Хочу тебя в долг (СИ) - Ангелос Валерия

Дерьмо. Где Ахметов? Наш разговор не закончен. Пусть этот ублюдок не радуется, будто его хитроумный план поможет закрыть вину за грязный рот. Никто не смеет трахать мою женщину. Даже на словах. Даже в мыслях, блять. Никто и никогда.

Где эта сволочь?

Поднимаюсь и оседаю обратно. Стискиваю челюсти. Сжимаю кулаки. Чувствую, как прошибает холодный пот. Проклятье, совсем забыл про дыру в животе. Сквозная рана. Хреновый расклад. Надо действовать осторожнее. Пару дней потерпеть и зарастет.

Взгляд падает на часы. Прямо передо мной. На стенке красуются.

Дьявол. Ровно полдень. Сегодня четверг. Гребаная встреча назначена на двенадцать. Как теперь туда успеть? По ходу никак. Пиздец. Все проспал. Прохлаждаюсь тут. Охренительно просто.

Стоп. Медсестра? Не совсем. Когда женщина закрывает окно и направляется в сторону кресла, улавливаю блеск. От ее лица сияние исходит. Четкое. Серебристое. Прямо по глазам врезает.

— Привет, богиня, — кривлюсь.

Она вздрагивает. Оборачивается. Теперь я могу получше разглядеть маску. Увидеть, что никакой медсестры здесь нет. Бесячая баба из «Табула Раса». На этот раз одета иначе. Безразмерный балахон сменила на закрытое платье. Длинное. Под горло. Но фигуру обтягивает. Белоснежное. Потому в заблуждение вводит. Сперва. Сейчас уже понятно, что это не униформа.

— Ты, — выпаливает и приближается, застывает у моей койки. — Ты слишком рано очнулся. Лекарство…

— Ну я спешил, — хмыкаю. — Не хотел на встречу опоздать.

Странный звук. Смех? Да, она смеется. Маска искажает, потому сразу непонятно. Забавляется бабенка, молодец. Пусть скалит зубы, пока может. Клянусь, когда я доберусь до гребаного клуба, им всем станет не до смеха.

— Что по Шайтану? — спрашиваю.

— А что бы ты хотел? — склоняется надо мной, глазами сверкает. — Как бы предпочел поступить?

Слишком близко. Напрягает.

— Грохну падаль, — чеканю. — В любом случае. С вашего одобрения или без. Я свои долги всегда плачу.

— Тогда радуйся, — заключает. — Он твой. Охота открыта. «Табула Раса» сделала выбор. Теперь судьба этого человека целиком и полностью в твоих руках. Считай это даром за отличное развлечение.

— Круто, — присвистываю. — Но с развлечением я так и не закончил. Не помню, чтобы оторвал башку Ахметову.

— Ты прошел испытание, — говорит она. — Проявил достаточно силы и смелости. Далеко не каждый выстоял бы в том лабиринте, но тебе удалось. Мастерски. Блистательно. Я поражена. Все мы поражены. Потому награда настолько щедра.

— В живых остается один, — замечаю. — Разве нет? По правилам.

— Тебе не нужно об этом волноваться, — отмахивается.

— Я не волнуюсь, — ухмыляюсь. — Ахметов у меня второй на очереди. После Шайтана. Его давно пора проучить.

— Нет, — твердо произносит она. — Вы должны подружиться.

— Чего? — скалюсь, не скрываю презрения. — Он бросил мне вызов. Значит, сдохнет. Я своих врагов долго живыми не держу.

— Он твой друг, — выдает на полном серьезе. — Теперь.

— Что-то я пропустил…

— Я так хочу, — обрывает.

Интересная заявка.

Мрачнею.

— Возможно, не сразу, но вы установите дружеские отношения, — продолжает она невозмутимым тоном. — Считай это приказом, если будет проще. Но я запрещаю любые попытки снова устроить бой. Рустам тоже предупрежден. Больше никаких стычек между вами не произойдет. Первый и последний раз. «Табула Раса» хочет видеть вас вместе.

— Может, нам еще и пожениться? — фыркаю. — У вас же это модно. Толерантность к пидорам. Браки заднеприводных.

— Захочу и поженитесь! — восклицает жестко.

Я сжимаю кулаки. Крепче. Просто чтобы заглушить ярость болью. Чувствую, как открываются порезы на ладонях, как свежая кровь пропитывает повязку. Злоба раздирает изнутри.

Сука. Опасная сука. Очень.

В первый раз за всю жизнь хочу ударить женщину. Мерзкое желание. Отвратное. Недостойное мужика. Одергиваю себя. Нет. Даже думать об этом нельзя.

