Неоспоримая | Я куплю тебе новую жизнь
Пока Щукин, взобравшись на ринг, не схватил его за руку, грубо оттаскивая в сторону. Аравин машинально вскинул кулак, в бессознательном порыве отмахнуться от наглой помехи.
– Етить твою налево, что ты творишь?
Только узнавая голос старого тренера, Егор перестал сопротивляться. Отошел. Раздраженно стянул перчатки, одну за одной. Выплюнул капу и, безразлично смахивая кровавые ручейки, быстро спустился с ринга.
– Что с тобой, Егор? – закричал ему в спину Щукин. – Ты, бл*дь, забыл, что это всего лишь тренировка? С ума сойти! Ты слышишь меня? Куда ты идешь? Дай хоть рассечения обработаю!
Но Аравин не останавливался. Не оглядываясь, стремительно шагая, прошел в раздевалку. Хоть и знал, что Щукин семенит следом, громко захлопнул двери. Его бубнеж на заднем фоне наматывал нервы Егора еще сильнее.
Рывком открывая шкафчик, достал пачку сигарет и зажигалку. Бровь продолжала кровоточить, нижнюю губу жгло, но ему, нахр*н, было плевать! Под изумленным взглядом приковылявшего Натаныча закурил прямо в раздевалке. Безотчетно смахивая стекающую по щеке кровь, глубоко затянулся.
Сердце колотилось в груди. Но Аравин, запрокинув голову, демонстративно неторопливо, будто ничего более его сейчас не волновало, выдыхал дым маленькими кольцами.
– Подобное могло мне только сниться, – пораженно произнес Щукин, обретая голос. Он все еще недоверчиво смотрел на обезумившего подопечного и качал головой. – Что с тобой происходит, сынок?
Егор и бровью не повел в его сторону.
– Все путем, Натаныч.
– Нет, это не нормально! – краснея, проорал Щукин. – Я тебя, бл*дь, столько лет знаю! Что за ерунда? Что с тобой происходит, сынок? – повторил свой вопрос мягче.
– Нихр*на необычного не происходит! – срываясь, зло крикнул Аравин. – Раз так долго меня знаешь, ответь, подвержен ли я внешнему воздействию? Не пох** ли мне на окружающий мир? Может, бл*дь, землетрясение внутри меня, а, тренер? Сошлись плиты! Что поделать, дурная кровь! Западает!
– Что же послужило сдвигу в этот раз? – совершенно спокойно спросил Натаныч.
– Тебе, бл*дь, не понять!
– Отчего же? – обиженно возмутился такой отмашке старый тренер. – Что у меня, интеллект другой?
Аравин затянулся и, поглядывая из-подо лба на тренера, вдруг тихо выпалил:
– У тебя душа иначе. Не раскуроченная девчонкой!
Щукин, решительно кивнув, будто его нисколько не удивило услышанное, выжидал продолжения. Не уйдет ведь, хоть умри! Не отстанет, старый черт!
– Что случилось?
Лихорадочный блеск в глазах Егора и кровавые разводы по его лицу придавали парню совершенно дикий вид. А когда он, наконец, заговорил, то и вовсе смотрелся, как одержимый.
– Внутри меня вершится бой. Раунд один. Но бесконечный. Перерывов нет. Судей нет. Техника хромает. Загибаюсь, – рубил Аравин между короткими затяжками. Кровь уже не замечал. Она струилась тонкой струйкой по его напряженному лицу, капала на голый торс, сливаясь с потом. И Натаныч с болью глядел на родного ему парня. Не перебивал его. Да и не знал в данную минуту, что сказать. Впервые видел Егора таким растерянным. – Думал, будет легче, если отдалюсь от... нее, – с трудом выдохнул парень это, казалось бы, простое местоимение. – И ни хр*на не получается! Понимаешь? Ни хр*на не получается!!! – Егор сморщился, выбросил в открытое окно окурок и, приставляя к виску, словно ствол, два выпрямленных пальца, продолжил, уже не мог остановиться: – Голос в голове никогда не умолкает. Я с мыслями… о ней… засыпаю и просыпаюсь, – старика пробрала мелкая дрожь, когда покрасневшие глаза Егора уперлись в его глаза. – Стася… – голос Аравина дрогнул на имени девушки, которое Щукин и ожидал услышать, – … она стала моей тенью. Куда бы я ни пошел, она везде со мной, – рука парня опустилась вниз, остановилась напротив груди и, раскачиваясь, гоняла воздух вверх-вниз: – А когда ее вижу… что-то обрывается внутри. Каждый раз я, словно объятый пламенем…– выдохнул Егор, тяжело сглатывая. Запрокинул голову высоко вверх. Каждый мускул на его лице задрожал, не справляясь с охватившими эмоциями. – Я, на хр*н, терплю сокрушительное поражение, тренер! И ничего не могу с этим поделать!
Щукин, не мигая, смотрел на парня. Никогда не думал, что увидит что-то подобное. Его сильный, непрогибаемый боец влюбился.
Уж не знал Натаныч, горевать вместе с парнем или все-таки радоваться. Его старое сердце барахлило, испытывая неопределенные, запутанные эмоции.
Щукин уронил слезу. И не одну. За них двоих, скатилась пара-тройка. Пока продвигался к Егору, пытался незаметно их стереть. К счастью, парень ничего не замечал вокруг. Прислонился к шкафчикам, съехал по ним вниз, опускаясь на пол. Щукин примостился рядом. Сжал плечо Егора в скупом, подбадривающем жесте. Впервые за долгие годы не знал толком, что ему сказать.
– Наверное, я не имею права давать советы в подобных делах. Может, ты и не ждешь их, – Натаныч сдавленно хохотнул, стискивая плечо Егора чуть сильнее. – Ты ведь ненавидишь, когда я лезу с советами. Скажу только, что женщина для боксера может стать как погибелью, так и опорой.
– За*бись, выбор, тренер! Только пойми сразу, я не рассматриваю эту ситуацию серьезно. Я не стою на перекрестке, Натаныч! Я не раздумываю! Совершенно точно то, что я не собираюсь с ней сближаться! Перетерплю!
