавались декреты, регламентирующие интимную жизнь граждан?! Какие могли быть откровения, если все было построено на ханжеских принципах и двойной морали?!
Трудно себе представить, чтобы взрослая дочь пришла к матери поделиться своими сексуальными проблемами. Даже с мужем большинство женщин не могут говорить на тему секса. В некоторых семьях разговоры носят преимущественно оскорбительный оттенок или это упреки, например, если у мужа сексуальные проблемы или один из супругов уклоняется от интимной жизни, а второго это не устраивает.
Сотни, может быть, тысячи пар прошли через мой кабинет, и никто из них не умел говорить с супругом на тему секса. Даже со мной они по отдельности были более откровенны, но стоило появиться второму супругу, — эта тема становилась табу, и опять супруги изливали лишь поток взаимных упреков.
Я учила их свободно высказываться о своих предпочтениях — а они есть у каждого человека с нормальной сексуальностью, — не запинаться и не краснеть, произнося определенные слова. Вначале они учились говорить со мной, каждый по отдельности, потом в моем присутствии вместе, а потом уже они могли говорить наедине друг с другом. Порой одних бесед и информации о некоторых аспектах интимных отношений бывало достаточно, чтобы у пары все нормализовалось. Примерно по этому же пути мы пойдем с вами, уважаемый читатель, в этой книге — постепенно, поэтапно. Будет невредно, если её прочтет и ваш(а) супруг(а), тогда вам обоим будет легче преодолеть скованность и построить гармоничные отношения.
Проблему моей пациентки Лены тоже удалось решить. Хотя врачи в таких случаях предпочитают общаться с обоими супругами, но поскольку она была категорически против прихода мужа, то вначале я разговаривала только с ней. Когда она поняла, что в её ситуации ничего особенно трагичного нет, что сексуальное охлаждение свойственно очень многим супружеским парам «со стажем», она испытала моральное облегчение. Действительно, — то что, вполне закономерно, не так пугает.
Лена не тяготилась сексуальным воздержанием и даже говорила, что уже стала почти равнодушна к сексу, но согласилась, что это не норма, и подобное отношение нужно преодолевать.
Поскольку она никогда не испытывала огразма и даже не мастурбировала, то мы начали курс сексотерапии. Она постепенно начала изучать свое тело, прикасалась к себе, отмечая, какие прикосновения ей приятны. Мастурбация — один из этапов сексотерапии. Лена освоила её и впервые испытала оргазм. Но, естественно, она не захотела на этом останавливаться и ограничиваться самоудовлетворением. На этом этапе уже нужно было участие её мужа. После некоторых колебаний она все же решилась пригласить его.
Олег оказался приятным в общении, интеллигентным человеком. Он не скрывал, что любит жену и дорожит семьей. Карьера, материальный достаток — всего этого он, в конечном итоге, добивался именно ради семьи.
И я уже в который раз убедилась, что даже во внешне благополучных семьях есть свой «скелет в шкафу». У одного из супругов есть какая-то тайна, которую он скрывает от своей половины, сам стыдясь этого. Он мучается виной, но молчит, боясь натолкнуться на непонимание и упреки.
Порой происходит так называемый перенос — собственные отрицательные эмоции как бы переносятся на другого человека. Испытывая вину, человек сердится на близких, раздражается, кричит на них, психологически отдаляется, требуя, чтобы его оставили в покое, придумывает всевозможные отговорки для оправдания своего поведения — устал, не выспался, плохо себя чувствую, на работе проблемы и тому подобное.
Как жаль, что большинство людей не умеют нормально разговаривать друг с другом! Казалось бы — чего проще: нужно всего лишь сказать: «Ты знаешь, мне так тяжело, у меня проблемы и хочется выговориться. Ты мой самый близкий человек, больше я никому не могу доверить этого». И между ними пробежит эмоциональная искорка.
К сожалению, не во всех семьях есть такая психологическая атмосфера, когда супруги могут вот так, доверительно поговорить друг с другом, но ведь это нужно было сделать с самого начала, с первых дней брака. Чем более откровенны супруги, тем они ближе. Можно рассказать не все, если «скелет в шкафу» связан с каким-то неблаговидным поступком, а лишь в общих чертах, и тем не менее, получить от своей половины и сочувствие, и сопереживание, и моральную поддержку. Разве это так трудно? Именно этому я и учу своих пациентов — разговаривать друг с другом доверительно, без упреков и взаимных обид.
Возможно, мой личный пример читателя не убедит, но все же рискну его привести. Мой муж — самый близкий мне человек, даже ближе мамы и папы. Я могу ему рассказать все и всегда нахожу моральную поддержку, ободрение и верный совет. Он самый лучший слушатель и психотерапевт, хотя по профессии не психиатр, а физик. Что бы я ни собиралась делать, я всегда обсуждаю это с мужем. Как бы мне ни было плохо, — он всегда рядом. Ни разу я не слышала от него: «Сама виновата!», — или что-либо подобное.
Читатель может подумать, что я так строю отношения с мужем потому, что я психиатр. Нет, психиатры — такие же, как и все люди. У них тоже есть свои особенности характера, они тоже совершают ошибки, у них тоже бывают неприятности, беды и горести. Как и все люди, мы страдаем и плачем. Как и все люди, мы тоже ошибаемся в любви, бываем несчастливы в браке, болеем, сердимся. Так что дело не моей профессии.