— Твоя дерзость переходит границы, — шипит она и вдруг смеется. — Я догадывалась. Представляла, но не думала, что вы настолько сильно похожи. Хотя стоило сразу понять очевидное. У вас одна природа. Дикое нутро. Будоражащее.

— Похожи?

— Ты второй, кому я позволяю так нагло со мной общаться, — стягивает перчатку, проходится пальцами по моей шее, скользит к груди. — Или первый? Рустам и тот выражался скромнее. Во всяком случае, в начале нашего знакомства. А он ведь одержимый. Бешеный. Но ты… ха, вас трудно сравнить. Один лучше другого. Оба дерзкие дьяволы. Ваша гибель стала бы огромным разочарованием.

Я замечаю кольцо. Там, где место обручальному. Золотая печатка. Пирамида, а на ней символ весов. В самом центре высечен крест.

Женщина отдергивает руку. Будто понимает, что совершила ошибку. Будто взгляд мой чувствует. Перехватывает. Натягивает перчатку обратно.

Это их знак? Метка, по которой «Табула Раса» узнают друг друга, когда на них нет масок? В обычной жизни?

— Я хочу его крови, — говорю и резко поднимаюсь, выдергиваю трубки капельниц, отбрасываю простынь. — Я обмотаю его кишки вокруг его же глотки.

Нужно отвлечь ее. Сбить с толку. Пускай забудет, что прокололась и выдала себя. Пускай дальше считает меня животным. Тупым. Примитивным. Я не обращаю внимания на бабские безделушки. Значит и дергаться нечего. Нет проблемы.

— Хватит, — бормочет женщина. — Прекращай. Иначе рана откроется. Тебе нельзя напрягаться. Пару дней придется провести в постели. Необходимо время на восстановление.

— Ничего, — хмыкаю, поднимаюсь с кушетки, превозмогая боль, оглядываю свой проткнутый живот. — Меня уже залатали. Дальше само заживет.

— Амир, я приказываю тебе вернуться, — тычет пальцем. — Приказываю. И не смей трогать Рустама. Понял? Не смей. Вы оба мне подчиняетесь.

Отлично. Что и требовалось доказать. У нас один покровитель на двоих. Богиня. Двинутая на всю голову. Потому и встречу перенесли, и нас живыми оставили. Развлекуха. Ей по кайфу наблюдать за битвой. Выхаживать любимцев тоже по кайфу. Ничего. Сейчас обломаю.

— Ладно, — вроде как уступаю. — Я не стану убивать этого подонка. Так сразу — не стану. Пусть порезвится, пока может. Займусь Шайтаном. Но валяться здесь отказываюсь. В деле раны зарастают. В деле. А не когда жопу в больничке греешь.

— Я отправлю к тебе личного врача, — говорит она.

— Хорошо.

— Ты должен быть осторожен, — не затыкается.

— Это не первая моя драка, — отрезаю.

— Я о другом, — вздыхает. — Шайтан твой. Никто не будет препятствовать возмездию. Но существует другой враг. Гораздо более серьезный и опасный. К сожалению, даже мне запрещено раскрывать его личность. «Табула Раса» ждет, на чьей стороне окажется сила.

— Я уложил Ахметова…

— Нет, речь не о нем, — мотает башкой. — Рустам твой друг, ему приказано содействовать и помогать. А враг еще не заключал союз. Только добивается договора. Если упустишь свою власть, он займет твое место. Уничтожит твой клан и отнимет бизнес.

Очередное подтверждение. Четкое. Веское.

Крыса копает под меня. Срывает поставки. Прикрывается Лютым. Жаждет отжать жирный куш. Кто эта тварь?

Разберусь. Найду и прикопаю. Любопытно, что наша бабенка не может открыть тайну. «Даже мне запрещено» — так говорит. А кем? У них есть иерархия? Несколько кругов? Сколько там вообще народа? По ходу долго верхушку вырубать.

Я одеваюсь. Молча. Чувствую на себе взгляд.

Она хочет помешать. Оставить меня здесь. Уложить обратно в кушетку и ухаживать, залечивать раны. Но я совсем не нуждаюсь в заботе. Особенно — в такой. Хоть живот раздирают железные когти, я умею терпеть боль. Нечего тут колодой валяться.

— Амир, — произносит, когда набрасываю пиджак. — Я не могу назвать имя твоего врага. Но ты должен знать главное. Для тебя Вена больше не является нейтральной зоной.

— Правила всегда меняются, как вам удобно? — кривлюсь.

Глупый вопрос. Знаю. Кто сильнее, тот правила и устанавливает. Сначала сбылась мечта нашего покровителя про двух героев, бьющих друг другу морды на потеху избранной публике. Теперь же настал черед для полного состава «Табула Раса» наблюдать за моей схваткой.